Метафизика. Религия. Общество: философские диалоги

С.А. Нижников, А.А. Лагунов

МЕТАФИЗИКА.

РЕЛИГИЯ.

ОБЩЕСТВО:

ФИЛОСОФСКИЕ ДИАЛОГИ

Москва

Инфра-М

2015

С.А. Нижников, А.А. Лагунов

МЕТАФИЗИКА.

РЕЛИГИЯ.

ОБЩЕСТВО:

ФИЛОСОФСКИЕ ДИАЛОГИ

Москва

Инфра-М; Znanium.com

2015

Нижников, С.А.

Метафизика. Религия. Общество: философские диалоги. Монография / 

С.А. Нижников, А.А. Лагунов. – М.: Инфра-М; Znanium.com, 2015. – 424 с.

ISBN 978-5-16-103268-8 (online)

В 
форме 
бесед-диалогов 
рассматриваются 
кардинальные 
метафизические 
проблемы, 

обсуждаются различные мировоззренческие типы (теизм, пантеизм, материализм) и их влияние 
на социально-политическую жизнь: связь с политическими идеологиями прошлого (гегельянство, 
марксизм и др.) и современности (либеральная демократия). Христианство актуализируется как 
непреходящий источник всех социальных метаморфоз. Религиозно-философский и социальнополитологический материал излагается в духе известного сборника статей «Вехи» (1909), но в 
форме дискуссионных бесед, подчас откровенных и нелицеприятных, в итоге которых авторы 
приходят к определенным выводам, выносимым на суд читателей.

Предлагаемая книга является определенным новаторством в монографическом жанре, поскольку 
в ней сделана попытка изложить на языке публицистики важные в научном отношении мысли. 
Она представляет собой итог литературной обработки переписки авторов по электронной почте, а 
потому претендует на оригинальность, если не на новизну, и в эпистолярном жанре.

Данное научно-популярное издание адресуется как профессиональным философам, теологам и 
политологам,
так 
и 
всем, 
кто 
всерьез 
интересуется 
проблемами 
развития
страны, 

смысложизненными вопросами, в непрестанных поисках ответов на которые всегда находятся и 
философия, и богословие, и всякий думающий человек.

ISBN 978-5-16-103268-8 (online)
Коллектив авторов, 2015

ПРЕАМБУЛА 

Дорогой Читатель! Эта книжка написана для тебя, представителя

редко встречающегося сегодня, можно даже сказать, исчезающего 
вида. Писателей в наши дни становится все больше, это обусловливается широчайшими возможностями разрастающегося во все стороны информационного мира, преподносящего всё новые средства 
массового оповещения сограждан о смешении и сумятице в головах 
многочисленных творцов. А вот настоящих Читателей становится 
меньше. Правда, просто читатели встречаются еще часто, особенно в 
различных видах транспорта общественного пользования. Однако 
род их деятельности нельзя назвать углубленным размышлением, 
скорее, это просто своеобразный способ времяпрепровождения, то 
есть сокращения и без того не особо длительной жизни.

Во избежание потери драгоценного времени у случайно набред
ших на предлежащий опус читателей следует определиться, не принадлежишь ли ты сам к роду просто читателей, к которому примкнет 
всякий, знакомый с алфавитом. Для этого необходимо выявить в себе видовые отличия Читателя, которых, на наш взгляд, немного, но 
они весьма существенны. Это: 

1. Неудовлетворенность имеющимися в наличии ходовыми кар
тинами мира (научными, философскими, религиозно-магическими, 
далее названия можно придумать и самим), не переходящая в тихое 
брюзжание на кухне, а вызывающая: 

2. Стремление к критическому осмыслению реалий духовной и

общественно-политической жизни, которое порождает:

3. Желание выработать собственное и единственное практиче
ское понимание не просто беспричинного и бесцельного житиябытия, но жизнебытия.

Определился? Итак, здравствуй, Читатель! Цель предлагаемой 

книги состоит в том, чтобы помочь твоему стремлению критически 
переосмыслить окружающий мир и сформировавшиеся идеологические представления о нем, помочь в самостоятельной выработке
собственного миропонимания. 

