ЭКОНОМИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ В СТРУКТУРЕ МОТИВАЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ АНТИКРИЗИСНЫМ РАЗВИТИЕМ

Захаров Н.И.,
д.э.н., проф.

кафедры менеджмента

РАГС

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ В СТРУКТУРЕ 

МОТИВАЦИОННОГО УПРАВЛЕНИЯ АНТИКРИЗИСНЫМ

РАЗВИТИЕМ

Или почему при управлении в России мы постоянно «наступаем на одни

и те  же  грабли»?

В данной статье с позиций мотивационного управления рассматривается 
мышление и соответствующее поведение политикоэкономических и 
хозяйствующих субъектов и объектов России в условиях трансформируемой 
экономики, сопровождаемой системными кризисами.

О системности и неизбежности российского кризиса. Сегодня уже вряд ли 
нужны особые доказательства того, что развернувшийся в России с 2008 года
кризис (инициированный, как принято считать, американским, а затем и 
мировым финансовым кризисом), является системным, прямо или косвенно 
влияющим на все элементы российской метасистемы: экономику, политику, 
социальную сферу, уровень и качество жизни в целом. Это означает, вопервых, что в сложившейся науке и практике антикризисного управления 
необходимо избавляться от многих иллюзий, от завышенных ожиданий, от 
смешения мифов и реальности, во-вторых, переходить от локальных, хотя и 
важных, антикризисных мер к системным, сбалансированным действиям.

Небезосновательно принято считать, что начальным импульсом 

современного российского кризиса стал  кризис финансово-экономический. 
Это побуждает выделять последний в качестве одной из доминирующих 
причин системных кризисов и на его рассмотрении акцентировать внимание 
в данной статье.

Еще год - два назад (не говоря о более раннем периоде) о неизбежности 

такого кризиса говорили лишь некоторые специалисты-эксперты (1,2,3), а в 
бытовом сознании об этом не было даже мыслей и соответствующих 
ожиданий. Действительно еще год назад власти рассчитывали (по крайней 
мере публично декларировали) на стабильно высокий рост доходов от 
экспорта энергоносителей, строили планы по укреплению рубля и даже по 
превращению его в международную резервную валюту, надеялись на 
мощную централизованную активизацию столь необходимых национальных 
проектов.1

1 В этой связи весьма показательным можно считать высказывание главы ОАО РЖД 
Владимира Якунина, который в октябре 2008 года, отвечая на вопрос о том, когда он 

Однако к концу 2008 года цена на нефть опустилась к отметке чуть выше 

40 долларов за баррель и приток нефтедолларов существенно сократился. На 
поддержание падающего рубля уже к началу 2009 года было потрачено 
свыше четверти валютных резервов. Значительно упала капитализация 
фондового рынка, в том числе крупнейших системообразующих корпораций 
(например, акции ОАО «Газпром» за 2008 год подешевели на 76%). К началу 
текущего года разговоры о превращении рубля в международную резервную 
валюту стихли, судя по всему надолго. Мягкая девальвация рубля 
продолжалась. В январе ЦБ РФ опустил курс рубля до небывалого уровня ниже 35 рублей за доллар. В вынужденных корректировках 3-х летнего 
госбюджета были разные варианты, один из которых отражал формирование 
доходов бюджета на 2010 год из расчета цены на нефть 44 дол/баррель и 
среднегодового курса рубля 43 руб/дол, а на 2011 год – 54 дол/баррель и 48 
руб/дол соответственно. На основании таких не очень определенных 
прогнозов вынуждены были строиться ожидания и соответствующие 
мотивации субъектов макро и микроэкономических действий.

В такой ситуации представляется важным рассмотрение значимости 

экономического мышления и соответствующей политики в области 
антикризисного управления. Предваряя такое рассмотрение следует 
высказать ряд методологических соображений.

