Вестник Московской государственной академии делового администрирования, 2012, № 1(13)

Научный журнал 

Издается с января 2010 года. Выходит один раз в два месяца. 
Свидетельство о регистрации средства массовой информации 
ПИ № ФС77-37940 от 5 ноября 2009 года

Журнал входит в действующий 
Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, 
определенных ВАК для публикации трудов 
на соискание ученых степеней кандидатов и докторов наук

Серия 
«Философские, социальные 
и естественные науки»

Редакционный совет:

Костина Т.И. 
доктор философских наук, профессор, ректор МГАДА
Председатель 

Костин И.Б.  
кандидат экономических наук, 
Первый проректор МГАДА

Зуева И.А. 
доктор экономических наук, профессор, 
проректор по учебно-методической работе МГАДА 

Пирогов А.И. 
доктор философских наук, профессор, 
проректор по научной работе МГАДА

Токмовцева М.В. кандидат юридических наук, профессор,  
декан юридического факультета МГАДА

ISSN 2077-7361

Редакционная коллегия:

Пирогов А.И. 
доктор философских наук, профессор, заведующий 
кафедрой философии, педагогики и общественноправовых дисциплин, проректор по научной работе 
МГАДА

Агапов В.С. 
доктор психологических наук, профессор кафедры 
акмеологии и психологии профессиональной деятельности 
РАНХ иГС

Гирусов Э.В.  
доктор философских наук, профессор кафедры философии, 
педагогики и общественно-правовых дисциплин МГАДА

Зазыкин В.Г. 
доктор психологических наук, заслуженный деятель 
науки РФ, профессор кафедры акмеологии и психологии 
профессиональной деятельности РАНХ иГС

Кожухов И.Б.  
доктор физико-математических наук, профессор кафедры 
высшей математики, информатики и информационной 
безопасности МГАДА

Мамедов Н.М.  
доктор философских наук, профессор кафедры философии, 
педагогики и общественно-правовых дисциплин МГАДА

Миронов А.В.  
доктор социологических наук, профессор, 
главный редактор научно-образовательного журнала 
«Социально-гуманитарные знания»

Ницевич В.Ф. 
доктор политических наук, профессор, ректор ОрАГС 

Олейникова О.Н.  доктор педагогических наук, Директор Центра изучения 
проблем профессионального образования (Tempus), 
профессор кафедры делового администрирования 
и административного права МГАДА 

Оруджев З.М.  
доктор философских наук, профессор кафедры философии, 
педагогики и общественно-правовых дисциплин МГАДА 

Главный 
редактор

Содержание

Тема номера. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

Шингаров Г.Х. Условный рефлекс — естественно-научная модель 
изучения знаковых систем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

Духовно-нравственные проблемы бытия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19

Емельяшин В.П., Алиева К.С., Курбанова А.В. Жизненные стратегии 
российских женщин в современных условиях  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19

Комаров А.И. Проблема сущности творчества  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27

Кулиев З.А. Концептуальные аспекты экологической этики. . . . . . . . . . 34

Паршин Т.В. Стратегия и тактика ноосферогенеза . . . . . . . . . . . . . . . . . 39

Растимешина Т.В. Власть и культурное наследие: вечные и вещные 
связи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44

Личность. Общество. Государство  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53

Безрукова А.А. Факторы роста социально-политической 
напряженности на юге России. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53

Кирнарская С.В. Феномен человека  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60

Кончугов А.В. К вопросу о теории социальной политики. . . . . . . . . . . . 65

Лапина Е.П., Куроедов А.В. Сравнительно-правовой анализ 
правового положения организаций, участвующих в бюджетном 
процессе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74

Мазур Е.Ю. Основания налоговой политики государства: история 
и современность  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81

Смолева С.С. Субъектно-объектные аспекты и принципы 
деятельности служб по связям с общественностью органов 
муниципальной власти   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85

Стакина Ю.М., Шангина О.В. Проблема жизнестойкости: человек 
в современном мире . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95

Актуальные проблемы науки и естествознания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

Кудрявцева Л.А. Функции роста и мощности классов некоторых 
двупорожденных полугрупп  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

