Новый взгляд на теорию воспроизводства

Москва
ИНФРА-М
2014

НОВЫЙ ВЗГЛЯД  
НА ТЕОРИЮ  
ВОСПРОИЗВОДСТВА

В.И. МаеВскИй
с.Ю. МалкоВ

МОНОГРАфИЯ

Маевский В.И., Малков С.Ю.
Новый взгляд на теорию воспроизводства: Монография. — 
М.: ИНФРА-М, 2014. 
– 238 с. — (Научная мысль). — DOI 
10.12737/862 (www.doi.org).

ISBN 978-5-16-006830-5 (print)
ISBN 978-5-16-100238-4 (online)

Предложена новая версия теории воспроизводства, опирающаяся на 
неизученный до сих пор переключающийся режим воспроизводства. 
Переключающийся режим нарушает многие стереотипы экономической теории. Он реабилитирует трудовую стоимость, актуализирует показатели экономического времени, выводит на первый план согласование 
товарных и денежных потоков (вместо согласования цен и количеств). 
Экономические отношения при данном режиме возникают по поводу 
конкуренции разновозрастных экономических подсистем и их координации в динамике, но не по поводу перехода от одного статического состояния к другому. Соответственно, математическая модель переключающегося режима воспроизводства отличается от моделей типа DSGE.
Книга полезна для всех, кто интересуется актуальными проблемами 
экономической теории.

ББК 65.01

УДК 332(075.4)
ББК 65.01

M13

©  Маевский В.И., Малков С.Ю., 2013
ISBN 978-5-16-006830-5 (print)
ISBN 978-5-16-100238-4 (online)

M13

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Предисловие 
 
В книге «Новый взгляд на теорию воспроизводства» поднят целый 
новый пласт важных проблем экономической теории. Эти проблемы 
стали особенно актуальными после мирового кризиса 2008-2009 гг., 
который высветил, с одной стороны, некую фундаментальную ограниченность формально-логического (и математического) аппарата современного экономического мейнстрима, а с другой – с новой остротой 
поставил вопрос о структуре капитала современной экономики и механизмах его воспроизводства. 
Книга В.И. Маевского и С.Ю. Малкова состоит из 2-х частей – теоретической (часть I) и практической (часть II). Особенность 1-й части книги – 
возвращение к казалось бы известному политико-экономическому наследию Маркса для освещения проблем современной экономики. Такие попытки предпринимались не раз и не два, однако в данном случае мы имеем 
дело не просто с перенесением положений теории Маркса на современную 
почву, т.е. с некоторой аналогией (которая еще сама нуждается в обосновании), а с их фундаментальным переосмыслением. На мой взгляд, оно имеет 
далеко идущие последствия, которые высвечиваются все более по мере 
расширения контекста исследования. Здесь – работа и для историков экономической мысли, потому что в последнее время были выявлены новые 
грани истории теории воспроизводства: российская школа хозяйственного 
кругооборота (от М.И. Туган-Барановского до Е.Е. Слуцкого), концепция 
«производства товаров посредством товаров» (П. Сраффы), посткейнсианский анализ капитала в трудах А. Эйхнера и др. 
Авторы заостряют внимание прежде всего на Марксовой концепции 
перенесения стоимости постоянного капитала на продукт или на «эффекте реинкарнации» и на его критике (гл. I, § 2). Они взяли на себя в 
полном смысле неблагодарный труд, потому что тем самым сразу настроили против себя всех марксистов ортодоксального толка, имя которым, как известно, легион. Однако они выполнили важную и очень 
нужную на сегодня задачу – возродить критический марксизм, который 
не делит мир на сторонников Маркса и его противников, а, пользуясь 
критическим методом (единственно научным методом поиска истины), 
вскрывает противоречия современного экономического уклада и дает их 
объяснение в пределах собственной предлагаемой миру модели. Эта 
модель экономического роста, основанная на (выявленных) фундаментальных принципах и механизмах воспроизводства капитала, всесторонне исследуется и иллюстрируется в предложенной книге. Иллюстрируется на конкретных числовых данных (гл. III, гл. V, § 13.4, 14) и реальных примерах экономик (гл. VI). 
В результате можно указать на следующие «прорывные» области исследований, проведенных В.И. Маевским и С.Ю. Малковым.  
Во-первых, производится продуктивный возврат к теории стоимости 
и самой категории «стоимость», которая связывается с экономическим 
временем, т.е. динамикой, присущей структуре основного капитала. Со 
времен маржиналистской революции 1870-х гг. и ее завершения в 
«Принципах экономической науки» А. Маршалла (1890) категория 

