Журнал Российского права, 1997, № 7


                Россия в Совете Европы: сотрудничество в интересах защиты прав человека




Материалы международного семинара в Екатеринбурге
   28 февраля 1996 года Российская Федерация стала членом одной из авторитетных международных организаций — Совета Европы. Созданный в 1949 г., Совет объединяет в настоящее время сорок европейских стран. Цель этого объединения, согласно его Уставу, — достижение большего единства между государствами-членами во имя защиты прав человека, упрочения демократических ценностей, содействия экономическому и социальному прогрессу.
   В рамках Совета Европы заключено более 155 многосторонних международных договоров (конвенций, соглашений, хартий, дополнительных протоколов). Они регламенируют сотрудничество государств в интересах осуществления и защиты прав человека, решение социальных вопросов, проблем образования, культуры, здравоохранения, спорта, развитие гражданского, коммерческого, экологического, административного, уголовного права, совершенствование местного самоуправления. Особое значение имеет Конвенция о защите прав человека и основных свобод, подписанная в Риме 4 ноября 1950 г.
   Совет Европы формирует ряд органов: Комитет министров, состоящий из министров иностранных дел государств-членов или их представителей; Парламентскую Ассамблею, члены которой исходя из предоставленных квот избираются или назначаются национальными парламентами; Конгресс местных и региональных властей Европы, представляющий соответствующие органы каждого государства-члена. Административным органом Совета Европы является Секретариат, возглавляемый Генеральным секретарем. (В настоящее время этот пост занимает Даниэль Таршис — Швеция).
   Штаб-квартира Совета Европы находится в Страсбурге (Франция). Официальными языками являются английский и французский. Флаг Европы — ярко-синее полотнище с расположенными в центре по кругу двенадцатью золотыми звездочками. В качестве гимна Европы исполняется прелюдия к «Оде радости» 9-й симфонии Бетховена в аранжировке Герберта фон Карояна. 5 мая отмечается как День Европы.
   В целях повышения эффективности защиты прав человека, рассмотрения индивидуальных обращений и оценки действий государств созданы Европейская комиссия по правам человека и Европейский Суд по правам человека. На их основе будет действовать единый орган — Европейский Суд.
   В соответствии с совместной программой Совета Европы, Европейской комиссии и Российской Федерации 17—19 апреля 1997 г. в Уральской государственной юридической академии (г. Екатеринбург) состоялся международный семинар на тему «Российская Федерация в Совете Европы: проблемы применения норм о защите прав человека». Семинар был проведен при финансовой поддержке Совета Европы.
   В этом представительном научном форуме приняли участие сотрудники Директората по правам человека Совета Европы, видные ученые-юристы, работники суда и прокуратуры, представители правозащитных организаций ряда регионов России и зарубежных стран.

Журнал российского права № 7 — 1997

3

    Со вступительным словом к участникам семинара обратились председатель оргкомитета ректор Уральской академии профессор М.И. Кукушкин и руководитель отдела Директората по правам человека Марк Невилл. Гостей приветствовал глава Екатеринбурга А.М. Чернецкий.
    Участники семинара рассмотрели вопросы реализации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) в России, касающиеся состояния законодательства и правоприменительной практики, в том числе прав на свободу и безопасность и на справедливое судебное разбирательство, а также толкования и применения отдельных статей ЕКПЧ.
    На семинаре было уделено значительное внимание международным механизмам обеспечения и защиты прав человека в рамках Совета Европы, в частности процедуре рассмотрения индивидуальных обращений.
    С докладами выступили заведующий кафедрой иностранного государственного и международного права Уральской юридической академии профессор Г.В. Игнатенко и директор Института международного сравнительного права (Великобритания) профессор Пьер Гарднер, судья Конституционного Суда Российской Федерации профессор О.И. Тиунов, заместитель Председателя Верховного Суда РФ В.М. Жуйков, Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ В.Ф. Яковлев, судья Кассационного Суда в Хельсинки (Финляндия) Рая Куусимяки, Председатель международного неправительственного объединения Союз юристов А.А. Требков (Москва).
    В ходе обмена мнениями выступили ученые ряда российских университетов, юридических академий и институтов, работники суда, адвокаты, правозащитники.
    В этом номере журнала мы публикуем ряд выступлений участников международного семинара.