Мунин П.И. Феноменологическая хронология развития 
информационного общества знаний. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 116

Терещенко А.М. Математическое моделирование распространения 
примесей в атмосфере  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124

Вестник Московской государственной академии делового администрирования. № 1 (13)

4

Профессиональное образование  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129

Зайцева Н.Г., Семья Г.В. Система поддержки выпускников, 
выходящих из-под государственной опеки: зарубежный опыт  . . . . . . 129

Митрущенкова А.Н. Инновации в обучении английскому языку 
при переходе к двухуровневой системе высшего профессионального 
образования в России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135

Мишина Е.И. Психологическое сопровождение личностной 
рефлексии будущих специалистов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 141

Наумова Д.В. Логика развития и становления профессионального 
образования в России: историко-психологический аспект. . . . . . . . . . 149

Успенская Е.А. Личностно ориентированное обучение студентов 
иностранному языку с учетом их типов восприятия информации  . . . . 160

Хуснетдинова М.К. Мобильная лингвистическая лаборатория как 
средство проектной технологии для развития самостоятельности 
учащихся в изучении иностранных языков  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167

Чугреева Е.Э. Системный подход к формированию коммуникативной 
компетенции студентов в билингвальной среде  . . . . . . . . . . . . . . . . . . 171

Социально-психологические проблемы здорового образа жизни  . . . . 175

Денисов Л.А., Маркосян А.А., Савичева Н.М. Проблема 
формирования здорового образа жизни в контексте взаимодействия 
здравоохранения и образования  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 175

Ульяненкова Е.А. Технология формирования здорового образа жизни 
основных участников образовательного процесса высшего учебного 
заведения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184

Храмцов П.И. Функциональная самодиагностика здоровья 
как условие формирования устойчивых навыков здорового образа 
жизни студентов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187

Сведения об авторах  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191

Требования к оформлению рукописей для опубликования 
в научном журнале «Вестник МГАДА». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 194

Указатель статей, опубликованных в журнале «Вестник МГАДА» 
(серия «Философские, социальные и естественные науки») 
в 2011 году  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196

Тема номера

Г.Х. Шингаров 
Условный рефлекс — 
естественно-научная модель 
изучения знаковых систем
И

стория открытия условного рефлекса как феномена деятельности 
нервной системы уходят корнями в конец XIX — начало XX века. 
Беглый взгляд на историю философии, математики, логики, лингвистики, психологии и некоторых других наук того времени легко убеждает 
нас в том, что эта проблема имела существенное значение для развития научного знания. Так, Г. Фреге систематически изложил исчисление высказываний. К этому времени относятся и труды Э. Кассирера, Ч. Пирса, Ч. Морриса 
и др. В 1887 году вышла работа французского ученого М. Бреаля «Очерк семантики, науки о значениях». К циклу гуманитарных наук, изучающих проблему знака и значения, присоединяются и некоторые естественно-научные 
и медицинские дисциплины — физиология нервной системы, клиническая 
неврология, психиатрия и др. В 1864 году П. Брокá и в 1871 году К. Вéрнике 
открыли так называемый «центр речи» с его моторной и сенсорной частями. 
В это же время (1895 год) появилось и учение 3. Фрейда.
Стали известны такие феномены, как «психическая глухота», «психическая слепота». Иными словами, появились факты и клинические наблюдения, 
говорящие о том, что человек, как и некоторые высшие животные, может воспринимать объекты реального мира как физическое явление, но не понимать 
их значения. Стало ясно, что восприятие физических свойств объективных 
предметов (как и процессов, и акустической составляющей слов) и понимание их значения — вещи совершенно разные. Утвердилось представление 
о том, что восприятие значения слов и других знаков — специфическая познавательная функция. В основе подобных представлений о функциях мозга лежали факты, связанные с изучением таких явлений, как тактильная, 
зрительная и акустическая агнозия, афазия, которые открыли и изучили 
В.М. Бехтерев [1], Ж. Дежерин [2], Г. Хэд [3] и др.
В 1896 году Дж. Дьюи в статье «Понятие рефлекторной дуги в психологии» сформулировал «закон эффекта», согласно которому знаки играют существенную роль в преобразовании неудовлетворительной ситуации в удовлетворительную. Близкими к этим взглядам были основные положения 
Э. Торндайка, сформулированные в книге «Ум животных. Экспериментальные исследования» (1898 год). В 1907 году Бехтерев создал учение о сочетательных рефлексах и объективную психологию.
Иван Петрович Павлов шел к открытию условного рефлекса не только под влиянием всеобщего интереса к изучению знаковых систем в конце 
XIX века, но и в силу внутренней логики его собственных научных исследований законов пищеварения. С 1890 года он работал над проблемой влияния 

