Воспоминания Михаила Павловича Щербинина

            В0СП0МИНАН1Я



МИХАИЛА ПАВЛОВИЧА





                ЩЕРБИНИНА.

















МОСКВА.
Типография Грачева и к., у Пречистенскихъ воротъ, д. Шиловой.
1876.

В0СП0МИНАН1Я М. П. ЩЕРБИНИНА.

  На грани полувековаго служебнаго пути, мною пройденнаго, оглядываюсь, проверяю, въ своей памяти, случившееся со мною на этомъ пути, вспоминаю о быломъ, невозвратномъ, подвожу итоги вынесеннымъ мною впечатлеюямъ. Для меня воспоминашя эти драгоценны темъ, что неразрывно связаны съ именемъ доблест-наго, истинно-русскаго мужа, который, обнаживъ мечь свой еще подъ стенами Ганжинскими, при знаменитомъ Цищянове, покрывъ себя воинскою славою на поляхъ Вородинскихъ и Краонскихъ, по-святилъ потомъ творческую предпршмчивость свою развит™ жиз-ненныхъ силъ на двухъ обширныхъ окрайнахъ нашего Отечества: въ Новой Poccin и на Кавказе. Редко кому довелось, подобно мне, пройти более двухъ третей долгаго служебнаго поприща подъ не-посредственнымъ руководствомъ одного начальника. Не изгладятся изъ сердца моего чувства благоговейной признательности къ нему и къ достойнейшему его сыну, оказавшему въ свою очередь, по кончине своего отца, истинное мне благодеяше. Эти семена благодарности, возросппя весною жизни моей, созревппя и умножившаяся въ течеши лета и осени, доставили обильные плоды, согре- > вающ1е зимше дни моего существовали.
  Въ 1825 году, проездомъ изъ Петербурга чрезъ Москву, Ново-росшйсшй генералъ-губернаторъ, полномочный наместникъ Бессарабской области, граоъ Воронцовъ посетилъ осенившую меня, почти съ колыбели, заботливою попечительноспю, тетушку мою Настасью Михайловну Щербинину, дочь знаменитой княгини Дашковой, и предложилъ ей определить меня на службу къ нему въ гражданскую канцеляр!ю. Предложение это было радостно принято, и состоявппй при граое Воронцове, А. И. Левшинъ (ныне членъ Государственнаго Совета) исполнилъ все требуемые обряды моего определения.
  15 1юня 1825 г., снабженный подорожною по казенной надобности, осенивъ себя знамешемъ Креста Спасителя, я разлучился впервыя съ своею теткою, которая посвящала себя моему воспи-татю и образован™ и не щадила для того ни усердныхъ трудовъ, ни матер!альныхъ пожертвовашй; разлучился съ возлюбленными сестрами, разделявшими со мною радости и горести первой юности; съ дорогою для сердца Русскаго Москвою, и пустился въ путь, представлявшейся^ моему воображен™ нескончаемо-долгимъ.
  Въ Юеве я нашелъ письмо граФа Воронцова, коимъ онъ пригла-шалъ меня заехать въ местечко Белую Церковь, где онъ встре-тилъ свою супругу и съ нею вместе гостилъ у своей тещи графини А. В. Браницкой.
  Пробывъ несколько дней въ прелестной Александра, близъ Белой Церкви, где графиня обыкновенно проводила летнее месяцы, я