Но имей в виду – тебя может поджидать опасность разочарования 

в возможности постижения тайн мира. Ведь сложность приращения 
знания состоит в том, что вместе с ним прибавляется и незнание. В 
этом состоит известный парадокс познания, который, если хорошо 
разобраться, вовсе и не парадокс, а самая прямая закономерность. 

Он выражается в том, что чем больше мы познаем, тем большего и 
не знаем. 

Платон свидетельствует, что Сократ, услышав мнение дельфий
ского оракула о том, что он, Сократ, является самым мудрым из людей, усомнился в этом. Решив эмпирическим путем проверить 
утверждения священного оракула, афинский диалектик провел статистическую выборку, опросив выдающихся и почитаемых политиков, поэтов, художников, ремесленников, знающих жизнь и ее законы. Однако убедился, что все они только думали сами и убеждали 
других в том, что знают, на самом же деле ничего не знали, так же 
как и Сократ. И тогда философ произнес примерно следующее: 
«Они ничего не знают, но сами об этом не знают, я же также ничего 
не знаю, но знаю о том, что ничего не знаю». Поэтому оракул, повидимому, был прав. Значит, мудрость ученейшего из афинян и заключалась в его убежденности в собственном незнании, которого у 
него много больше, чем у других. Почему?

Рассказывают, что некоего древнегреческого ученика интересо
вал этот же вопрос, поскольку его учитель говорил о своем превосходстве над ним… в незнании. Мучимый сомнениями, прилежный 
ученик подошел к учителю, совершавшему на песчаном пляже свой 
моцион, весьма способствовавший дискурсивному размышлению. В 
ответ на заданный вопрос мудрец начертил на песке две окружности 
– большую и маленькую, объяснив несмышленому ученику: «Большая окружность ограничивает область моего знания, малая – твоего, 
а весь пляж – это область нам неведомого. Так вот, длина моей 
окружности, означающая границу соприкосновения моих знаний с 
неведомым, много больше длины твоей окружности. Поэтому-то я и 
не знаю больше, чем ты». Вот так легко и образно древнегреческий 
мудрец объяснил парадокс познания, переведя его в разряд законосообразных явлений, характеризующих мыслительные процессы. 
Как видим, незнания у действительно умнеющего человека становится больше, но это незнание – мудрое, спасающее нас от построения всевозможных духовных, интеллектуальных и социальных утопий, обещающих построение земного рая, но логически и практически завершающихся насилием.

Диалогические персонажи Фил и Соф обращаются к уяснению 

обстоятельств, способствовавших возникновению глобальных проблем современности и приходят к выводу, что глубинные причины 
кризисных явлений следует искать в разрушении основоположений 
нравственности, которым необходимо иметь онтолого-метафизичес

кие основания для того, чтобы быть действенными. Обстоятельный 
и глубокий анализ аргументации И. Канта относительно автономности морального сознания приводит спорщиков к мысли о ее несостоятельности. Тем не менее, моральная позиция авторитетного философа способствовала формированию устойчивого штампа относительно признания автономии морали по отношению к метафизике. 
На основе привлечения обширного культурологического и историкофилософского материала авторы стремятся показать и доказать 
необходимость трансцендентных оснований для морали, открытых 
уже в «осевое время» и утраченных современным человеком и обществом.

А теперь, Читатель, в путь! 

ФИЛ – И – СОФ: 

БЕСЕДЫ О ВЕЧНОМ И БРЕННОМ 

 

ПРОЛОГ 

Фил и Соф были странниками. С чего все это началось, они хо
рошо не помнили: как-то так втянулись и стали странствовать. Они 
увидели и узнали многое, общались с разными людьми и наблюдали 
всякие события. Странничество сделало их странными для других и 
очень часто непонятными для самих себя. Им бы взять, да вернуться 
к обычной, так называемой нормальной жизни, но они чувствовали, 
что все мосты к ней уже давно сожжены. Оставалось только одно –
идти вперед, созерцать открывающиеся перед ними просторы и думать…

Беседа 1. 