Вестник Московской государственной академии делового администрирования. № 1 (13)

6

психических факторов на процессы пищеварения. Для изучения этого явления им были разработаны специальные экспериментальные методы. На этом 
пути и был открыт феномен условного рефлекса.
Первое официальное сообщение об открытии условных рефлексов, сделанное Павловым на общем собрании Международного медицинского конгресса в Мадриде в апреле 1903 года, где он выступил с докладом «Экспериментальная психология и психопатология на животных», традиционно 
считается началом истории павловского учения об условных рефлексах.
Деятельность высших животных и человека, известная в настоящее время 
как условно-рефлекторная, стала предметом научных исследований одновременно и в России, и в США. Но у русских и американских ученых, как отмечал сам Павлов, были разные побуждения к изучению условных рефлексов. 
В отличие от американцев, Павлов открыл и изучал условные рефлексы 
как физиолог, и это накладывало свой отпечаток не только на видение самого 
предмета, но и на методы его исследования.
Как признавался Павлов, самим ходом физиологических исследований в области пищеварения он был «приведен к пониманию» психического 
слюноотделения как рефлекторного процесса. Именно благодаря этому ему 
удалось связать естествознание с психологией через метод численного измерения психических явлений. Деятельность слюнных желез была «счастливой находкой» в научных исследованиях русского ученого, она оказалась 
той удачной моделью, на которой феномен условного рефлекса можно было 
изучать «в чистом виде».
Чтобы говорить об условном рефлексе как о естественно-научной модели изучения знаковых систем, следует доказать, прежде всего, что сам он 
является знаковой системой sui generis. Однако чтобы понять, что условный 
рефлекс — это своеобразный феномен деятельности нервной системы и организма в целом, выделим понятия (категории), составляющие категориальный каркас описания и понимания событий, происходящих в процессе создания и функционирования условного рефлекса:
безусловный раздражитель
• 
 (причина деятельности в безусловном рефле ксе);
особенности деятельности организма 
• 
в процессе реализации безусловного рефлекса;
подкрепление
• 
 — своеобразно переделанный безусловный раздражитель, создающий особое психическое состояние организма и поддерживающий функционирование условного рефлекса;
условный раздражитель 
• 
— сигнал, знак, вызывающий специфическую 
деятельность организма и репрезентирующий в своеобразной, идеализированной форме безусловный раздражитель; знак до создания условного рефлекса существует в качестве индифферентного раздражителя.

Для характеристики условного рефлекса как знаковой системы сначала 
сошлемся на некоторые общеизвестные, популярные определения понятия 
«знак». Так, Гегель образно описывал знак как «пирамиду», в которой заключена «чья-то чужая ей самой душа»; Ф. де Соссюр сравнивал словесный знак 
с листом бумаги, одна сторона которого — это знаковый образ, а другая — 
понятийное содержание. «Под знаком вообще в современной науке, — пишет 