1

- 4 —

отправился съ адъютантомъ графа Воронцова (бывшимъ впослед-ствш товарищемъ министра внутреннихъ делъ), И. Г. Сенявинымъ въ Одессу, за нисколько времени до прибыли туда самаго графа. Мы ехали по безплоднымъ тогда, безлеснымъ и безводнымъ Ново-россШскимъ степямъ, и наконецъ увиделъ я грозныя волны Понта Эвксинскаго. Не забуду впечатлешя, пройзведеннаго на меня зре-лищёмъ бушующаго моря. Долго не могъ я оторваться отъ созер-цашя величественной стихш.
  Въ Одесса мне отвели квартиру въ доме, который нанимался граоомъ Воронцовымъ для некоторыхъ чиновниковъ, при немъ слу-жившихъ; самъ же онъ помещался въ единственномъ тогда про-сторномъ и прилично убранномъ доме Фундуклея.
  До прибытхя граФа Воронцова я познакомился съ моими товарищами по служба и во многихъ изъ нихъ нашелъ молодыхъ людей отлично образованныхъ и преисполненныхъ усердною преданности своимъ обязанностямъ; между прочими сблизился я съ Туман-скимъ, Безакомъ, Морозовымъ, Бахметевымъ, и т. д. Собирались мы иногда у Д. Е. Башмакова. Въ приветливой гостинной радуш-наго хозяина и любезной его супруги Варвары Аркад1евны (рожденной княжны Суворовой), услаждавшей наши беседы музыкою и пешемъ, мы проводили мнопе пр!ятные вечера, которые, конечно, памятны всемъ посещавшимъ эту гостепршмную, ласковую чету.
  По пр1езде въ центральный пунктъ своего управлешя, граФъ Воронцовъ, съ семействомъ, поселился въ несколькихъ верстахъ отъ города, на приморскомъ хуторе Рено, куда я додженъ былъ ежедневно являться въ 7 часовъ утра, совершая эти поездки вер-хомъ на лошади изъ конюшни графа. На этомъ хуторе, въ кабинете незабвеннаго моего начальника, совершились первые шаги моего служебнаго поприща. Ежедневно пр!езжали, попеременно, съ докладами начальники отделешй канцелярш Новоросшйскаго гене-ралъ-губернатора и различныхъ ему подведомственныхъ управле-шй. Здесь, подъ руководствомъ А. И. Казначеева и А. И. Левшина, я сталъ изучать пружины служебнаго механизма.
  После обеда, ежедневно, граФъ Воронцовъ бралъ меня съ собою на прогулку, въ открытое море, на принадлежавшей ему небольшой однопарусной яхточке. Онъ питалъ особенное пристраст!е къ морю и не редко сетовалъ, что не выполнилъ своего призвашя: не сделался морякомъ. Находясь въ самыхъ дружескихъ отношешяхъ съпокойнымъ адмираломъ А. С. Грейгомъ и въ непрерывной съ нимъ переписке, граФъ Воронцовъ принималъ живейшее участие въ судь-бахъ Черноморскаго Флота и содействовалъ его преуспеяшю.
  Въ теченш того же лета, мне довелось совершить съ граФОмъ Воронцовымъ и его семействомъ первое въ жизни моей продолжительное плаваше, на 3-хъ мачтовой яхте ₇Утеха“, къ берегамъ Тавриды. Мы пристали противъ ЮрзуФа, где тогда было единственное, порядочное жилище, устроенное дюкомъ-де-Ришелье, npio6pe-тенное граФомъ Воронцовымъ, а ныне принадлежащее И. И. Фун-