1. Кризисы2, как имманентный атрибут общественного развития, имеют 

объективную и субъективную сторону. Они регулируются и 
управляются на основе возможно более глубокого и точного 
осмысления их внешних и внутренних источников, побудительных 
причин, а также ожидаемых результатов и мотивированной
выработки на этой основе механизмов сознательного
профилактирования и преодоления негативных последствий 
(антикризисное управление). Иначе говоря, социальные (в том числе и, 
прежде всего, экономические) кризисы имеют объектно-субъектную 
природу. Это означает, что они возникают в силу объективного 
развития общественных отношений, а механизмы изменения 

понял, что будет финансовый кризис, сказал: «полтора года назад…если кризис был виден 
мне, то должен был быть виден и людям, занимающимся управлением финансами»
2 Кризис (от греч. krisis – решение, поворотный пункт, исход) в самом общем виде – это 
резкий, крутой перелом, тяжелое переходное состояние. Различные социальные кризисы 
(экономические, политические, социальные, демографические и др.) имеют свои 
специфические признаки. Например, экономические кризисы в рыночной экономике
традиционно выражаются в относительном перепроизводстве товаров, не находящих 
сбыта в силу ограниченного платежеспособного спроса, как результата ошибочной 
финансово-кредитной и структурной политики. Кризис политический – это наивысший 
этап противоречия между неумением и/или нежеланием «верхов» управлять по-новому и 
выступлениями «низов», которые не желают мириться с тем, чтобы жить по старому. 
Совокупность кризисов одновременно во всех или нескольких сферах жизнедеятельности 
можно считать системным кризисом.

кризисного поведения формируются в сознании и мышлении человека. 
Последнее есть область науки и практики мотивационного управления.

2. Экономическое мышление, как одна из высших форм человеческого 

сознания, лежит в основе рациональных действий и является базовой 
составляющей мотивационного управления. Мотивационное 
управление в системе общественного производства представляет собой 
специализированную область науки и практики, предметом которой 
является изучение мотивационных ресурсов управления, то есть
источников, движущих сил, форм и методов выбора субъектами и 
объектами общественного производства типа предстоящего 
поведения ,а также способов его изменения. В данной статье 
рассматриваются некоторые аспекты использования рациональной 
составляющей мотивационного управления – экономического 
мышления - применительно к анализу поведения 
политикоэкономических и хозяйствующих субъектов и объектов 
управления в условиях трансформируемой экономики, отягощенной 
системным кризисом.

3. Системные кризисы и их последствия оказывают существенное 

влияние на экономическое мышление и сбалансированность 
управления развитием сложных социально-экономических систем. 
Смысл управления развитием состоит в сознательно мотивированном
переводе системы из одного качественного состояния в другое, более 
высокое качественное состояние. Последствия кризисов с точки зрения 
их влияния на динамику социально-экономического развития могут 
быть как отрицательными, так и положительными.

4. Эффективное управление развитием предполагает мотивированный 

выбор такой кратчайшей траектории движения к намеченным 
стратегическим целям, которая позволяет получать конечные 
результаты с наименьшими ресурсными издержками. Так, перевод 
системы из состояния А в состояние Б  (например, перевод российской 
метасистемы из состояния образца 2009 года в состояние образца 2020
года) может осуществляться по самой короткой траектории (а) с 
минимальными ресурсными издержками, может – по волнообразной 
(синусоидальной) траектории (б) с разной степенью отклонения от 
оптимальной (прямая линия) траектории и дополнительной затратой 
ресурсов, а может  вообще уйти в сторону от траектории движения к 
намеченной цели (в). Здесь многое зависит от уровня мышления и 
качества управления (рис 1).

Рис 1

5. Движущей силой мотивации результативного управления являются

интересы как осознанные потребности развития. Именно интересы
определяют характер и форму мотивации взаимодействующих 
субъектов и объектов и оказывают мощное влияние на их практическое 
поведение. В предкризисных и кризисных ситуациях конфликты 
интересов субъектов и объектов рыночной экономики могут 
приобретать форму острой противоречивой борьбы часто с тяжелыми 
иррациональными потерями.

О причинах и следствиях кризиса в России с позиций оценки уровня 
экономического мышления и качества управления можно сказать 
следующее. Если исходить из понимания классических постулатов 
экономики, то фундаментальной объективной причиной экономических 
кризисов (а это, как правило, базовое начало кризисов системных) 
считается разбалансирование общественного производства и потребления, 
когда производимое количество товаров и услуг не находит сбыта в силу 
ограниченного платежеспособного спроса. По сути это кризисы 
перепроизводства, следствием которых является сокращение объемов 
производства, рост безработицы, снижение доходов юридических и 
физических лиц, а значит сбережений (накоплений) и инвестиционной 
активности.