Тема номера

Ю.С. Степанов, — понимают материальный, чувственно воспринимаемый 
предмет (явление, действие, процесс), который в познании и общении людей 
выступает в качестве представителя» [4, с. 9]. Очевидно, что знак как чувственно воспринимаемый объект представляет другой чувственно воспринимаемый объект или явление.
Подходит ли условный рефлекс под отмеченное понимание знака и знаковых систем?
Одни авторы считают, что условный рефлекс и само павловское понятие «сигнал» нельзя рассматривать как знаковую систему и, соответственно, условный раздражитель как знак. Другие (Т. Павлов, А.М. Коршунов, 
В.В. Мантатов, Л.А. Абрамян и др.) рассматривают павловский сигнал как 
вид знака, а условный рефлекс — как знаковую систему. Так, например, 
Л.А. Абрамян пишет: «Сигнал в учении об условных рефлексах — это явление внешнего мира по отношению к нервной системе животного, которое, 
в силу установления нервной связи, вызывает у организма ту же реакцию, 
что и безусловный раздражитель. Потому он и называется сигналом, что 
между ним и сигнализируемым явлением существует такое же отношение, 
как между знаком и обозначаемым» [5, с. 119—120].
Вопрос о сигнале как знаке в условном рефлексе широко обсуждался 
и обсуждается и в американской психологической и физиологической литературе. Так, например, Г.-Л. Холингворс прослеживал связь между понятиями «знак» и «условный раздражитель» при помощи понятия «воссоединение» (reintegration); К. Холл для обозначения сигнала ввел понятие 
«чистых стимулов» (pure-stimulus acts), которые он определял как действия, 
служащие стимулами для других действий. Особое место среди бихевиористов занимал Э. Толмен. Он отводил понятию «сигнал» самую важную роль 
в учении о деятельности высших животных и человека. Все поведение для 
него — сигнальное поведение. Восприятия, умозаключения, память, чувства, 
эмоции и личностные механизмы (репрессия и фиксация) — все это Толмен 
рассматривал как знаковые феномены. Знаковый образ (sign-gestalt), согласно этой точке зрения, существует при наличии признаков поведенческой ситуации, на которые животное реагирует (их ученый называет сигналами, или 
объектами-сигналами); объектов, обозначаемых этими сигналами (сигнификатами), и связи между знаками и сигнификатами [6, с. 136].
Трехчленную знаковую ситуацию можно рассматривать как простейшую 
клеточку знакового процесса, взятого в статичном виде. Нередко трактовка знаковой ситуации опирается на понятие «семантический треугольник» 
(«треугольник отношений»), введенное С. Огденом и А.И. Ричардсом в книге 
«Значение значения» для объяснения «отношений между мыслями, словами 
и предметами, как они обнаруживаются в случае рефлексной речи» [7, с. 10].
С пониманием сущности знака непосредственно связано и понимание 
сущности значения. Есть разные точки зрения по этому поводу. Согласно 
первой, значение знака состоит в том, что он побуждает субъекта к какомулибо действию. Так, например, Ч. Пирс писал, что «значение символа состоит в том, как он мог бы побудить нас действовать» [8, с. 135]. Подобной точки зрения на значение придерживались Ч. Моррис и др. Другая точка зрения 
рассматривает значение как «соответствующую в нашем сознании связь (отношение) знака с тем, знаком чего является» [4, с. 10].

Вестник Московской государственной академии делового администрирования. № 1 (13)