- 5 —

дуклею. Отсюда мы совершали поездки по южному берегу Крыма. Съ какими трудностями сопряжены были тогда переезды, на Та-тарскихъ лошадяхъ и седлахъ, по едва проходимымъ тропинкамъ, скалистымъ утесамъ, каменистымъ ущел!ямъ! Ныне тутъ прекрасная шоссейная дорога, змейкою извивающаяся, и окаймленная великолепными виллами и роскошными садами. Какимъ восторгомъ преисполнилось бы сердце ген!альнаго деятеля, пересоздавшаго эту очаровательную страну, при виде Ливадш, возникшей трудами и заботами увлеченнаго, подобно многимъ, его примеромъ графа Л. С. Потоцкаго и превратившейся въ Царскую резиденщю! Конечно не могъ тогда граФъ Воронцовъ и мечтать, чтобы когда либо столь благодатная участь постигла его возлюбленный южный КрымскШ берегъ.
  Вскоре страна эта была осчастливлена посещетемъ Александра 1-го. Въ Алупке (избранной графомъ Воронцовымъ для основашя того величественнаго зелено-гранитнаго здашя, техъ Армидиныхъ садовъ, которые приводятъ въ восторженное изумлете нынешнихъ путешественниковъ), въ простой Татарской сакле, спаситель Европы, державною своею десницею утверждалъ разнородныя предпо-дожешя, касавппяся развшпя благосостояшя и просвещешя Ново-pocci-йскаго края: даровашя ему льготъ и преимуществъ, впослед-ствш сторицею вознаградившихся умножен!емъ местнаго богатства, поощрешя торговой промышленности, продолжешя портофранко въ Одессе, этомъ единственномъ тогда центре отпускной торговли на Юге Poccin, и пр. и пр. Но это.были последше дни Александра Бла-гословеннаго. Невозможно изобразить силу скорби, овладевшей граФОмъ Воронцовымъ по кончине государя: обливаясь слезами, вспоминалъ онъ о грозныхъ собыияхъ 1812-го года, о самоотвер-женш Русскаго Царя и вождя, подъ знаменами коего торжествовало Русское оруж!е.
  Когда получено было извест!е о вступленш на престолъ Императора Николая, ^Великъ Вогъ Русск1й!“ произнесъ, перекрестясь, граФъ Воронцовъ.
  Испросивъ соизволение воцарившагося Государя представиться Его Величеству, граФъ Воронцовъ, весною 1826 года, отправился въ С.-Петербургъ и взялъ меня съ собою. Въ это время удостоились Высочайшаго утверждешя, по личнымъ его докладамъ, пред-положешя о развитш и умножеши жизненныхъ силъ въ НовороссШ-скомъ крае; о преобразовании: Бессарабской области, и введенш въ ней гражданскаго устройства съ подчиненхемъ управлетя, на одно-образныхъ съ прочими губерниями началахъ, генералъ-губернатору, при чемъ упразднились права полномочнаго наместника.
  ГраФъ Воронцовъ предполагалъ изъ С.-Петербурга отправиться въ Москву на коронование Государя Императора; но Его Величеству благоугодно было назначить его, вместе съ А. И. Рибопье-ромъ, уполномоченнымъ на конФеренщяхъ съ посланными отъ Ту-рецкаго султана. Местомъ для негощяцш былъ избранъ небольшой, съ самыми ничтожными жилищами, городъ Акерманъ, на Дне

- 6 —

стре въ 40 верстахъ отъ Одессы. Здесь, въ течении несколькихъ месяцевъ, рука объ руку съ дипломатическими занят!ями, велись дела и по управлению Новоросс1йскимъ краемъ.
  По заключены переговоровъ, мы возвратились въ Одессу, откуда, въ последнее месяцы года, граФъ Воронцовъ отправился въ Высочайше ему разрешенный отпускъ за границу.
  Проводивъ его до Вродъ, я поспешилъ въ Москву. Mnorie годы протекли, но еще живо сохранились въ моей памяти те сладостный ощущешя, который овладели моимъ существомъ, когда после утомительной дороги, совершенной на перекладной телеге, подъезжалъ я со станции Подольска къ родимой Белокаменной и восторженнымъ моимъ взорамъ представились златыя главы ея церквей.
  Въ Москве я занялся выполнешемъ некоторыхъ поручешй графа Воронцова, и воспользовался этимъ временемъ, чтобы держать экзаменъ въ университете. Въ Марте 1827 г. я получилъ аттестатъ, предоставившей мне служебный права 1-го разряда. Въ конце того же года, по приказашю граоа Воронцова, возвращав-шагося изъ своей поездки за границу я отправился къ нему на встречу въ Ригу и, пробывъ потомъ несколько времени въ С.-Петербурге, прибылъ въ Одессу.
  Въ 1828 г. возгорелась война съ Отоманскою Портою, поправшею конвенщю, заключенную въ Акермане и все прежше договоры. Летомъ, наша Царственная Семья осчастливила своимъ прибы-т!емъ Одессу и поместилась въ только что отстроенномъ и при-готовленномъ къ ея принята великолепномъ доме графа Воронцова, на оконечности приморскаго бульвара *). Вскоре Императоръ Николай отправился въ действующую арм!ю, а Императрица Александра Оеодоровна переселилась на приморский хуторъ Рено.
  Все усил!я граоа Воронцова и его супруги были направлены къ тому, чтобы доставить царственной гостье возможное спокойств!е и развлечете. Между прочимъ быдъ устроенъ на хуторе, занимае-момъ граФомъ Воронцовымъ и прилегающемъ къ резиденщи Императрицы, праздникъ, начавшейся съ того, что на переходе Ея Величества съ своего хутора на другой, она была встречена толпою девицъ, въ.белыхъ одеяшяхъ, бросавшихъ къ ея стопамъ букеты цветовъ. Пройдя по ковру изъ этихъ цветовъ, Императрица была принята хозяевами въ импровизованномъ, на берегу моря, открытомъ павильоне, образующемъ какъ бы театральную сцену, на которую высажена была подплывшая на лодке вдоль берега примадонна Одесской Итальянской оперы Морикони съ другими артистами. Она пропела apiio изъ оперы Танкреда: „сага patria, dolce te ingrata