^е^^^®^




                Конституционный Суд и международно-правовые акты об обеспечении прав человека




            О.И. Тиунов



1. Конституционный Суд Российской Федерации принимает решения на основе Конституции и Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». В Конституции РФ нашел закрепление ряд положений, касающихся прав человека:




Тиунов Олег Иванович — судья Конституционного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.

  —    о равенстве всех перед законом и судом;
  —    о праве каждого на судебную защиту прав и свобод;
  —    об охране законом прав потерпевших обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба;
  —    о недопустимости отмены или умаления прав и свобод человека и гражданина законом;
  —    о праве каждого на жизнь;
  —    о праве каждого, кто закон

Журнал российского права № 7 — 1997

4

но находится на территории Российской Федерации, свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства;
  — о неотчуждаемости основных прав и свобод человека, принадлежащих каждому от рождения.
  Эти положения перекликаются с рядом положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.), в частности с ее статьями 5, 6, 13, 14, Протоколами к Конвенции № 4, 6, 7, 11*. Так, Конвенция закрепляет право каждого лица на жизнь, которое охраняется законом. Никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечным или унижающим достоинство обращению или наказанию, содержаться в рабстве или подневольном состоянии, а также понуждаться к принудительному и обязательному труду. Конвенция устанавливает право каждого на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в порядке, установленном законом. С учетом этого содержание лица под стражей будет законным на основании признания лица виновным компетентным судом. Как сказано в статье 6 Конвенции¹, «Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность — в соответствии с законом — не будет доказана.
  Конвенция фиксирует право каждого на свободу мысли, совести и религии, выражения своего мнения, на свободу мирных собраний * ¹

* Официальный текст см.: Российская газета. 1995. 5 апр.

¹ Конвенция о защите прав человека и основных свобод / / Российский юридический журнал. 1997, № 1. С. 9.

и свободу ассоциации с другими. Протокол № 4 к Конвенции обеспечивает право каждого, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, свободно передвигаться и свободно выбирать место жительства, покидать любую страну, включая свою собственную.
  Протокол № 6 к Конвенции отменяет смертную казнь, а Протокол № 7 определяет право каждого осужденного судом за совершение уголовного преступления на то, чтобы его осуждение или приговор были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Согласно Протоколу № 11 образуется Европейский Суд по правам человека, который должен работать на постоянной основе.
  Участники Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. принимают во внимание положения Всеобщей декларации прав человека, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Эти положения, будучи согласно Уставу ООН рекомендательными, для многих государств стали обязательными правилами поведения в силу их признания в качестве обычно-правовых установлений. Содержание этой Декларации нашло отражение в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с тем ряд положений Конвенции в определенной мере сходен с нормами других актов, ратифицированных еще СССР: Пактом о гражданских и политических правах 1956 г., Пактом об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., хотя последние по своему содержанию значительно богаче и шире Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
  2.  Совпадение ряда положений Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Конвенции 1950 г. о защите прав человека и основных свобод и пактов о правах человека 1966 г. позволяет говорить о системном подходе к их реализации, если это связано с государством, признаю

Журнал российского права № 7 — 1997

5

щим положения данных международных актов. Эти положения невозможно выполнить посредством «выборочного» подхода, нет оснований и для их противопоставления друг другу. Нормы о правах человека должны оцениваться во взаимосвязи, с учетом их нахождения в единой системе норм — международно-правовой системе.
  3.  После ратификации Россией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и относящихся к ней Протоколов положения указанных актов станут, согласно ст. 15 Конституции РФ, частью правовой системы России.
  Ряд названных положений обязателен для Российской Федерации в качестве обычно-правовых и действующих конвенционных норм и нашел отражение в Конституции РФ, являющейся частью правовой системы государства. Это, например, относится к закрепленному в ст. 46 Конституции положению о том, что каждому гарантируется судебная защита его прав. Данное право отнесено к числу прав, не подлежащих ограничению, что, в частности, вытекает из анализа международных актов: ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и пункта 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. Содержание этих документов позволяет сделать вывод о том, что правосудие по самой природе может признаваться таковым лишь при условии соответствия требованиям справедливости и обеспечения эффективного восстановления в правах. Если судебное решение ошибочно, то оно не может считаться справедливым актом правосудия и должно быть исправлено. Пункт 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает, что цель исправления судебных ошибок служит основанием для пересмотра окончательных решений судов, «если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки»².