8

Значения как ответ на восприятие знака и как процесс узнавания десигната, как познание предмета, который репрезентируется знаком, не могут 
рассматриваться независимо друг от друга. Они дополняют и взаимообусловливают друг друга. Прагматическая суть сигнала (знака) определяется 
семантическим отношением знака к десигнату, а специфика прагматики — 
семантикой. Деятельность организма на знак — это действие на десигнат, 
представленный в знаке. И она не может реализоваться, если субъект не узнает в знаке свойства десигната, являющегося реальной причиной, вызывающей деятельность организма. В павловском условном рефлексе, где сигналом 
являются, например, удары метронома, собака выделяет слюну или желудочный сок не на раздражитель как на физическое явление, а на мясо, которое 
в естественных условиях вызывает эту реакцию, а в условном рефлексе служит подкреплением. «И вместе с тем ясно видите, — писал Павлов, — что 
эта деятельность есть сигнальная: удары метронома сигнализируют пищу, 
потому что на них животное отвечает той же реакцией, как и на пищу. Если 
мы покажем собаке пищу, то будет то же» [9, с. 36].
Это и множество других высказываний свидетельствуют о том, что Павлов рассматривал отношения сигнала (условного раздражителя) к безусловному раздражителю, обозначаемому сигналом, как знаковые, семантические 
отношения; что условный рефлекс является своеобразной знаковой системой, 
которая может служить естественно-научной моделью изучения знаковых 
систем. Русский ученый воспринимал открытый им условный рефлекс как 
частный случай более сложной, фундаментальной функции головного мозга — его сигнальной деятельности. «Итак, — писал он, — основная и самая 
общая деятельность больших полушарий есть сигнальная, с бесчисленным 
количеством сигналов и с переменной сигнализацией» [9, с. 30].
На ранних этапах онтогенеза высших животных и человека основными 
факторами их существования и жизнедеятельности являются предметы окружающего мира, удовлетворяющие их жизненно важные потребности и выступающие в качестве безусловных раздражителей. По сложившейся традиции 
с понятием безусловного рефлекса связывают определенную деятельность 
организма в ответ на действие специфического, в биологическом отношении 
для конкретного биологического вида, раздражителя. К безусловным рефлексам относятся самые различные виды деятельности организма — от простой 
реакции на болевое раздражение до инстинктов, влечений, сложнейших форм 
индивидуального и коллективного поведения. Но эти рефлексы, по мнению 
Павлова, являются лишь первой фазой соотношений организма и среды. Чем 
сложнее организм, тем тоньше, многочисленнее и разнообразнее формы его 
взаимодействия с окружающим миром.
Активное начало рефлекторной деятельности, подчеркивал Павлов, находится в самом организме. Говоря о пищевом поведении, он связывал его, 
в первую очередь, с активностью пищевого центра мозга. «Совершенно 
ясно, — писал он, — что первый толчок к деятельности этого пищевого центра, заставляющий животное двигаться, брать пищу, лить слюну и желудочный сок, исходит из химического состава крови животного, у которого кровь 
постепенно делается “голодной”» [10, с. 148]. Сам по себе внешний пищевой 
фактор без «голодной крови» не вызывает пищевого поведения. В безусловном раздражителе субъект преднаходит себя, видит в нем источник своего 

Тема номера

существования. В силу этого безусловный раздражитель выступает причиной безусловно-рефлекторной деятельности. Эта деятельность имеет сложную структуру; она осуществляется ради чего-то, в ней заключена какая-то 
цель. Безусловный раздражитель выполняет функции причины в силу того, 
что имеет непосредственное отношение к удовлетворению соответствующей 
потребности организма; определяет время поступления в организм нужных 
ему средств существования и определяет специфику деятельности организма в зависимости от его биологических, химических, физических и других 
свойств безусловного раздражителя.
Но, как показали многочисленные эксперименты, проведенные физиологами еще до Павлова, наличие одних только безусловных рефлексов делает животное «слепым», беспомощным в жизни. В эксперименте подобную 
«слепоту» у собаки создавал в 60-х годах XIX века знаменитый немецкий физиолог Ф. Гольц, при помощи специальной операции лишив ее больших полушарий головного мозга. В искусственных условиях собака Гольца прожила довольно долго, но самостоятельно существовать не могла. Безусловные 
рефлексы у нее присутствовали, однако к сигнальной деятельности она была 
абсолютно неспособна. «Ежедневная полная жизнь, — пишет Павлов, — требует более детальных, специальных соотношений животного с окружающим 
миром. И это дальнейшее соотношение устанавливается только при помощи 
высшего отдела центральной нервной системы больших полушарий, причем 
дело, ближе говоря, обстоит так, что множество всевозможных агентов природы сигнализируют собой, и притом временно и переменно, те основные 
относительно немногочисленные агенты, которые обусловливают врожденные рефлексы. И таким только образом достигается точное и тонкое уравновешивание организма с окружающим миром. Эту деятельность больших 
полушарий я называю сигнальной деятельностью» [9, с. 31—32].
Сигнальная деятельность осуществляется большими полушариями мозга, которые он рассматривал как «грандиозный сигнальный прибор высшей 
чувствительности». Благодаря сигнальной деятельности больших полушарий 
«безусловный рефлекс — до известной степени слепой — становится как бы 
зрячим». Но сигнальные раздражители являются непостоянными, временными возбудителями подкорковых центров; они действуют лишь тогда, когда 
правильно сигнализируют основные, необходимые для жизни условия. Когда 
Павлов говорил о сигнальной деятельности, он имел в виду не только классический условный рефлекс. Основную сигнальную деятельность больших 
полушарий он сводил к так называемым «натуральным условным ре флексам». В них сигналом может служить какое-то свойство объекта, который 
сам является безусловным раздражителем. Вой волков, рычание тигра, тень, 
отбрасываемая орлом, — все это сигналы опасности для животных-жертв. 
Все эти явления суть свойства, качества, «акциденции» хищника — безусловного раздражителя. Сигнальные рефлексы этого типа можно рассматривать 
как «акцидентально-субстанциональные» сигнальные рефлексы. Классический павловский условный рефлекс — это временно-сигнальный рефлекс.
Сделаем маленькое отступление и сошлемся на рассуждения Платона в диалоге «Кратил», где речь идет о том, как даются имена предметам и людям. Гений древнегреческого мыслителя уловил оба типа сигнальных отношений; о них впоследствии писал Павлов. Имена, отмечал 