   9 Домъ этотъ былъ пр!обр*тенъ за долго до того графинею А. В. Браиицкою у г-на Куликовскаго. На мест* нын*шняго прекраснаго бульвара находились еще остатки Турецкихъ конюшень, и приморскШ берегъ до графа Воронцова оставался въ пренебрежены, такъ какъ дюкъ Ришелье строилъ здашя подальше отъ берега, вероятно опасаясь обвадовъ и зыбкой почвы. Л. К

— 7 
patriacc и пр. За тймъ представлены были отрывки изъ другихъ оперъ; вечеръ окончился танцами, длившимися далеко за полночь, и ужиномъ.
   Возвратившись къ Одессу съ театра войны, Императоръ Николай Павловичъ получилъ донесете, что князь Менщиковъ, осаждавппй крепость Варну, отражая 9-го Августа непр!ятеля, сдёлавшаго вылазку, былъ жестоко контуженъ ядромъ въ обе ноги и лишился возможности вести осаду. Его Величеству угодно было возложить продолжеше оной на графа Воронцова. 16-го Августа мы сели на фрегатъ „Штандартъа и черезъ 36 часовъ благополучнаго плавашя прибыли подъ Варну, 17-го Августа вечеромъ.
   Передо мною развернулась жизнь новая,боевая, преисполненная треволнетй и самыхъ разнообразныхъ ощущетй. Мне стали знакомы чаруюшдя доблести Русскаго воина: его отвага, самоотверже-nie, сознаше святости призватя. Посещая безпрестанно, въ тран-шеяхъ, некоторыхъ своихъ знакомыхъ и сверстниковъ, служившихъ въ Измаиловскомъ полку, я имелъ случай преклоняться предъ стойкости, терпешемъ и мужествомъ Измаиловцевъ, которые, сорев-нуя съ 13-мъ и 14-мъ егерскими полками, стремились къ достойному выполнетю своего долга предъ Царемъ и Отечествомъ.
   Прибьте граФа Воронцова ознаменовалось сильнымъ нападешемъ непр!ятеля на нашъ правый Флангъ. Ночью на 18-е Августа Турки отчаянно бросились на редутъ, открывъ сильный огонь изъ 3-хъ амбразуръ и 2-хъ наружныхъ батарей. Прискакавъ къ месту сра-жен!я, граФъ Воронцовъ, съ темъ же невозмутимымъ хладнокро-в!емъ, съ коими разрешалъ вопросы по гражданскому управлешю, приступилъ къ распоряжетямъ для отражетя непр!ятельскаго натиска. Турки отступили; но, остановясь за буграми въ ложементахъ, водрузили на нихъ свои знамена. Вызванные графомъ Воронцовымъ охотники, выждавъ ночь, при лунномъ сдянш, подошли къ этимъ ложементамъ, перекололи значительное число Турокъ, обратили прочихъ въ бегство и овладели знаменами.
  Мне довелось быть свидетелемъ самыхъ ожесточенныхъ крова-выхъ стычекъ, въ продолжети осады Варны. 14 Сентября Турец-к!й укрепленный лагерь, въ 300 саженяхъ отъ крепости, сделался добычею Русскихъ, при чемъ отбитая у непр!ятеля пушка пожалована была графу Воронцову Государемъ Императоромъ (прибыв-шимъ 27 Августа къ Флоту на Варнсшй рейдъ). Памятны мне. вместе съ темъ, впечатлетя, произведенныя зрелищемъ взрывовъ 21-го и 22-го чиселъ, подъ бастхонами крепости и саперными нашими работами, что доставило войску нашему возможность проникнуть въ городъ и начать штурмъ, который былъ отложенъ лишь по че-ловеколюбхю милосердаго нашего Царя, пощадившаго жизнь своихъ верныхъ слугъ и повелевшаго, во избежите кровопролипя, вступить въ переговоры съ начальникомъ Турецкаго гарнизона. После некотораго упорства, Турки, убедившись, что стены крепости не могутъ далее служить имъ защитою, 29-го Сентября сдались безусловно, и победоносное наше войско, съ распущенными знаменами,