Из этого следует, что для минимизации кризисных явлений в экономике 

и их негативных последствий важно осознать породившие их глубинные 
причины и на этой основе выбрать соответствующий тип действий. Это 
означает, что должны вступать в полную силу субъективные факторы 
мотивационного управления и, прежде всего экономическое мышление,
оказывающие мощное, а часто решающее, влияние на характер 
формирования, протекания, преодоления кризисов и на их результаты. 
Как это выражается в нашей практике?

А
Б
а

б

в

За прошедшие 8 лет в стране удалось создать определенный запас 

накоплений на основе, прежде всего, общеэкономического роста, 
ежегодная динамика которого составляла 6-7%. Это позволило 
приступить к решению стратегических задач по улучшению жизни 
населения, в частности, повышению уровня доходов значительной его 
части. Что, в свою очередь, не могло не отразиться на объемах и структуре 
потребления – росте товарооборота и расширении ассортимента товарных 
рынков, в том числе приобретаемых товаров длительного пользования 
(автомашины, квартиры, электронная техника и т.д.). Однако качество и 
структура такого роста не вызывают особых оптимистических ожиданий. 
Ибо он в преобладающей мере обеспечивался сырьевой составляющей 
российского экспорта, быстро растущими объемами потребительских 
кредитов, инвестиционными вложениями спекулятивного характера.

Другими словами, начиная с 2000-го года, российская экономика 

накопила определенный резерв средств (прежде всего финансовых), 
необходимых для обеспечения ее стабильного функционирования и 
дальнейшего развития. Однако «грянувший» со 2-го полугодия 2008 года 
финансово-экономический кризис не только существенно обескровил 
наши накопленные финансовые «подушки безопасности» стабилизационный фонд (разделенный несколько ранее на резервный 
фонд и фонд национального благосостояния) и золотовалютные резервы 
(ЗВР). Он вновь подтвердил искаженное понимание, прежде всего, 
высшими органами управления, миссии этих «подушек» и способов их 
использования в интересах общесистемного развития. В этих условиях мы 
вновь начинаем «наступать на те же грабли», пожиная негативные 
последствия наступившего кризиса не только текущие, но и грозящие нам 
в перспективе. В чем же, несмотря на оптимистические заверения 
представителей высших управляющих систем, выражается повторение 
прежних ошибок?

Еще задолго до наступившего кризиса неоднократно и доказательно 

говорилось и писалось о нерациональности (были и более сильные 
выражения, например, тупиковости) моносырьевого пути развития 
экономики России и иррационального использования накопленной на этой 
основе денежной массы (4,5,6). Казалось бы опыт дефолта 1998 года 
должен был научить нас действовать в управлении социальноэкономическим развитием с опорой не только на сугубо финансовые и 
фискальные инструменты, но скорее на их использование в целях 
оживления реального сектора общественного производства и массового 
платежеспособного спроса. Это отвечает не только духу экономической 
теории, но и реальной мировой практике.

С тех пор прошло 10 лет. За это время произошли определенные 

макроэкономические сдвиги. Объем ВВП за эти годы почти удвоился. Более 
5 лет государственный бюджет был профицитен. И только в конце января 
2009 года Министерство финансов РФ впервые за последние годы объявило, 

что в текущем году дефицит бюджета составит 6,1% при сокращении 
доходов с 10,9 до 6,5 трлн рублей. 

Вместе с тем объективные экономические основания системного 

кризиса, как фундаментального противоречия между внутренним 
производством и спросом (потреблением), не только не сохранились, но и 
усугубились. Причины обострения кризиса преимущественно 
субъективные: либо неумение, либо нежелание, либо их совокупность в 
мышлении и соответствующем поведении органов и лиц управления 
социально-экономическим развитием, прежде всего, на высшем уровне.