стоимости постоянно выталкивалась неоклассическим направлением из 
экономической теории, и в конце концов математическая школа во главе с В. Парето объявила вообще об избыточности этой категории.  
Мотивация состояла в том, что стоимость-де специально изобретена 
экономистами – нематематиками для преодоления специфически математических проблем в теории цены, а коль последняя создана в трудах 
Л. Вальраса и др., то в «стоимости» нет необходимости. Тот факт, что 
стоимость есть важная категория в теории воспроизводства (а в этом 
убеждает настоящее исследование), в неоклассической теории по существу не изучался. Связывая «стоимость» с экономическим временем, 
авторы указывают фактически на один из пороков неоклассических моделей – их статичность, игнорирование структурной динамики, что и 
проявилось в кризис 2008-2009 гг. Неоклассическая теория «не видит» 
кризисов, потому что аппарат, которым она пользуется, работает только 
в области роста (плавного, устойчивого подъема) экономики. 
Во-вторых, постоянный капитал, т.е. машины, здания, производственное оборудование и пр. рассматривается В.И. Маевским и  
С.Ю. Малковым не просто как агрегат, но а) в структурном (иерархическом) виде, как «индустриальное ядро» экономики, и б) в динамике. 
Нужно иметь в виду, что проблема динамики основного капитала являлась камнем преткновения для многих известных теорий: например, 
метода «затраты – выпуск» В. Леонтьева, системы СНС, аналитически 
предложенной Р. Стоуном, и др. Авторы оригинально подходят к трактовке проблемы через межпоколенческую дифференциацию капитала 
по возрасту, в чем можно усмотреть и продуктивные аналогии с биологией. Достаточно напомнить, что знаменитая модель экономического 
роста Н.Д. Кондратьева 1934 г. также выросла из биологических коннотаций. В то же время отличие концепции, предложенной в настоящей 
книге, от теории окольных методов О. фон Бем-Баверка (которая делит 
капитал по срокам службы, т.е. также получает его разновозрастную 
структуру) заключается, в числе прочих, в выявлении и анализе важного 
феномена самовоспроизводства этого капитала. 
В-третьих, авторами вводится по существу новое понятие в теории воспроизводства – переключающийся режим воспроизводства. Он отличается 
и от «теоремы о переключениях» (Switching Theorem) Кембриджской школы в дискуссиях о капитале 1960-1970-х гг., и от моделирования динамики 
основного капитала через т.н. «совместное производство» (в теории Сраффы), когда одним процессом производится более одного продукта. 
В-четвертых, В.И. Маевский и С.Ю. Малков делают важную попытку заполнить брешь, существующую в прежних теориях воспроизводства. Они вводят деньги в систему воспроизводства. В их модели появляется и банк-посредник, и идея мегарегулятора, и интересный анализ т.н. 
фоновой инфляции (гл. VI, § 17). Денежный кругооборот, описываемый 
авторами, преодолевает пресловутый «принцип нейтральности денег» 
(бич для классиков теории воспроизводства), ибо выводит на проблему 
т.н. «амортизационных денег». Последние есть не просто бухгалтерское 
«списывание со счета» стоимости на возмещение изношенного основного капитала, а вид дохода, получаемого работниками на предприятии, 

 