— 8 —

при звукахъ музыки, съ барабаннымъ боемъ, вступило, чрезъ проломы баспоновъ и главные ворота, въ Варну, никймъ дотолй непокоренную, въ древтй Дюнисюполь.
  Въ продолженш военныхъ дййств1й, грач>ъ Воронцовъ не переста-валъ заниматься гражданскимъ управлешемъ ввйревнаго ему края и разрйшешемъ дйлъ, доставляемыхъ въ нашъ лагерь, на судахъ, приходившихъ изъ Одессы съ пров!антомъ, снарядами и запасами. Мнопя предположешя были графомъ лично повергаемы на разсмо-трйше и утвержден]е Государя, Императора; между прочимъ, подъ стенами Варны, положены были основашя возвеличешю и обогаще-тю древней Пантикапеи, нынешней Керчи, служащей какъ бы звйномъ соединешя Чернаго моря съ Азовскимъ.
  По взятЫ Варны, Государь изволилъ перейти съ корабля „Па-рижъ“ на линейный корабль „Императрица MapiHtt. Въ свитЪ его находился, между прочими, и гра®ъ Воронцовъ. Послй 36 часоваго благополучнаго и самаго пр!ятнаго плавашя, началась буря, какой не могли запомнить и самые опытные моряки. Неимовйрно-силь-ными порывами вйтра вей снасти корабля были уничтожены; на палубй, заливаемой морскими волнами, едва можно было держаться. Нельзя было, безъ глубокаго благоговйшя, взирать на стойкость и хладнокров!е нашего Государя: ни на одинъ мигъ величавое чело его не возмутилось малййшимъ признакомъ тревожнаго ощущешя! Выли дйлаемы разный предположешя, какъ быть, если своевол!емъ бури корабль будетъ занесенъ въ БосФоръ. Среди всеобщаго тре-волнентя 1^еня лично устрашала, выше всего, мысль, что если мнй суждено погибнуть, то никто изъ моихъ родныхъ и друзей не уви-дитъ на мнй ордена Св. Анны 3 степени, коего я былъ удостоенъ. Этотъ первый знакъ отличая, мнй пожалованный, возродилъ во мнй наиживййгшя чувства радости, и доселй, по истечеши полувека, неизменно сохранивппяся въ моей памяти и сердцй. Векорй грозный предвидйшя гибели разорялись. Всевышней Промыслъ оградилъ своего помазанника: 3-го Октября, въ 3 часа ночи, я былъ про-бужденъ пушечнымъ выстрйломъ, извйстившимъ о прибытии нашего корабля на Одессшй рейдъ *).