При этом вряд ли можно согласиться с тем, что представители высших 

органов управления не знают (по крайней мере они имеют данные 
официальной статистики и научные оценки): что в стране не удалось
основательно преодолеть глубинную причину системного кризиса –
накачивания экономики необеспеченными деньгами; что не удалось 
своевременно создать механизм укрепления национальной валюты и 
защиты нашей финансовой системы от внешних воздействий, в силу чего 
мы оказались уязвимы для мирового кризиса; что не смогли выработать 
эффективных механизмов ограничения оттока капиталов за рубеж и 
поддержки отечественного производителя посредством грамотного 
формирования налоговой и кредитно-денежной политики в интересах 
реального сектора экономики, частного и смешанного капиталов.

В результате такой продолжающейся политики - невозможности 

получения кредитов из-за высокой процентной ставки, неуклонного 
ослабления рубля и возрастающей доли импорта, незначительно 
меняющегося груза налоговых обременений, диктата монополий  промышленное производство, вопреки экстренным антикризисным мерам 
Правительства, продолжало падать, достигнув за последний квартал 2008 
года 20%-ного уровня при сохранении этой тенденции и в 2009 в году.

Уровень экономического мышления в антикризисном управлении ярко 

проявляется в публичных заявлениях высших правительственных 
чиновников. В частности из отчета членов Правительства в 
Государственной Думе (30.01.09г).3 следовало, что «все кризисные 
явления спрогнозированы заранее, принятые заблаговременно меры по 
борьбе с ними адекватны…». Далее смысл отчетных фраз сводился к 
следующему: «У нас все под контролем, мы держим руку на пульсе»; 
«Мы сделали главное – предотвратили обвал банковской системы и 
всеобщую финансовую панику»; «Через 1-3 года все будет в порядке, 
принятая девальвация рубля нам выгодна, скоро он пойдет на поправку, 
рост экономики стабилизируется. Население оценит это через 5-6 лет. 
Сейчас решить все проблемы на 100% невозможно, всем сразу не 
поможешь».

3 См.: Коммерсант.№17, 31.01.2009.

. Однако при такой прогностической и, судя по всему осмысленной 
оценке, остаются главными и не получившими пока ответа весьма 
серьезные вопросы:
1) Если, как заявляется, ЦБ РФ будет сохранять курс рубля в 

предсказуемом (расчетном, сбалансированном) валютном коридоре не 
выше 36 руб/долл посредством валютных интервенций, повышенной 
процентной ставки по кредитам и ограничения предоставления 
ликвидности банкам, то как долго это может длиться (на сколько 
хватит ЗВР и что будем делать после использования ЗВР, если большая 
их часть будет затрачена на поддержание финансово-кредитной 
системы)?

2) Что будет с промышленным сектором экономики при сохраняющейся 

невозможности получения необходимых кредитов в силу высокой 
процентной ставки?

3) Что будет сделано для снижения уровня безработицы и увеличения 

числа рабочих мест кроме централизованного выделения средств для 
обеспечения минимального пособия по безработице (официально 
зарегистрированная безработица к концу 2009 года ожидается на 
уровне 10%)?

4) Будет ли Правительство влиять и если будет, то как на неудержимый и 

экономически неоправданный рост цен (в условиях кризиса в США, 
Европе и Азии инфляция имеет микроскопическое значение и цены 
имеют тенденцию к снижению, а у нас все наоборот)?

5) Будут ли более эффективно использоваться созданные за счет 

природной ренты накопления в целях общественного развития, то есть  
для инвестирования в строительство высококачественных дорог, 
газификацию малых городов, поселков, деревень, строительство новых 
производств взамен безнадежно устаревших, модернизацию жилищнокоммунальной инфраструктуры и в целом в создание инновационной 
экономики и высокое качества жизни?

Так почему же все-таки, зная, что такая кредитно-денежная и 

моносырьевая политика ущербна и может не принести ожидаемого 
результата, мы опять «наступаем на те же грабли»? Почему не меняем 
траекторию развития или меняем ее слишком медленно, запоздало?
Ответ внешне прост: ошибки и неудачи проводимой политики во многом 
обусловлены и продиктованы мотивационными установками - целями, 
интересами, ценностями, завышенными ожиданиями и амбициями, часто 
помноженными на недостаток знаний - определенных групп в системах 
управления и соответствующими  мотивированными действиями 
конкретных субъектов и объектов рыночной экономики. 

В этой связи важно понимать какими именно мотивационными 

установками, и конкретно рациональными ожиданиями, руководствуются 
основные субъекты и объекты рыночного взаимодействия при выборе 
того или иного типа поведения в условиях кризиса. Ибо на основе такого 

понимания можно вырабатывать механизмы влияния на их поведение в 
интересах общесистемного развития.