  Конституционный Суд в своем постановлении от 2 февраля 1996 г. отметил, что «данная международно-правовая норма закрепляет более широкие возможности для исправления судебных ошибок, чем действующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, и в силу ст. 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации России, имеет приоритет перед внутренним законодательством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в результате судебных ошибок»³. В связи с этим должна быть возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой окончательно. Конституция РФ, закрепляя право на судебную защиту, допускает такую возможность. Решение межгосударственного органа по такому обращению может привести к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации и, следовательно, позволяет последним иметь полномочия по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений. «Было бы нелогично отрицать указанные полномочия в случаях, когда необходимость изменения судебных решений может быть выявлена без подключения межгосударственных органов. Тем более что в соответствии со своими международными обязательствами Российская Федерация согласно пункту 2 ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах должна обеспечивать принятие «законодательных или других мер, которые могут оказаться необходимыми для осуществления прав, признаваемых в настоящем Пакте»⁴. Таким образом, Конституционный Суд признал положение пункта 4 части второй ст. 384 УПК, ограничивающее круг оснований к возобновлению уголовного дела, не

Журнал российского права № 7 — 1997

² Права человека. Сборник международных документов / Сост. Л.Н. Шестаков. М. 1986. С. 54-55.

³ Российская газета. 1996, 15 февр.

⁴ Там же.

6

соответствующим Конституции. Решение Суда по данному вопросу прямо корреспондирует Протоколу № 11 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающей создание на постоянной основе Европейского Суда по правам человека, то есть межгосударственного органа, призванного рассматривать дела по индивидуальным обращениям любых лиц, неправительственных организаций или группы лиц, утверждающих, что они являются жертвами нарушения одной из договаривающихся сторон прав, установленных Конвенцией и Протоколами к ней. Обязанностью сторон является невоспрепятствование эффективному осуществлению этого права. Что касается Суда, то он согласно Протоколу к Конвенции может принимать дело к рассмотрению только после того, как все внутренние средства защиты были исчерпаны в соответствии с общепризнанными нормами международного права и в течение шести месяцев с даты принятия последнего решения. Кстати, часть третья ст. 46 Конституции Российской Федерации предусматривает сходные положения: «Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты»⁵.
  Еще один пример выхода решений Конституционного Суда РФ на международные акты, в том числе и на Конвенцию о защите прав и основных свобод человека, связан с правом каждого свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Это нашло отражение в решении Суда от 4 апреля 1996 г. по делу о конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибы
вающих на постоянное жительство. Согласно части 1 ст. 27 Конституции РФ каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Свобода передвижения и выбора места жительства зафиксирована и в ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, на которую сослался Конституционный Суд. Этот же вопрос отрегулирован в использованном Судом в качестве дополнительного источника Протоколе № 4 Конвенции: «Всякий, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора места жительства»⁶. Суд указал на то, что установленные нормативными актами Правительства Москвы, Правительства Московской области и Главы администрации Московской области требования уплаты сбора и представления квитанций об его уплате в качестве условия для регистрации гражданина противоречат Закону Российской Федерации от 25 июня 1993 г. и Правилам регистрации снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации. По, сути был установлен совершенно иной правовой режим регистрации граждан — разрешительный, не соответствующий основному праву каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, свободно выбирать место жительства. Отказ в регистрации на основании оспариваемых актов приобрел характер санкции за неуплату установленного сбора. Суд пришел к выводу, что указанные

Журнал российского права № 7 — 1997

⁵ Конституция Российской Федерации. М., 1993. С. 18.

⁶ Протокол № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обеспечивающий некоторые иные права и свободы помимо тех, которые включены в Конвенцию и Протокол № 1 к ней. Страсбург, 16 сентября 1963 г. // Российский юридический журнал. 1997, № 1. С. 26.