Вестник Московской государственной академии делового администрирования. № 1 (13)

10

Платон, можно давать и произвольно, но часто они связаны с существенными свойствами именуемого. «Таким образом, — говорит он устами Сократа, — бесценнейший мой законодатель, о котором мы говорили, тоже 
должен уметь воплощать в звуках и слогах имя, причем то самое, какое 
в каждом случае назначено от природы» [11, с. 421, 389]. Да, натуральные 
сигнальные ре флек сы можно наблюдать, но их изучение не может дать нам 
представление о том, как возникают знаки; с их помощью нельзя создать 
концептуальный каркас и экспериментальные методики, необходимые для 
раскрытия внутренних механизмов деятельности организма, порождающих знаковые системы.
Павловский условный рефлекс — особый случай сигнальной деятельности, где десигнат и знак до создания условного рефлекса между собой 
не связаны, могут не иметь ничего общего. Пища и звонок или лампочка 
до создания условного пищевого рефлекса — абсолютно разные вещи. Лишь 
благодаря тому, что при определенных условиях звонок или свет лампочки 
являются единственными предметами, которые могут «вобрать в себя» мотивирующую способность безусловного раздражителя, они становятся сигналами. «Основным исходным понятием у нас, — писал Павлов, — является 
декартовское понятие, понятие рефлекса. Конечно, оно вполне научно, так 
как явление, им обозначаемое, строго детерминируется… тот или другой 
агент закономерно связывается с той или другой деятельностью организма, 
как причина со следствием» [9, с. 22].
Безусловные рефлексы Павлов рассматривал как явления, глубоко связанные с инстинктами. Рефлексы, изучаемые физиологами в лабораториях, 
касаются, главным образом, отдельных органов и систем организма, инстинкты — деятельности целого организма под видом общего поведения животных и человека. «Таким образом, — писал ученый, — как рефлексы, так 
и инстинкты — закономерные реакции организма на определенные агенты, 
и потому нет надобности обозначать их разными словами… Совокупность 
этих рефлексов составляет основной фонд нервной деятельности как человека, так и животных» [9, с. 26]. Если мотивирующая, вызывающая какие-либо 
деятельности организма, способность безусловного раздражителя определяется его возможностью удовлетворять какую-либо потребность организма, 
то структура рефлекторной деятельности определяется биологическими, химическими, физическими и другими особенностями этого же раздражителя, а также ситуацией, при которой организм овладевает им, то есть навыками и опытом субъекта. Он рассматривал овладение пищей и ее усвоение 
как сложный поэтапный процесс, начинающийся с внешнего механического 
овладения и кончаю щийся полной химической ее обработкой с включением 
продуктов этой обработки в метаболизм организма.
Безусловный раздражитель в условно-рефлекторной деятельности выступает в двух ипостасях — и как причина деятельности, и как объект воздействия этой же причины. Как причина он вызывает деятельность, предметом 
воздействия которой сам и становится. Деятельность организма, вызываемая безусловным раздражителем, имеет характер инструмента воздействия 
на эту причину — инструмента, направленного на преобразование безусловного раздражителя в целях самосохранения, самовоспроизведения и саморазвития организма. Если буквой S обозначим безусловный раздражитель