т.е. источник, формирующийся из заработной платы. Отсюда – продуктивный путь выхода и на проблему ожиданий агентов микроуровня, 
которые можно корректировать в целях необходимой экономической 
политики; и на решение проблемы изношенных основных фондов, потому что амортизационные отчисления оказываются здесь формой подоходного налога, и все дело теперь – в уровне заработной платы (ср. с 
налоговой политикой в США). 
Указанные моменты теоретической новизны наводят на мысль, что перед нами – попытка построения макроэкономики, альтернативной общепринятой кейнсианской. Не случайно один из подразделов книги посвящен 
анализу Великой депрессии (часть II, гл. VI, § 15), где авторы предлагают 
свое видение этого феномена. Импонирует то, что при анализе макроэкономических проблем авторы уходят от набившей оскомину темы «Кейнс и 
Россия» и идут путем, на котором уже было многое сделано российскими 
экономистами, в том числе и в советские времена (концепции Я.Б. Кваши, 
А.И. Ноткина, Ю.В. Яременко и др.). 
Помимо указанных моментов в книге немало интересных мыслей и 
обобщений. В частности, авторы предлагают собственную концепцию 
эволюции орудий труда и самого труда (с. 19–23, 85–86). Это представляется тем более важным, что труд связывается с инновационной деятельностью и активностью, а не просто трактуется как «общественнополезное деяние». 
В итоге можно сделать следующий вывод. Представленная книга – 
фундаментальное исследование экономических проблем, которое интересно читать. Ее отличительная особенность – нетривиальный, не узкоспециализированный «цеховой» (присущий современным экономистам) 
подход к очевидным, казалось бы, вещам. Даже теоретический текст 
«пропитан» желанием выхода в реальную жизнь, практику. На «дежурный» вопрос о том, почему бы не начать сразу с этой самой практики, 
исследование В.И. Маевского и С.Ю. Малкова заготовило ответ: практика, не освещенная светом теоретических осмыслений и обобщений, 
будет по-прежнему вращаться в «порочном круге», когда постоянно 
наступаешь на одни и те же грабли. Граблями в данном случае является 
капитал в экономике, фундаментальные принципы и механизмы его 
воспроизводства и обновления на современном этапе функционирования мировой экономической системы. 
Стоит указать и на то, что перед нами – редкий пример исследования, которое оказалось удачным плодом сотрудничества экономиста и 
математика (а в перспективе еще и социологов, и историков экономической мысли). В этом смысле книга не только будит творческую мысль, 
но еще выступает в качестве силового поля, могущего в перспективе 
выполнить объединяющую функцию для ученых самых разных специальностей. Это важно для формирования научной школы в России. 
 
Доктор экономических наук,  НИУ ВШЭ, ИЭ РАН 
 
 
 
 
 
 
 
Клюкин П.Н. 

Введение 
 
Мировой финансово-экономический кризис 2008–2009 гг. активизировал дискуссию по поводу состояния и перспектив экономической 
науки, особенно – ее макроэкономического раздела. В этой дискуссии 
приняли участие не только профессиональные экономисты, но и СМИ, 
социологи, политики и т.д. В частности, в  Комитете Конгресса США по 
науке и технологиям 20 июля 2010 г. состоялись слушания, которые 
были посвящены обсуждению состояния экономической  науки и  надежности ее инструментария.  Приглашенные на  слушания лауреат Нобелевской премии  Р. Солоу и профессор университета Миннесоты 
В. Чери были вынуждены признать, что доминирующей  макроэкономике  нечего сказать по существу проблемы кризиса, а состояние макроэкономики внушает беспокойство. Солоу указал также  на ограниченность самого популярного инструмента современного макроэкономического анализа – динамической стохастической модели общего равновесия (DSGE) и подверг критике принцип репрезентативного агента, лежащий в ее основе1.  
Некоторые экономисты более категоричны в своих оценках: новокейнсианские DSGE-модели, по их мнению, отражают математически 
красивый, но искусственный «виртуальный» мир, почти не имеющий 
отношения к действительности2. Отсюда призывы пересмотреть основополагающие теоретические модели3 и даже полностью заменить методологические основы теоретизирования4.  

Однако сами разработчики таких моделей признают абстрактный 
характер их «виртуального» мира5, а большинство экономистов полагает, что серьезной альтернативы современному макроэкономическому 
мейнстриму не существует. «Радикальные сдвиги в экономической науке в ответ на кризис 2008–2010 гг., – пишет Н.А. Макашева, – представляются маловероятными. Это объясняется большой ролью формального 

1 Макашева Н.А. Революционный скачок или эволюционная адаптация? Западная экономическая наука после кризиса // Финансы и реальный сектор: взаимодействие и конкуренция: Материалы IX Международного симпозиума по эволюционной экономике. 8-10 сентября 2011 г. Россия, Московская область,  
г. Пущино / Отв. редакторы В.И. Маевский, С.Г. Кирдина. СПб.: Нестор-История, 
2012. С. 107-108.  