7

разрешительные нормы препятствуют реализации ряда основных прав и свобод граждан, признанных и гарантированных Конституцией Российской Федерации. К ним, в частности, относятся: 1) право избирать и быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления; 2) право участвовать в референдуме; 3) право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности; 4) право свободно и в полном объеме пользоваться и распоряжаться имуществом, свободно перемещать товары, услуги и финансовые средства; 5) право на социальное обеспечение, получение медицинской помощи, дошкольное и школьное образование. В своем решении Конституционный Суд указал, что «реализация конституционного права на выбор места жительства не может ставиться в зависимость от уплаты или неуплаты каких-либо налогов и сборов, поскольку основные права граждан Российской Федерации гарантируются Конституцией Российской Федерации без каких-либо условий фискального характера»⁷. Отказ в регистрации на том основании, что гражданин не выполняет обязанности по уплате налогов и иных сборов, противоречит части 1 ст. 27 Конституции Российской Федерации.
  Наконец, представляется важным постановление Конституционного Суда от 4 февраля 1992 г. по делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1-1 ст. 33 КЗоТ РСФСР. Оно также касается защиты прав и свобод, включая право на судебную защиту. Постановление исходит из того, что положения Конституции (1978 г. — О.Т.) об обязанности государственных органов и должностных лиц соблюдать Конституцию, по существу, требуют непосредственного ее

применения судами — при обнаружении противоречия между конституционными нормами и другими законами. «Суды обязаны также оценивать подлежащий применению закон с точки зрения его соответствия принципам и нормам международного права, поскольку, согласно Конституции, признается необходимость добросовестного выполнения вытекающих из них обязательств»⁸. Данное решение подтвердило роль международных стандартов, закрепленных международно-правовыми нормами, в регулировании внутригосударственных отношений.
  4.  Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, закрепляющие, в частности, положения о правах и свободах человека в международно-правовой системе, в то же время являются частью правовой системы России. Речь идет именно о международно-правовых принципах и нормах, а также о международных договорах Российской Федерации как части ее правовой системы, а не как части права России. Признание Конституцией международно-правовых актов частью права государства может означать придание им свойств, присущих внутригосударственным правовым актам-законам и т.п. В таком случае по общему правилу последующий закон может отменить закон предыдущий. Когда же Конституция рассматривает международно-правовые акты в качестве части правовой системы государства, она подчеркивает важность данных актов именно в их международно-правовом качестве. В этом случае закон, противоречащий международно-правовому акту, признанному данным государством, должен ему безоговорочно уступить. В части 4 ст. 15 Конституции Российской Федера

Журнал российского права № 7 — 1997

⁷ Российская газета. 1996, 18 апр.

⁸ Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1993, № 1. С. 33.

8

ции указано, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Правда, ст. 15 Конституции ничего не говорит о возможности применения закона в случае его противоречия общепризнанным принципам и нормам международного права, выраженным в форме международно-правового обычая. Однако внутренний смысл данной статьи позволяет прийти к выводу о том, что приоритет должен остаться за общепризнанными принципами и нормами как правилами, имеющими, в отличие от правил многих договоров, универсальный и фундаментальный характер, а в ряде случаев еще и наделенными свойствами императивности. Приоритет подобных норм перед внутригосударственным актом в форме закона Конституцией, признающей подчинение закона международному договору, — презюмируется.
  Отсюда следует, что любая международно-правовая норма — договорная либо обычно-правовая, признанная Российской Федерацией в качестве обязательной, — будет иметь приоритет перед противоречащим ей законом. Тем более это относится к международно-правовым нормам, закрепляющим права человека и гражданина и его свободы, которые, как указано в ст. 17 Конституции, признаются и гарантируются в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
  Таким образом, определенные международно-правовые акты, касающиеся прав человека, как и иные международные юридические установления, оказываются функционирующими как в международно-правовой системе, так и в российской системе националь

