Социокультурные образы «Чтения о святых мучениках Борисе и Глебе»

 
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 
3

ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 
 
2009. Вып. 2 

 
УДК 94(47)”10”(09)(045) 
 
В.В. Пузанов  
 
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗЫ «ЧТЕНИЯ О СВЯТЫХ  
МУЧЕНИКАХ БОРИСЕ И ГЛЕБЕ» 
 
Рассматриваются социокультурные образы «Чтения о святых мучениках Борисе и 
Глебе», представления о стране, власти, обществе, собственности. Анализируются 
возможности произведения как источника для реконструкции картины древнерусской повседневности. 
 
Ключевые слова: Чтение, Борис и Глеб, представления, власть, общество, страна, 
земля, город, область, социальные категории, вельможи, бояре, дружина, люди, горожане, вдова, убогие, соседи, старейшины. 
 
Настоящая статья продолжает исследования представлений древнерусских авторов о стране, власти, социуме. Речь идет о системном  анализе познавательных возможностей конкретного источника (1-й этап) с последующим сопоставлением полученных реконструкций (2-й этап). В рамках первого этапа проекта уже опубликованы результаты исследований «Житие Феодосия», «Слово о законе и благодати митрополита Илариона», «Памяти и похвалы князю русскому Владимиру» Иакова Мниха1. Анализ произведений 
Борисоглебского цикла начинаем «Чтением о святых мучениках Борисе и 
Глебе» (далее – Чтение), которое было написано Нестором в 80-е гг. XI в.2 
* * * 
В Чтении, применительно к Руси, в основном используется понятие 
страна: Руская страна3, вся страна4, сея страна5, его (князя Владимира. – 
В.П.) страна6. Русь, как страна, состоит из множества стран7. Наряду с ними 
имеются иные и чужие страны8. По одному разу в качестве синонима понятия 
Руская страна используется вся Руская земля и земля сея9. О том, что Руская 
страна – единое целое, свидетельствует и география чудес святых Бориса и 
Глеба10. Княжеские владения обычно называются областями11, однако могут 
использоваться и понятия земля и страна. Текст не позволяет точно определить, считал ли возможным автор использовать понятия земля и страна только 
для обозначения владений великого князя киевского или допускал такую возможность и в отношении подручных ему князей. Так, применительно к владениям князя Владимира Святославича ни разу не используется область, но 
только земля и страна12. В то же время понятия земля, страна и область могли выступать в качестве синонимов: «...Немилосердыи тъ (Святополк. – В.П.)... 
и на прочюю братью въздвизаше гонения, хотя и вся изгубити и самъ единъ 
владети всеми странами. Нъ Богъ... не попусти оканьному тако сътворити, нъ 
потреби от земля сея. Крамоле бывшеи от людеи и изгнану ему сущю не токмо 
из града, нъ из области всея. Избежавше же ему въ страны чюжи и тамо животъ свои сконча и разверже»13. Здесь, как представляется, земля сея (т.е. вся 
Руская земля? – В.П.) = все страны = область всея. Впрочем, под областью 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

В.В. Пузанов 

2009. Вып. 2 
 
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 

 
всея могли подразумеваться владения собственно Святополка, поскольку в полунощных странах (т.е. в своей области) правил Ярослав14. (Не будем забывать, что оставались в живых и другие сыновья и внуки Владимира15, о которых не упоминается в «Чтении», но о которых автор не мог не знать. Поэтому, 
фактически, все страны = все области.) Исходя из вышесказанного можно 
предположить, что в представлении автора «Чтения» Руская земля/страна состояла из отдельных стран/земель (историко-географических образований) и 
областей (княжеских владений). При этом два последних понятия могли совпадать16 и, скорее всего, совпадали. Анализ «Жития Феодосия»17, другого произведения Нестора, не противоречит данному предположению, но и не может 
подтвердить его наверное. 
Для автора Чтения любовь к родной стране естественна. Поэтому Борис 
под пером Нестора готов умереть, но не намерен ни противиться старшему 
брату, ни бежать из своей страны: «Благословенъ Богъ! Не отъиду, ни отбежю от места сего, ни пакы супротивлюся брату своему, стареишому сущю; но 
яко Богу годе, тако будеть. Уне ми есть сде умерети, неже во инои стране»18. Таким образом, уважение к старшему брату, родовым принципам у Бориса сочетается с глубокой привязанностью к родной стране. Такая привязанность, видимо, была естественной и для большинства древнерусских людей. Не случайно тяжесть наказания, посланного Господом на Окаянного, в 
Чтении усиливается тем, что его «Богъ… потреби от земли сея», что он был 
изгнан в чужие страны, где умер, приняв там смерть люту. Не потому ли 
смерть люта, что она случилась в чужой стране? Для автора нет ничего горше, нет страшнее наказания, чем быть изгнанным из родной страны и умереть на чужбине. И судьба Святополка должна была самым действенным 
способом подействовать на сознание читателя, убедить его в том, что «бываеть бо смерть грешнику люта». 
О высоком чувстве русского патриотизма автора «Чтения» свидетельствует и сравнение сынов Израилевых с сынами рускими19. 
Присутствует в Чтении и идея особой роли города. Помимо неопределенных городов, в Чтении фигурируют Киев и Вышгород. Обращает на себя 
внимание то обстоятельство, что смерть Владимира не вела к автоматическому признанию великим князем старшего сына, в данном случае – Святополка. 
Для этого ему, прежде всего, нужно было прибыть в Киев раньше других 
возможных претендентов и сесть на отне столе: «...Святополкъ и акы радуяся 
отне смерти, вседе на коня и скоро доиде Кыева града. И седе на столе отца 
своего, изволи волю желание сердца своего»20. Как тут не вспомнить ситуацию, описанную в Киево-Печерском патерике: «Посылает же Никита (Никита 
Затворник. – В.П.) ко Изяславу, яко: “Днесь убьен бысть Глеб Святославич в 
Заволочьи, скоро посли сына своего Святополка на стол Новугороду”»21. И 
здесь главным было первым явиться в город и сесть на освобожденный стол. 
Вероятно, перед нами явление, уходящее в глубокую языческую древность, 
связанное с представлениями о некой сакральной сущности первого: первопоселенца, первого, встретившегося в начале дня и, особенно, в начале года22 
и т.п. Роль первого встретившегося (явившегося, завладевшего) отразилась в 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