2 См., например, Caballero R.J. Macroeconomics after the Crisis: Time to Deal 
with the Pretense-of-Knowledge Syndrome // Journal of Economic Perspectives. 2010. 
Vol. 24. № 4. P. 85-192; Кэй. Дж. Карта – не территория: о состоянии экономической науки // Вопросы экономики. 2012. № 4.  

3 Коландер Д. и др. Финансовый кризис и провалы современной экономической науки // Вопросы экономики. 2010. № 6.   
4 Lawson T. The Current Economic Crisis: Its Nature and the Course of Academic 
Economics  // Cambridge J. of Economics. 2009. Vol. 33. № 4. P. 759-777.  

5 «Стиль моделирования, связанного с анализом рациональных ожиданий, 
предполагает как радикальное абстрагирование от многих текущих обстоятельств 
жизни людей, … так и невероятно подробное и точное описание будущего, о котором мы не знаем почти ничего» (Вудфорд М. Что не так с экономическими моделями? // Вопросы экономики. 2012. № 5. С. 17).   

инструментария в зрелой науке, который имеет собственный вектор 
развития, а также наличием развитой институциональной структуры 
науки и образования, определяющими «колею» эволюции экономической науки, наконец, отсутствием убедительной альтернативы. При 
этом некоторые корректировки в предметно-тематической области и 
методологии анализа возможны (курсив наш. – В.М., С.М.)»6.  
Отсутствие убедительной, вооруженной формальным инструментарием альтернативы – это, по-видимому, самый мощный бастион, который надежно защищает господствующую макроэкономическую теорию 
от ее критиков. Но сколь незыблем этот бастион? Сколь долго во «главе 
угла» будут пребывать репрезентативные агенты, принцип методологического индивидуализма и прочие атрибуты неоклассической теории? 
Экономическая наука не стоит на месте, и «убедительная альтернатива» 
вполне может появиться.  

Уже сейчас серьезного внимания заслуживает альтернативная позиция 
по фундаментальной проблеме поведения сложных развивающихся систем, которую занимает эволюционная экономическая теория (утверждается, что координация таких систем несовершенна и достигается только в 
динамике)7. Мы солидарны с этой позицией. Однако заметим, ее перспективы во многом зависят от понимания природы экономической динамики, а именно от понимания того факта, что экономическая динамика невозможна вне смены поколений как физического, так и человеческого 
капитала. Она всегда осуществляется через воспроизводство капитала, 
является «продуктом» этого воспроизводства. Других вариантов продуцирования экономической динамики просто не существует, ибо срок 
жизни любой отдельно взятой порции капитала всегда конечен8. Это обстоятельство, на наш взгляд, не может не актуализировать интерес к воспроизводственной проблематике, к изучению особенностей воспроизводства и влияния этих особенностей на экономический рост.  
В настоящей работе будет предложена новая версия теории воспроизводства физического капитала, и мы надеемся, что в союзе с эволюционной теорией эта версия поможет приблизиться к созданию той 
«убедительной альтернативы», в которую пока не верят некоторые эксперты, но потребность в которой испытывает экономическая практика. 
*    *     * 

Как известно, экономический мейнстрим на протяжении последних 
ста лет не занимается исследованием проблем воспроизводства индиви
6 Макашева Н.А. Указ. соч. С. 111.  
7 Дози Дж. Экономическая координация и динамика: некоторые особенности альтернативной эволюционной парадигмы // Вопросы экономики. 2012. 
№ 12. 
8 В некоторых современных теориях этот факт игнорируется: «Идеализацией является … такая предпосылка как бесконечно живущий человек, которого 
мы встречаем в моделях межвременного выбора. Если бы нам было позволено 
выбирать существенные и несущественные свойства человека, то конечность 
его существования явно попала бы в первую группу» (Автономов В.С. Абстракции в экономической науке // Журнал новой экономической ассоциации. 2013. 
№ 1 (17). С. 161).  