Значимость экономического мышления и рациональных ожиданий в 

управлении поведением социально-экономических систем и 
взаимодействующих в них субъектов и объектов в условиях кризиса 
можно проследить на примере поведения основных участников 
инвестиционных процессов, а именно: представителей крупного капитала 
(тех, кого у нас принято называть олигархами); банков и банкиров;  
населения. Хотя надо заметить, что не только у отмеченных, но и у 
всякого рыночного инвестора мотивация по своей сути достаточна 
очевидна и универсальна. В ее основе лежит интерес к таким 
инвестиционным вложениям, которые будут приносить максимальные 
выгоды (прежде всего, в виде увеличения доходов и прибылей) на любой 
стадии развития, в том числе кризисной.
Представители крупного капитала (если иметь в виду его 
экспортоориентированный и, прежде всего, сырьевой вариант) в условиях 
кризиса в качестве главного мотива своего поведения имеют интерес к 
снижению потерь от падения мировых цен на нефть. Это связано с тем, 
что гигантские прибыли их корпораций оцениваются не в рублях, а 
высокие налоговые и иные обременения внутри страны надо 
компенсировать рублями. Значит надо увеличивать объем собственных 
рублевых средств любыми способами. Для этого из легальных (законных) 
способов чаще всего используются: либо жесткое лоббирование 
удорожания курса доллара за счет снижения курса рубля, либо прямое или 
косвенное участие в спекулятивных сделках на фондовом рынке, либо 
использование и того, и другого. Выгоды крупных капиталистов понятны, 
но они так или иначе способствуют дестабилизации нашей финансовой 
системы, ибо создают потенциальную и реальную угрозу переполнения 
экономики деньгами и росту инфляции при финансовых ущемлениях 
отечественных производителей.
Население. Если говорить о мотивации населения как инвестора, то 
фактические условия, стимулирующие его мотивацию к трансформации 
своих сбережений в инвестиции, остаются сложными. На фоне 
докризисной тенденции роста объемов депозитных вложений, тем не 
менее, еще значительная часть денег остается на руках у населения, а в 
условиях кризисного удорожания валюты многие стали активно снимать 
свои рублевые вклады с депозитов, либо трансформировать их в доллары 
и евро. Только в декабре 2008 года рост покупки населением долларов 
составил 20%, евро – 30%. Такая тенденция продолжилась и с начала 2009
года. И хотя антикризисными усилиями Правительства удавалось 
предотвратить ее превращение в паническую, тем не менее, данная 
тенденция является подтверждением, своего рода неформальным 
референдумом, отражающим уровень и динамику экономического 
мышления и соответствующего поведения населения. 

Стержнем такой мотивации у населения (и не только у населения), 

явилась высокая степень недоверия к проводимой управляющими 
системами политике: финансово-кредитной, налоговой, бюджетной. Это 
недоверие и соответствующие действия стремительно нарастали в связи с 
обманутыми ожиданиями: полным разворотом от публичных заявлений 
Правительства об укреплении рубля к крутой девальвации последнего.

Действительно все прошедшие годы, начиная с 2000-го, власти

публично и настойчиво говорили о нарастающей стабильности 
национальной валюты и призывали население хранить сбережения в 
рублях. Значительная часть населения (да и хозяйствующих субъектов) 
была загипнотизирована этими, в общем-то, небезосновательными 
заявлениями. Об этом свидетельствует рост депозитных банковских 
вложений вплоть до середины прошедшего года, когда резко 
обозначились признаки мирового и нашего внутреннего финансового 
кризиса. К этому времени от обещаний Правительства РФ о стабильности 
рубля на базе созданных и крупнейших в мире золотовалютных (в 
основном валютных) резервов не осталось и следа. В отличие от 10-летней 
давности практики объявления дефолта оно начало относительно мягко 
девальвировать рубль, впервые доведя его курс до небывалого и поэтому 
психологически трудно воспринимаемого – ниже 35 руб/долл, что, как 
было отмечено выше, не является окончательным пределом. . И хотя с 
111-го квартала 2009 года доля депозитных вкладов населения снова 
начала возрастать, это не дает серьезных оснований утверждать о 
фундаментальной смене кризисной тенденции.