ного права. Конституция Российской Федерации, имплементируя эти акты во внутригосударственную правовую систему, создает тем самым благоприятные правовые условия для их реализации.
  Но это не устраняет автоматически проблему согласования норм российского права с международными обязательствами Российской Федерации. Например, встает вопрос приведения законодательства России в соответствие с Протоколом № 6 Конвенции относительно отмены смертной казни.
  Проблема согласования норм имеет комплексный характер. Она охватывает согласования норм национального права России с международным правом, а также норм российского законодательства друг с другом как внутри одной отрасли права, так и различных отраслей. Актуален вопрос о согласовании норм национального законодательства и международных договоров, не ратифицированных Россией, с Конституцией Российской Федерации. Роль Конституционного Суда Российской Федерации здесь особенно значительна. Его задачи: а) установить конституционность или ^конституционность той или иной нормы — в рамках компетенции Суда; б) в определенных случаях указать законодателю на необходимость приведения закона в соответствие с Конституцией; в) на основе существующих полномочий дать толкование Конституции, в частности, с целью установления единообразного понимания тех или иных ее положений, что создает благоприятные условия для законодательного регулирования и для деятельности правоприменителя.
  Во всех этих случаях для Конституционного Суда Российской Федерации будут иметь значение и положения Конвенции 1950 г. о правах человека и основных свободах, и соответствующие Протоколы к ней.

Журнал российского права № 7 — 1997

^•е^»^-©-^

9

                Арбитражные суды России с позиций европейских правовых норм





            В.Ф. Яковлев



Высший Арбитражный Суд, как и все арбитражные суды России, представляющий одну из ветвей судебной власти, специализируется на разрешении экономических споров. Это значит, мы рассматриваем все споры, вытекающие из предпринимательских отношений, связанные с предпринимательской деятельностью. Причем мы рассматриваем как споры горизонтального характера, то есть между предпринимателями, так и споры вертикального характера, то есть между предпринимателем и государством, его органами власти и управления — в случае, если предприниматели полагают, что актами органов государственной власти и управления нарушаются их права и интересы, связанные с предпринимательской деятельностью.
  Таким образом, можно сказать, что по профилю деятельности арбитражные суды являются экономическими судами, разрешающими экономические споры, возникающие в предпринимательской деятельности.
  В статье 127 Конституции РФ сказано, что Высший Арбитражный Суд рассматривает помимо экономических споров «и иные дела». Под «иными» имеются в виду споры, прямо отнесенные к подведомственности арбитражных судов. Другими словами, Конституция, с одной стороны, дает понятие, определяющее подведомственность споров через употребление термина «экономические споры», с другой — исходит из того, что могут быть споры, которые, возможно, прямо не подпадают под категорию экономических, тем не менее законом могут быть отнесены к подведомственности ар

Яковлев Вениамин Федорович — председатель Высшего Арбитражного Суда РФ.

битражных судов. Например, в соответствии с новым Арбитражным процессуальным кодексом мы рассматриваем и споры об установлении юридических фактов — если эти факты влекут правовые последствия, относящиеся опять-таки к предпринимательской деятельности. Или, скажем, мы сейчас разрешаем споры, связанные с защитой деловой репутации юридических лиц. Это как будто бы не напрямую связано с экономическими спорами, но тем не менее сопряжено с предпринимательской деятельностью.
  Соответствуем ли мы, вернее, наша деятельность, определенным международным или европейским стандартам? Имеется в виду не только Высший Арбитражный Суд, но и система арбитражных судов в целом. Подчеркну, что это именно единая система, и Высший Арбитражный суд функционирует не как автономный орган, а как часть системы, высшая судебная инстанция. Я думаю, что само образование арбитражных судов в нашей стране и было крупным шагом в направлении к тому, чтобы стать на уровень международных стандартов. Дело в том, что до образования арбитражных судов сфера экономики, сфера экономических отношений находилась у нас за пределами правосудия. Таким образом, правосудие, по существу, на сферу производства, оптовой торговли, обмена товаров и т.д. не распространялось. Это как раз и не соответствовало международным стандартам. И поэтому, когда надо было разрешать споры между российскими предприятиями, между российскими юридическими лицами и зарубежными, всякий раз возникал вопрос о том, а где должны разрешаться такие споры. Они разрешались в судах