   *) Памятникомъ этого спасешя служить церковь, внизу приморскаго. Одесскаго бульвара, во имя Св. Николая Чудотворца.
   Объ этомъ достопамятяомъ плаваши находимъ некоторый подробности въ Пись-махъ Ф. П. Фонтона къ Павлу Ивановичу Кривцову (Лейпцигъ, 1862, т. П-й, стр. 195 и д.): „Буря до такой свирепости дошла, что почти другаго спасешя не предстояло, какъ постараться выехать въ БосФорсюй проливъ. Командиръ Фрегата, Папа-Христо, им'Ьлъ достоинство не скрыть этого отъ Государя. Какъ ни не-пр!ятенъ этотъ принужденный визитъ Султану долженъ былъ быть для Царя, онъ при-нялъ это изв^спе съ свойственнымъ ему мужествомъ духа, и потомокъ Петра оказался въ несчастии достойнымъ предка. Говорятъ тоже, что по случаю н^кото-раго сходства нашего пр!ятеля Александра Суворова съ Царемъ, ему, на случай необходимости въехать въ БосФоръ, предназначено было быть калифомъ на часъ, и потомъ найти способъ Государя, въ качеств^ офицера, отправить въ Петер-

— 9 —

  Возвратясь къ мирнымъ занят!ямъ, граоъ Воронцовъ, въ 1829 г., своими распоряжешями содействовалъ безостановочному доставлена продоволъствеввыхъ припасовъ для второй армш, перешедшей чрезъ Балканы и победоносно двигавшейся къ Адр1анополю. Вместе съ темъ ему пришлось бороться съ проникнувшею въ пределы Новоросшйскаго края чумою, устраивать на Днестровской лиши карантины для выдержашя очистительныхъ терминовъ возвращавшимся съ театра войны войскамъ нашимъ, принимать самыя деятельный меры къ охранению Имперш отъ внесения заразы, которая стала уже появляться въ самой Одессе. Энергическими средствами чуме преграждены были повсюду пути къ развит!ю. Но къ со-жалетю не везде и не во всехъ городахъ НоворосшЙскаго края эти меры были исполнены безропотно. Въ Севастополе матросы воспротивились предохранительнымъ мерамъ, стеснявшимъ ихъ въ общественномъ и домашнемъ быту. Это сопротивлеше приняло размеры сильнаго возмущешя, плачевнымъ исходомъ коего были истязашя и убЖство Севастопольскаго военнаго губернатора Ста-лыпина.
  Весть о томъ была получена граФомъ Воронцовымъ въ Одессе, когда онъ готовился воспользоваться всемилостивейше дарованнымъ ему отпускомъ для сопровождешя за границу своего семейства и страстно-любимой дочери, болезнь которой требовала пользовашя минеральными водами. Гра®ъ Воронцовъ благословилъ и отправилъ въ путь свою семью, а самъ поспешилъ въ Севастополь.
  Подъ знойнымъ солнцемъ Тавриды, въ палаткахъ, на северной стороне города, оцепленнаго карантинами, провели мы несколько ме-сяцевъ, въ самыхъ тяжкихъ трудахъ. Надо было изследывать причины, возбудивппя волнеше; определять степени виновности уча-ствовавшихъ ёъ безпорядкахъ, назначать заслуженную ими кару. Не могу не упомянуть здесь объ одномъ эпизоде моего служебнаго поприща. Тутъ выразилась неимоверная, по истине обворожительная снисходительность къ подчиненнымъ, которою граоъ Воронцовъ умелъ привязывать къ себе всехъ, имевшихъ счаспе при немъ находиться, и вселялъ въ нихъ безграничную къ себе преданность. Когда приведены были къ совершенному окончание следств!е и судъ по прискорбному Севастопольскому возмущенно, и оставалось составить о томъ донесете, съ изложетемъ малей-шихъ подробностей этого дела, для представлешя Государю Императору, граФъ Воронцовъ, оставшись после обеда на едине