 
Социокультурные образы «Чтения о святых…» 
5

ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 
 
2009. Вып. 2 

 
гаданиях, сказках, преданиях. Случай с занятием княжеских столов – явление 
близкого порядка: первый представитель княжеского рода, явившийся в город после смерти княжившего там князя, мог восприниматься как посланный 
богом (богами), как носитель особого счастья/удачи. Данное явление хорошо 
накладывается на «темпоральную» теорию А.Я. Гуревича, согласно которой 
«в момент смерти правителя наступал временной хиатус, своего рода “дырка 
во времени”», предельно опасная для его подданных23. Следовательно, в этот 
самый опасный момент появление нового правителя воспринималось как 
благо, направленное на ликвидацию возникшей бреши во времени, на ликвидацию хаоса и восстановление порядка24. 
Таким образом, город – средоточие власти. Для того чтобы вокняжиться, нужно было войти в город и сесть на княжом столе. Власть сосредоточена 
в городе даже тогда, когда там нет князя. Так, когда охотники нашли в пустынном месте тело Глеба, они сообщили «стареишине граду», который «посла известити христолюбцю Ярославу...»25. 
Несмотря на то, что Киев – стольный град26, основное внимание Нестор 
уделяет Вышгороду, в котором лежат тела святых братьев и где «чюдеса 
мьнога показа Богъ угоднику ради свою»27. Вышгород не просто «нарочитыи 
град»28 – это святой град, выше всех славою вознесенный, поскольку имеет 
заступников себе и целителей всем приходящим в лице св. Бориса и Глеба29. 
О важности и всеобъемлющем значении города как основной формы 
организации русского общества свидетельствует, возможно, следующий пассаж: «Ратьныи же, яко же услышаша блаженаго Бориса, идуща с вои, бежаша, 
не дерзнуща стати блаженому. Таче дошедъ, блаженыи, умиривъ грады вся, 
възвратися вспять»30. О каких градах речь? Ведь у печенегов не было городов, да и до боевого соприкосновения с ними дело так и не дошло. Скорее 
всего, умиривъ грады вся здесь литературный топос, который (подобно 
въшедъ въ градъ, и седе въ к.-л. городе) применялся для маркирования победы того или иного князя. В данном случае – победы Бориса над печенегами, 
который их усмирил одним своим появлением. 
Таким образом, умирить город = усмирить противника, тогда как 
сесть в городе = захватить власть не только в нем, но и в земле и волости. 
Отношение автора Чтения к князьям и представление о характере их власти реконструируется как по эпитетам, применяемым к ним, так и по представленным нормативным моделям поведения. В описании крещения Руси и характеристике князя Владимира прослеживаются параллели со «Словом» Илариона31. Как и в Слове32, в Чтении Господь не оставил своим вниманием Русь, 
пребывающую в язычестве33, также34 на Владимира сошло с небес озарение35, 
также36 князь крестился сам и велел креститься остальным37. Как и для Илариона38, для Нестора Владимир – второй Константин Великий39. Подобно Илариону, автор Чтения высоко оценивает не только Владимира-христианина, но и 
Владимира-язычника. Даже пребывая в язычестве («елинъ же верою»), Владимир «бе же мужь правдивъ и милостивъ к нищимъ и к сиротамъ и ко вдовицамъ»40. После акта святого крещения князь Владимир (помимо милостивости 
к нищим) наделяется таким эпитетом как благоверный41.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com