Журнал российского права № 7 — 1997

10

общей юрисдикции, хотя эти суды в целом экономическими спорами не занимались. Споры между государственными российскими предприятиями разрешались Госарбитражем, который был, по сути, полусудом, полуадминистра-тивным органом. И только после того, как были образованы арбитражные суды, мы вышли на уровень европейских стандартов. Иначе говоря, появилась судебная система, которая обеспечивает правосудие в сфере экономики. И в этом теперь полное соответствие международным стандартам.
  Конечно, можно ставить вопрос о том, что арбитражные суды являются специализированными, а не судами общей юрисдикции. Однако и это обстоятельство, по нашему убеждению, полностью соответствует общепринятым нормам. Я не знаю ни одной западной страны, где бы существовали только суды общей юрисдикции. Практически везде наряду с ними существуют специализированные суды, которые имеют свою подведомственность и рассматривают дела, не отнесенные к подведомственности общих судов. В Германии, например, несколько специализированных судов — по трудовым спорам (отдельная система со своим высшим судебным органом); суды по социальным спорам (вопросы назначения и выплаты пенсий, пособий и т.д.) как отдельная ветвь судебной власти; суды по административным спорам (споры между разными юридическими лицами и государственными органами) — также во главе со своим высшим судебным органом; патентный суд и т.д. Иногда говорят, что в США есть только один Верховный суд, состоящий из девяти судей. Но при этом забывают о том, что этот Суд выполняет в основном функции Конституционного суда, что существует разветвленная система очень разных судебных органов федеральных, судов штатов, и там тоже множество специализированных судов наряду с судами общей юрисдикции. Существует отдель

ный налоговый суд, огромное количество судов о банкротстве, которые рассматривают до миллиона дел ежегодно. Это способствует более качественному рассмотрению дел, потому что, когда суды специализируются на какой-то их категории, ясно, что эти дела рассматриваются в таких судах на более высокой профессиональной базе, чем в судах общей юрисдикции.
  По существу, это правило — создание общих и специализированных судов. И здесь наша российская система, включающая в себя наряду с общими судами конституционные и арбитражные, полностью вписывается в систему европейских стандартов.
  Естественно, что теперь, когда Россия стала членом-участником Совета Европы, мы, оценивая нашу судебную систему с позиций европейских стандартов, думаем, что еще нам надо сделать, чтобы в полной мере соответствовать всякого рода правилам, рекомендациям Совета Европы. Конечно, мы видим определенные проблемы, но я думаю, что они относятся не только к нам, но и в равной степени к судебным системам Германии, Франции и т.д. А основная проблема состоит в том, чтобы сделать правосудие доступным — для любого гражданина, для любого предпринимателя, юридического лица, устранить, по возможности, все препятствия, которые существуют с тем, чтобы любой, чьи права нарушены, мог бы обратиться и получить надежную защиту на основе закона. Такая задача перед нами стоит. Причем когда мы сопоставляем рекомендации Совета Европы с положением дел у нас в стране, то видим, что эти рекомендации имеют к нам прямое отношение, то есть, по существу, отражают и наши проблемы, а не только проблемы судов Западной Европы. В частности, существует в ряде случаев довольно сложная система разрешения гражданских дел. Думаю, чтобы сделать правосудие более доступным, наверное,

Журнал российского права № 7 — 1997

11

есть смысл упростить процедуру — в некоторых случаях, не во всех, конечно. У нас процедура единая для всех дел, а между тем полезно ввести дифференциацию. Например, есть крупные, сложные дела и есть так называемая мело-човка — совсем простые, бесспорные дела. Их немного, но они есть. Есть дела, где позиции сторон сильно различаются, а есть дела, которые носят почти бесспорный характер. Ясно, что последние надо разрешать по более простой процедуре, в более короткие сроки, потому что, чем проще процедура, тем короче срок разрешения, и, следовательно, нарушенное право защищается быстрее и более эффективно. Здесь есть и другая сторона — перегруженность судов, тогда как судебная защита должна осуществляться как можно быстрее, то есть время разрешения дел не должно быть чрезмерно затянутым. И тут перегрузка судов служит серьезным препятствием. В этом наши арбитражные суды находятся в сравнительно лучшем положении по сравнению с судами общей юрисдикции. У нас продолжительность разрешения споров значительно меньшая. Но и у нас есть та же проблема, учитывая, что количество дел в арбитражных судах резко увеличивается — их ежегодный «прирост» составляет почти 20 процентов. Потому и нам надо работать над тем, чтобы побыстрее разрешать споры.
  Теперь о применении международного права в отношении споров с участием иностранных предпринимателей и бизнесменов. В практике наших судов мы применяем нормы международного права прежде всего в тех случаях, когда рассматриваем арбитражные споры с участием иностранных граждан. До 1 июля 1995 г. арбитражные суды разрешали споры с иностранцами лишь при условии, что российский предприниматель и иностранный предприниматель договаривались о том, что спор будет разрешен арбитражным судом.