дуального и общественного капитала: интерес мировой науки к этим 
проблемам угас где-то в 20–30-е годы ХХ века (что по времени совпадает с появлением производственной функции Кобба-Дугласа и с первыми 
работами в области раннего посткейнсианства). И хотя имена Франсуа 
Кенэ и Карла Маркса можно найти на страницах большинства учебников по истории экономической мысли, а также в трудах современных 
представителей политической экономии, в наши дни в центре внимания 
находятся другие теории, игнорирующие теорию воспроизводства и 
кругооборота капитала и, соответственно, отбросившие связанную с 
последней теорию трудовой стоимости9.  

Такое положение дел нельзя признать удовлетворительным. Смена 
поколений физического капитала и связанные с ней воспроизводство и 
кругооборот капитала – это процессы, реально существующие как на 
микро-, так и на макроуровне экономики. Через процессы воспроизводства осуществляется экономический рост. Соответственно,  абстрагирование от этих процессов не может не наносить ущерб развитию экономической науки и практики10. Однако зададимся вопросом: не случилось ли так, что разработанная к началу ХХ века теория воспроизводства капитала оказалась невостребованной в силу собственных (внутренних) недостатков? Например потому, что она не улавливает нечто важное в процессе воспроизводства капитала и, следовательно, не является 
полноценной теорией воспроизводства.  
В самом деле, все знают, что ядром индустриальной экономики является машиностроительный комплекс (в более общем виде – инвестиционный сектор экономики, включающий в себя также IT-сектор, 
строительство, металлургию, энергетику и ряд других отраслей, производящих промежуточные продукты). Данный комплекс воспроизводит 
активную часть основного капитала всей экономики, включая собственный капитал, и в этом смысле является двигателем экономического развития. От того, сколь оперативно машиностроение перестраивается на 
новые технологии и виды техники, зависит качество обновления основного капитала и конкурентоспособность производства.  

9 «―Мейнстрим‖ признает Маркса только в качестве персонажа учебников 
истории экономической мысли, где за ним закрепилась отдельная глава и почетное место в тройке, пятерке или десятке крупнейших экономистов прошлого 
– по вкусу авторов учебников. Предполагается, что для современного экономиста знание Маркса – вопрос эрудиции, но не профессии». (Ананьин О. Карл 
Маркс и его «Капитал»: из девятнадцатого в двадцать первый век // Вопросы 
экономики. 2007. № 9. С. 75). К сказанному добавим, все проводимые ныне исследования Марксовой теории находятся за пределами мейнстрима. 
10 «В теориях роста сама проблематика воспроизводства игнорируется – а 
значит, игнорируются и фундаментальные вопросы поддержания стабильности 
и устойчивости социально-экономической макросистемы. Тем самым, пытаясь 
понять развитие, неоклассическая теория одновременно с этим игнорирует вопрос фундамента этого развития, что подразумевает ее заведомую неполноту». 
(Лукша П. О. Самовоспроизводство в эволюционной экономике. СПб.: Алетейя, 
2009. С. 41). 

Однако это знание эмпирическое. До сих пор, насколько нам известно, никто из экономистов не начинал построение теории воспроизводства с описания этого ядра, с изучения его особенностей как подсистемы, способной воспроизводить и собственный основной капитал, и основной капитал всей экономики.  
Можно предположить, что ядро индустриальной экономики обладает 
некоторыми не исследованными ранее свойствами, которые могут иметь 
значение для теории воспроизводства. Например, не исключено, что предприятия машиностроительного комплекса периодически (и, возможно, с 
определенной регулярностью) перестраиваются то на программу самовоспроизводства основного капитала, то на программу воспроизводства основного капитала «остальной» экономики. Такое поведение наводит на 
мысль, что внутри ядра индустриальной экономики могут действовать собственные экономические часы, упорядочивающие его деятельность, объединяющие и организующие различные протекающие в нем процессы. 
Можно допустить также, что эффект экономических часов распространяется от ядра на всю индустриальную экономику, детерминирует процесс воспроизводства капитала и экономического роста в целом.   

Подобного рода соображения – не более чем гипотеза. Однако они 
заслуживают внимания. По-видимому, имеет смысл обратиться к ядру 
индустриальной экономики и рассмотреть особенности его функционирования в контексте теории воспроизводства11.  
 