СПОР О ПАНТЕИЗМЕ И НЕ ТОЛЬКО 

Нынешний день выдался скудным на события, поэтому странни
ки в течение пути молчали, осмысливая все, увиденное ими ранее. 
Когда солнце склонялось к закату, Фил и Соф присмотрели у реки 
стог помягче, набрали в лесополосе сушняка, развели небольшой 
костер и, состряпав приспособление, взгромоздили на него котелок. 
Они уже предвкушали предстоящее им наслаждение, заключающееся в том, чтобы после скромного ужина вести неторопливые беседы 
под куполом бесконечной звездной ночи.  

Фил. Дорогой мой друг Соф, вчера ты окончательно убедил меня 

в том, что эсхатология и трансцендентность являются непременными атрибутами всякого теизма, претендующего на адекватное понимание мира, если последний сотворен Богом. Но вот насчет панентеизма, часто толкующегося как синтез теизма и пантеизма, и всеединства я все еще мучительно думаю. Пантеизм ведь тоже возник не 
на пустом месте, он – прямое следствие рациональной деятельности 
человека, пытающегося охватить и объяснить весь мир, и от «рацио» 
здесь нам никуда не деться, как ни крути, а он – основной инстру

мент философствования, и откровения, интуиции, в конце концов,
упираются в него, родимого. 

Обдумывая идею теизма о тварности мира, нельзя не прийти к 

мысли о том, что Абсолют больше, чем актуальная и потенциальная 
бесконечности вместе взятые. Поэтому идею всеединства правомерно распространять на развивающийся мир как актуальную бесконечность, при этом Абсолют у нас остается «за скобками» мира, тем не 
менее, он благодатно (энергийно) участвует в его жизни, что отсеивает всякие обвинения в деизме. 

Попробую развить эту мысль дальше. Тезис панентеизма «Все в 

Боге» не обращается в пантеистическое «Бог во всем», поскольку 
Бог, Абсолют трансцендентен миру, и отношения между ними всецело антиномичны. Реальность стихийна, она, будучи сотворенной, 
несет в себе зародыши добра и зла (дерево познания добра и зла сотворено Богом до Адама и Евы), которые актуализируются действительно произвольной свободой человека. При этом нельзя сказать, 
что Бог создал зло, потенции добра и зла изначально заложены в 
природе, а миссия человека – открыть в ней Божественную Свободу 
(поэтому грехопадение было неизбежным?). Смысл человеческого 
бытия и состоит в том, чтобы посредством сублимации (умственного 
и нравственного возвышения), которая невозможна без синергии 
Бога и человека, актуализировать потенциальную свободу, совершить теозис. Вот так примерно видится мне сегодня панентеизм, 
хотя, возможно, приписывая вещи, не свойственные историческому 
панентеизму, я искажаю само понятие, и следует ввести другое. Как 
считаешь?

Соф. Фил, я вижу, что в твоих суждениях обнаруживается опре
деленная закономерность: от рационализма прямой путь в объятия 
пантеизма, в какой бы форме он ни выражался, натуралистической 
(Бог в природе), или мистической (панентеистической) (природа в 
Боге). Есть много хороших философских трактатов, которые яснейшим образом показывают нам, откуда растут ноги разнообразных 
версий пантеизма – из гностицизма и неоплатонизма, с которыми 
христианство боролось и интеллектуально, и духовно, и которые 
победило в первые века нашей эры. Именно благодаря этой победе и 
состоялась современная цивилизация. Иначе бы древний мир не закончился и варварство продолжалось. Сейчас мы утрачиваем плоды 
этой победы и сдаемся на милость врагу – отсюда и мировые войны, 
глобальные проблемы, духовно-нравственная деградация человека. 
Мы идем к катастрофе! Вот тебе и эсхатология. 