Если такого соглашения не было, то спор рассматривался судом общей юрисдикции. По нашему новому Арбитражному процессуальному кодексу, который действует с 1 июля 1995 г., мы разрешаем споры с участием иностранцев, даже если такой оговорки в соглашении нет. Если имеет место спор между иностранцем и российским предпринимателем, а ответчик проживает (находится) на территории России, то спор попадает в арбитражный суд. Таким образом, у нас сейчас значительно больше, чем прежде, дел с участием иностранцев.
  В 1996 г. арбитражными судами было рассмотрено с вынесением решения 1238 дел с участием иностранных предпринимателей. Думаю, что количество таких дел с каждым годом будет увеличиваться. Особенно большое число дел было рассмотрено Московским городским арбитражным судом. Это понятно, поскольку в Москве больше, чем в других регионах, иностранцев-предпринимателей. Значительное число дел рассмотрено судами Санкт-Петербурга, Калининградской области, Приморского края, Сахалинской области. Немало их приходится и на Татарстан, Свердловскую область — по-видимому, там тоже растет число иностранных предпринимателей. Сам по себе этот факт — приход в арбитражные суды иностранцев — требует от нас применения, во-первых, иностранного права (в необходимых случаях), а во-вторых, международного права. Арбитражные суды вынуждены определять, какое право будет применяться для разрешения данного спора. По существующим правилам международного частного права могут применяться или законодательство России, или законодательство иностранного государства, например Германии или Франции, или, наконец, нормы международного права. Таким образом, прежде чем разрешить дело, суд должен выбрать источник права, которым он будет руково

Журнал российского права № 7 — 1997

12

дствоваться при разрешении данного спора. Выбор этот осуществляется не произвольно, а по соответствующим правилам международного частного права.
  Теперь о том, где должен разрешаться спор, то есть о месте его разрешения, и о процедуре его разрешения. Здесь возникает немало вопросов, в том числе о подтверждении статуса иностранного участника спора, то есть что он собой представляет с точки зрения юридической; о легализации представленных суду иностранных документов — насколько они соответствуют законам того государства, где были выданы, о подтверждении их соответствующими официальными инстанциями. Существует и довольно сложная процедура вручения судебных извещений, повесток иностранцу, находящемуся за границей.
  Таким образом, нашим судам теперь приходится иметь дело с правилами международного права и международного частного права, с которыми прежде они почти не сталкивались. Приходится их осваивать.
  Каким образом мы применяем эти нормы? Здесь мы руководствуемся ст. 15 Конституции, которая указывает, что общепризнанные принципы и нормы международного права для Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Россия признала себя правопреемником договоров и конвенций, заключенных Советским Союзом. По данным МИД, таких договоров и конвенций, в которых участвует и Россия, сейчас около 18 тысяч. По нашим учетным данным, в их числе не менее 500 каким-либо образом затрагивают экономические вопросы. Этими договорами и конвенциями арбитражные суды также обязаны руководствоваться при разрешении конкретных дел. Причем, если это международный договор, в котором участвует наша страна, мы руководствуемся опять-таки ст. 15 Конституции, в которой указывается, что если между российским и ме