*    *     * 
 
Опишем кратко содержание работы.  
Поскольку теория воспроизводства до сих пор не строилась на основе анализа воспроизводственных процессов, протекающих в ядре индустриальной экономики, мы вынуждены начать с «азов», с обсуждения 
тех элементарных положений, которые могли бы прояснить существо 
вопроса на теоретическом уровне. В ходе этого обсуждения мы вернемся к ключевым положениям «старой» теории воспроизводства, прежде 
всего, Марксовой теории, и сравним ее положения с теми новыми, которые соответствуют особенностям функционирования ядра индустриальной экономики в контексте воспроизводства капитала. Мы обнаружим, что ряд новых положений существенно отличается от старых, но, 
вместе с тем, увидим и нечто общее, в частности, то, что анализ воспроизводства невозможен без опоры на категорию «трудовой стоимости» в 
ее первоначальном смысле, как категории, характеризующей затраты 
общественно необходимого рабочего времени на производство товаров 

11 В «соседней» биологии изучение биологических часов дает интересные 

результаты, объясняющие протекание внутриклеточных процессов. См., например, Гудвин Б. Временнáя организация клетки. Динамическая теория внутриклеточных регуляторных процессов. М.: Мир, 1966; Детлаф Т.А. Часы для изучения временных закономерностей развития животных // Конструкции времени в 
естествознании: на пути к пониманию феномена времени. М.: МГУ, 1996. 
С. 135-151.   

и услуг. Мы увидим также, что стоящие за трудовой стоимостью показатели экономического времени регламентируют ход воспроизводства 
основного капитала, влияют на формирование ценностных пропорций  
и т.д. и т.п. 
Многие экономисты воспримут такой анализ как старомодный, не 
соответствующий духу времени. И это в какой-то мере справедливо: то, 
о чем пойдет речь в первой части монографии и, особенно в первой главе (разделы 1, 2, 3), вполне могло быть написано в середине XIX – начале XX веков. Но если это не было сделано полтора столетия назад, то 
необходимо сделать сегодня. Мы считаем важным установить связь между старой и новой теориями воспроизводства, чтобы избежать ложного впечатления, будто новая теория строится из ничего, на пустом месте. 
Итак, первая глава будет посвящена выявлению базовых предпосылок новой теории воспроизводства, а также установлению различий между «старой» и «новой» теориями воспроизводства капитала. Главное 
различие: «старая» теория опирается только на режим совместного воспроизводства, «новая» – на переключающийся режим воспроизводства 
основного капитала (хотя не отрицает существование режима совместного воспроизводства). Именно переключающийся режим позволяет, 
вопреки взглядам Кенэ-Маркса и их последователей, отчетливо зафиксировать тот факт, что стоимость потребляемого постоянного капитала не переходит на продукт. Она умирает вместе со смертью потребляемого капитала и появляется вновь при производстве нового постоянного капитала. В результате получается, что воспроизводство постоянного капитала есть воспроизводство не только его натурального тела, но 
и его стоимости – трудовой стоимости. Этот вывод отличает новую теорию воспроизводства от старой теории. 
Во второй главе (разделы 4, 5, 6, 7) показано, почему современная 
экономическая теория не замечает переключающийся режим воспроизводства. Одна из причин кроется в существующей процедуре агрегирования показателей, упускающей важные уровни иерархической организации реального сектора экономики:  
- квазимезоуровень экономики, занимающий промежуточное положение между микро- и мезоуровнями экономики,  
- квазимакроуровень, расположенный между мезо- и макроуровнями 
экономики.  
Переключающийся режим воспроизводства в полной мере и наиболее точно обнаруживает себя только на квазимезоуровне, конкретнее – 
на уровне разновозрастных подсистем инвестиционного сектора экономики. На микроуровне можно увидеть лишь фрагменты данного режима, на мезоуровне он не виден вообще, на квазимакроуровне он появляется вновь, но в гиперболизированном виде. Наконец, он снова становится невидимым на макроуровне экономики. 
Во второй главе рассматриваются некоторые до сих пор неизвестные 
эффекты квазимезоуровня. Например, действующий в переключающемся режиме реальный сектор экономики нельзя моделировать или в виде 
открытой, или в виде замкнутой системы: реальный сектор есть