бургъ. Къ счаспю, обошлось безъ этого всего. И слава Богу! Русскому Царю следуетъ посетить Царьградъ, когда Соф1йская мечеть опять будет* храмъ Святой Софш“. Письмо это писано изъ Яссъ, въ Ноябре 1828.
  Отъ одного изъ находившихся въ эти злые дни на корабле „Императрица Mapia“ случилось намъ слышать, что граФъ М. С. Воронцовъ, приглашенный въ царскую каюту на совещаше о томъ, какъ быть, если буря унесетъ корабль къ Турец-кимъ берегамъ и если Турки овладеютъ имъ, подалъ мнеше, что въ крайнемъ случай отнюдь не следуетъ сдаваться въ пленъ, а прибегнуть къ действие пороха и всемъ взлететь на воздухъ.                        Я. Б.

— 10
со мною, принялся диктовать мне это пространное донесете, на что потребовалось продолжительное время. Кончивъ,онъ мне сказалъ: „Теперь прочтемъ, чтбмы съ тобой написали^. Ужасъ овладелъ мною,когда я увидалъ, что нисколько листовъ бумаги были мною испещрены какими-то лишенными всякаго смысла г!ероглиФами. Утомленный отъ продолжительныхъ трудовъ, изнеможенный удушливымъ жаромъ, я находился въ какомъ-то онемеши, и хотя всё мне передаваемое граФОмъ врезывалось въ моей памяти, но излагать на письме я былъ не въ силахъ. И вотъ, вместо ожидаемаго, вполне мною заслуженнаго гнева, я услышалъ только следуюппя слова: „Какъ тебе не совестно, любезный другъ? Не пожалелъ ты меня! „Знаешь, съ какимъ нетерпешемъ я ожидаю минуты, когда мне „можно будетъ отправиться къ своему семейству, а ты заставилъ „меня потерять столько времени. Если ты не хотелъ мне въ на-„стоящемъ деле помочь, то тебе следовало мне о томъ объявить, „и я попросилъ бы кого либо другаго имъ занятьсясс. Эти слова, кроткимъ и мягкимъ голосомъ высказанный, имели магическую силу. Въ мигъ я освежился и, такъ сказать, отрезвелъ... „Не без-покойтесь, ваше шятельство, отвечалъ я, поезжайте какъ всегда въ городъ *): по возвращенш вы найдете готовый проэктъ донесе-н!ясс. Такъ и было сделано. Прочитавъ представленную работу, граФъ меня обнялъ и благодарилъ, извиняясь, что усумнился въ неизменной моей готовности ему содействовать. Не часто бывали подобный отношения между начальникомъ и подчиненнымъ!
  Возвратившись въ Одессу, граФъ Воронцовъ немедленно собрался въ путь и взялъ меня съ собою. Но увы! Какъ мы ни торопились, но не застали молодой граФини въ живыхъ. Я былъ свиде-телемъ скорби, имъ овладевшей, когда, въ недальномъ разстоянш отъ Вены, получена была роковая весть о кончине юнаго, пре-лестнаго существа, вмещавшаго въ себе начала всего прекрасна-го: ангельской доброты, живаго, веселаго ума и необыкновенной красоты. Я видедъ его слезы, проливаемыя ежедневно на могиле дочери, надъ которой онъ поставилъ крестъ съ надписью: „Да будетъ воля Твоя!сс
  Такимъ образомъ первый мой шагъ за порогъ Отечества совершился при грустныхъ обстоятельствахъ; но зима, проведенная въ Вене, оставила во мне самый пр!ятныя воспоминашя. Въ то время посломъ нашимъ, при АвстрШскомъ дворе былъ Д. П. Тати-щевъ. При значительныхъ денежныхъ средствахъ, большею част!ю получаемыхъ отъ нашего двора, при великомъ вл!янш на Венсюй кабинетъ, Дмитр1й Павловичъ жилъ истиннымъ Русскимъ бари-номъ. Его гостинная была средоточ!емъ Венской аристократы; его обеды, рауты и балы, кроме приветливаго радуппя хозяина, были украшаемы любезностпо его супруги и проживавшей у нихъ

  ■*) Каждый вечеръ, граФъ Воронцовъ переправлялся съ северной стороны Севастополя на лодк£ въ городъ для обозрйшя м$ръ, принятыхъ имъ къ окончательному подавленно чумной заразы и возстановлешю повсюду порядка.