ждународным законодательством встречаются какие-то несоответствия, расхождения, то преимуществом пользуются нормы международного договора. Это значит, что применению подлежит норма последнего.
  Несколько сложнее обстоит дело с применением общепризнанных принципов и норм. То есть под которыми Россия прямо не подписывалась, но которые европейское общество сформировало и подчиняется им, добровольно их признает. Руководствоваться нам ими или нет? Если да, то какими именно? На этот счет прописанного механизма у нас, к сожалению, нет. И практики применения этих «неписаных» законов у нас тоже нет. Это новое направление, которое нам приходится осваивать. Тем не менее мы стремимся ими руководствоваться. Например, правило инкотермса (толкования различного рода торговых терминов и оборотов). Оно не носит обязательного характера, однако рекомендовано международным сообществом. Мы также начинаем им руководствоваться при разрешении конкретных дел.
  Приведу несколько примеров из практики арбитражных судов по рассмотрению споров, участниками которых были иностранные предприниматели. Некоторое время назад рассматривался спор между польской фирмой и российским акционерным обществом (не стану конкретизировать их названия). Между ними был заключен договор на поставку польской фирмой египетского лука в Россию. Когда лук был принят российской фирмой, выяснилось, что за время его нахождения в пути он основательно подпортился. Наша фирма отказалась оплачивать эту партию лука, а польская предъявила иск об оплате. Это стало предметом судебного разбирательства в арбитражном суде. При разрешении этого спора мы руководствовались Венской конвенцией о международной купле-продаже. Выяснилось, что

Журнал российского права № 7 — 1997

13

договор первоначально был заключен на условиях сиф, а потом стороны внесли в него изменения и сошлись на том, что договор будет исполняться на условиях фоб. А между ними — огромная разница: в первом случае договор с перевозчиком заключает продавец, и тогда он обязан страховать товар на время нахождения его в пути, и на продавца ложатся отрицательные последствия порчи товара в пути. А по условиям фоб договор с перевозчиком заключает покупатель, и он должен страховать товар в пути, если желает получить хорошую продукцию; продавец в этом случае не несет ответственности за ее качество. Причем в соответствии с Венской конвенцией в подобных ситуациях признается действительным только тот договор, который был заключен в письменной форме. Суд выяснил, что изменения были внесены в текст договора. Отсюда следовало, что российская фирма сама должна была доставить эту продукцию. Поэтому дело решилось не в пользу нашей организации. Другой пример. Арбитражным судом рассматривался спор между китайской корпорацией и нашим коммерческим банком (опять же — не буду давать их названия). Китайцы поставляли продукцию и, чтобы получить оплату за нее, заручились гарантией одного из наших коммерческих банков. И кроме того, заключили с другой стороной договор о залоге имущества последней — и тоже под гарантию оплаты. Иначе говоря, оплату своей продукции они гарантировали дважды. Однако по существующим международным обычаям обеспечивать выполнение международного договора двумя гарантийными обязательствами нельзя. И вот здесь возник вопрос: можно ли руководствоваться этими международными обычаями?
  Еще один пример. Наше акционерное общество предъявило иск к известной финской фирме «Фи
нэйр», которая доставляла груз нашей фирме. Выявилась недостача, и наши предъявили иск финнам о взыскании 1389 долл. (стоимость отсутствующего груза). Рассмотрев это дело, арбитражный суд пришел к выводу, что по существующим правилам, основанным на Варшавской конвенции о международных воздушных перевозках, стоимость утраченного груза должна определяться совершенно иначе. В результате с финской фирмы было взыскано всего 157 долл. Судебные расходы в этом случае были большими, и здесь возник еще вопрос по найму адвокатов. По нашим российским правилам эти расходы не должны были быть отнесены к финской стороне, и российской организации мы в иске отказали.
  Таких дел у нас сейчас довольно много, и мы руководствуемся, как видите, не только российскими нормами, но и нормами международных конвенций.
  Несколько слов о контактах работников Высшего Арбитражного Суда с коллегами из зарубежных стран. Такие контакты осуществляются постоянно и дают нам многое. Они необходимы, во-первых, для совершенствования законодательства. И, во-вторых, для обеспечения взаимопомощи, взаимодействия по конкретным делам. Потому что мы нередко даем друг другу соответствующие поручения. В тех случаях, к примеру, когда другая сторона находится на территории другого государства или там есть какие-то документы, с которыми нам необходимо ознакомиться, или же свидетели, которых надо опросить. Тогда мы обращаемся к своим коллегам, и они оказывают нам содействие. Это особенно важно в части исполнения судебных решений. Положим, мы выносим решение о взыскании имущества ответчика, а оно находится на территории другого государства. Этого нам не сделать без содействия суда другого государства. Словом, такие контакты

Журнал российского права № 7 — 1997

14