В этой связи следует заметить, что вмешательство в баланс 

мотивационной взаимосвязи «ожидания – доверие» может вызывать 
разные типы поведения: от спокойного, умеренного, конструктивного до 
импульсивного, тревожного, панического. Последнее характерно для 
предкризисных и кризисных ситуаций, когда на основе неопределенной 
информации, домыслов, слухов, поспешных и/или неверных действий 
высших органов управления рождаются часто завышенные или 
искаженные ожидания: инфляционные, инвестиционные, налоговые, 
валютнокурсовые и т.п. В случаях, когда эти ожидания оказываются 
обманутыми и не подтверждаются возникают тенденции к 
деструктивным, вплоть до панических, действиям, кризисным обвалам, 
росту взаимного недоверия.
Банки, банкиры и банковские системы. При оценивании
экономического мышления и мотивации поведения этой категории 
рыночных субъектов и объектов в условиях кризиса, следует исходить из 
следующего. Чтобы сделать нашу финансовую систему более устойчивой, 
относительно более независимой и защищенной от внешних и внутренних 
угроз, нужно отчетливо понимать, что наиболее верный путь для этого: 
укрепление национальной денежной единицы - рубля. Чем глубже будет 
такое понимание, тем выше будет мотивация к уходу от продолжающейся 

и вновь усиливающейся опоры на доллар и к переключению денежных 
потоков со спекулятивных сделок на обеспечение реального производства.

Вместе с тем надо понимать и в разумных пределах учитывать бизнес –

мотивы поведения банкиров, а значит банков и банковской системы в 
целом. Их главная (хотя и не всегда явная) мотивационная установка и 
лежащий в ее основе интерес в условиях нынешнего кризиса состоит в 
стремлении оперативно использовать выделенные государством 
финансовые средства (по крайней мере их часть) для спекулятивных 
операций и зарабатывания маржи на падении курса рубля, а отнюдь не на 
кредитовании реального сектора экономики. Ибо понятно, что получив 
кредитные ресурсы, банки(ры)  не стремятся направлять их в реальный 
сектор, потому что он в условиях кризиса становится еще более 
рискованным и потому менее привлекательным, выгодным.

И эту их выгоду, как осознанную рациональную мотивацию действий в 

сложившейся ситуации, с точки зрения классического функционирования 
капитала, можно понять. А поняв, государству (а точнее отвечающим за 
это чиновникам) необходимо изменить ситуацию и создать такие условия, 
которые бы полноценно стимулировали кредитование банками реального 
сектора экономики. Это предполагает меры по привязке (обеспечению 
прямой зависимости) рефинансирования займов к спросу на деньги со 
стороны предприятий посредством снижения процентных ставок. Тогда у 
банкиров изменится вектор интересов: бороться не за монопольное 
положение путем установления завышенных процентных ставок, 
удушающих процессы развития реального сектора экономики, а за 
конкретного производителя – платежеспособное предприятие.

При этом важно избегать опоры на преимущественно 

административные методы антикризисного управления оздоровлением 
банковской (и не только) системы. У нас такой опыт уже был в конце 90-х 
годов. И хотя условия того кризиса были  иные, тем не менее,  еще тогда 
власти пытались бороться с кризисом неплатежей ничем не 
обеспеченными деньгами за счет директивно установленной  эмиссии
государственных ценных бумаг. Банкиры это оперативно использовали 
для получения сверхприбылей за счет существенного падения курса 
рубля. И в этом им не могли помешать никакие указания кредитной 
комиссии Правительства о целевом использовании выделенных 
кредитных средств.

В нынешней ситуации жесткий экономико-административный «кулак» 

государства облачен в «лайковые экономические перчатки». То есть 
вместо директивной эмиссии ценных бумаг государство, имея 
принципиально иные денежные возможности, стало влиять на 
антикризисное поведение банков с помощью государственных субсидий.
Осенью 2008 года Президент и Правительство РФ принимают решение: 
для поддержания экономики страны, ведущих предприятий, банковской 
системы в условиях кризиса выделить свыше 5 трлн рублей. 
Министерство финансов прежде всего направляет эти средства