Ты верно начал с рационализма – в нем корень проблемы и пря
мой путь к пантеизму. Рационализм другого просто не может придумать. Пантеизм – единственная рациональная картина мира, а затем также естественно происходит дальнейшая мировоззренческая 
деградация – в материализм. Это мы и наблюдаем в истории новоевропейской философии. Пантеизм логически завершается материализмом. На уровне человеческой жизни – это приоритет материальных ценностей, торжество эгоизма, безверие во все духовное, во все 
ценности и как следствие – порабощение человека, тоталитаризм в 
различных его вариациях, от социалистической до нацистской и
«демократической». Чтобы выйти из порочного круга рационализма, 
необходим вначале духовный прорыв, который может осуществиться только благодаря вере. С позиций рационализма нельзя говорить 
о трансцендентном вообще, ведь оно – продукт веры, а не логики. 
Логика не может осуществлять «вертикальную мобильность», она 
может только вращаться по кругу. Вывести логику на иной уровень 
может лишь духовно-мировоззренческий прорыв, но тогда действует 
уже другая логика, из других оснований исходящая. Ап. Павел замечательно сказал о мудрости мира сего и о вере, которая есть безумие 
для рассудка. А вот что пишет наш современный философ – Анатолий Васильевич Семушкин (Соф порылся в своем рюкзаке и достал 
потрепанные желтые листочки, исписанные аккуратным мелким почерком): «…стремясь превзойти границы отпущенного нам удела, 
мы открываем Трансцендентное (Вызов Трансценденции. С. 89-90).

На деле в пантеизме и всех его разновидностях нет трансцен
дентного, как нет его и в неоплатонизме. Есть понятие сверхсущего 
как периферии сущего, но не трансцендентного как его мыслят мировые религии и соответствующая им философия. Но только из понятия трансцендентного возможно, в том числе, и логическое обоснование человеческой свободы, добра, ценности человеческой личности. Иначе она растворяется в природе, а в сфере этики происходит потеря четкого разделения добра и зла, что ведет к уничтожению 
морали – так уже происходило в неоплатонизме и гностицизме. Так 
учитель А. В. Семушкина А. Ф. Лосев пишет:

«Именно неоплатонизм пришел к полному узаконению всего, что 

творится на свете, к полной законности зла, к полной безответственности отдельного индивидуума, к оправданию и позволенности всего существующего… И это вполне понятно, потому что божественное, построенное по типу природного, приводило к пантеизму, а 

пантеизм приводил к оправданию и узаконению и любого природного порядка, и любого природного, а вместе с тем и общественного 
беспорядка и хаоса… Это – сама крайняя ступень понимания божества как отражения материальных сил природы и общества» (История античной эстетики (ИАЭ). Поздний эллинизм. С. 210-211).

Ты говоришь о каком-то «синтезе». Чего, трансцендентизма и 

пантеизма? Но ведь это невозможно хотя бы по принципам все той 
же рациональной логики. Нельзя же подружить волка с ягненком. 
Они – мировоззренчески противоположны, поэтому соединить их 
можно, только подчинив одно другому. Такая попытка соединения в 
западной философии, кроме эклектики, ничего хорошего не породила, да еще запудрила мозги огромному количеству философствующей публики. А так как у нас привыкли списывать с Запада, то и 
здесь все повторилось, только с большим старанием примирить христианство и пантеизм. Из этих потуг и родилась идея всеединства. 
Хотя и на Западе были принципиальные критики патнеизма, к 
наиболее ярким представителям которого можно отнести Фридриха 
Якоби. Вот что он пишет по этому поводу, вторя Блезу Паскалю
(Соф достает свои бумажки и зачитывает):

«…нас интересует лишь живой Бог, как высшее существо, тво
рящее мир из мысли и свободы. Слепо действующая природа – не 
Бог. <…>

“Я исповедую христианство…” Кто обожествляет природу - от
рицает Бога» ([Последнее слово к современникам]. С. 556).

Если несостоятельность неоплатонизма изобличили отцы церкви 

и христианские мыслители, то Ф. Якоби борется с уже новоевропейским пантеизмом, реанимирующим ходы мысли его античного 
предшественника. Классическим пантеистом считается Бенедикт 
(Барух) Спиноза, поэтому против него направлено острие критики 
Якоби. Он видел, как спинозизм набирает силу в немецкой философии, заражая интеллект Гегеля и Шеллинга, Лессинга и Шлейермахера:

«Спиноза смешал природу с Богом. Его мир вечно неизменен. 

Бессмысленный мир, в котором все вещи, как и человек, в сущности, 
мимолетное ничто. “Безусловное”, неопределенное “целое” и Бог –
совершенно не одно и то же. Неичерпаемая плодотворность природы 
и творение мира Богом – совершенно разные вещи. Спинозизм, как и