— и —

близкой родственницы граФини Апраксиной (въ последствш вышедшей за мужъ за граФа Эстергази). Вскоре однако увеселетя въ доме Русскаго посла и приготовлешя къ устройству въ ономъ спектаклей были паралязированы извест!емъ о вспыхнувшемъ въ Варшава бунте. На обеде данномъ Д. П. Татищевыми», 6-го Декабря, князь Меттернихъ, провозглашая торжественно тостъ за здоровье Императора Росшйскаго и короля Польскаго, выразилъ всеобщее негодоваше, возбужденное вероломствомъ подвластнаго ему племени.
  Въ Май 1830 г. я отправился съ графомъ Воронцовымъ и его семействомъ въ Лондонъ. Проездъ чрезъ всю Гермашю, по шос-сейннымъ путямъ, съ остановками на ночлеги, представилъ мне все прелести непрестанно сменяющихся картинъ величественной природы и творешй рукъ челов&ческихъ. Въ Роттердаме мы сели на пароходъ, перенесший насъ въ Лондонъ. Здесь, отдыхая отъ трудовъ, подъятыхъ на служеше Отечеству, доживалъ свой векъ маститый старецъ, граоъ Семенъ Романовичъ Воронцовъ, отецъ Михаила Семеновича, стяжавппй всеобщую любовь и уважеше, въ стране, въ которой былъ, въ теченш многихъ летъ, представите-лемъ Русскихъ монарховъ. Сохранивъ до кончины свежесть ума все-сторонне-образованнаго и память о собьгпяхъ, давно совершившихся, ознаменовавшихъ эпоху Елисаветинскаго царствовашя, граоъ Семенъ Романовичъ любилъ, въ беседахъ своихъ, вспоминать о дея-шяхъ Елисаветы Петровны, которой онъ былъ душою преданъ; любилъ указывать на деятельное участ!е, которое принимали въ собьгпяхъ былой эпохи родной его^братъ, бывппй государственнымъ канцлеромъ, граоъ Александръ Романовичъ, о коемъ, равно какъ и о граое Михайле Ларюновиче Воронцове, мы находимъ теперь столько драгоценныхъ сведенШ въ „Архиве Князя Воронцова⁰⁰.
  Предаваясь, съ жаднымъ любопытствомъ, осмотру всехъ достопримечательностей Лондона, я совершилъ поездки въ Брайтонъ, Ливерпуль и Манчестеръ, и готовился расширить кругъ своихъ на-блюденШ, когда постигла меня необходимость отъ нпхъ оторваться. Я получилъ изъ Москвы весть о кончине моей тетки и долженъ былъ туда отправиться. „Как1я°°, спросилъ меня граФЪ Воронцовъ, ^сделала твоя тетушка распоряжетя по своему имуществу?⁰¹— „Не знаю⁰⁰, отвечалъ я, „но неоднократно слыхалъ отъ нея, что „она намеревалась избрать васъ своимъ наследникомъ, по заве-„щанпо, своего имения въ Курской губернш.⁰⁰—„Вероятно⁰⁰, сказалъ „граоъ, „делая такое распоряжеше, она была уверена, что, полу-„чивъ это имеше, я его передамъ тебе. Поезжай же; если пред-„положете твое оправдается и если действительно существуетъ духовное завещаше тетки твоей въ пользу мою, то пришли мне къ „подписи доверенность на твое имя, для получешя завещаннаго „имешя⁰⁰. Получивъ депеши и курьерское отправлеше отъ нашего посольства, я седъ на пароходъ, отплывавший въ Гамбургъ.
  Въ начале рейса, мы приставали къ разнымъ местностямъ вдоль береговъ Англш, для высадки и принят!я пассажировъ. Отъ при-