Воспоминания Ф. Ф. Вигеля. Часть 1

                воспоюндны





        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. *




    МОСКВА.

Въ университетской. типографш. (КАТКОВЪ'и Кп.)
4864.

I.

   Въ наше время появилось безчисленное множество исто-рическихъ записокъ; ими паводненъ западъ Европы. Иныя - изъ нихъ мало занимательны, друпя мало правдивы, но век могутъ, для будущихъ историковъ, быть болке или менке полезны. Ciu источники, иногда весьма мутные, бывъ собраны, пропущены сквозь бёзпристрастную критику, очищены вку-сомъ и х'ешемъ, могутъ составить величественный, ясный п®-токъ, коимъ Карамзины грядущихъ временъ будутъ напоять любопытную ЖаЖду къ познашямъ, болке и болке увеличивающуюся въ моемъ отечествк.
   Давно родилась во мнк мысль и Желаше обратиться въ одинъ изъ сихъ источниковъ, продлить къ концу приближающееся, тлкнное и маловначитедьное бытае мое, превратить ; ctq. въ-вущее-гйоваше столь Же неизвкстное, невидимое, въ Журчаше неслышимое, съ надеЖдою случайно брызнуть когда-' нибудь изъ мрака и земли, и быть замкчену какимъ-нибудь ведикимъ муЖемъ, который удостоить прюбщить меня къ своему безсмерпю или, по крайней мкрк, долговкчпо.
        'ятельства, неблагопр!ятствующ!я намкрешю моему, преад, гвовали мнк доселк приводить его въ ucno.inenie; они
! не. переГкнились, но я ркшился вопреки имъ приступить к*⁻■ труду сему, столь заманчивому, быть-моЖетъ безполезному : для другихъ, но для меня уЖе ткмъ полезному, .,чтр доставил кеч ‘   занят!е на весь остатокъ дней моихъ.
I Ью 'й>ыией части историческая записки составляются го-Ударсть иными людьми, полководцами, любимцами царей,

— 2 —

  однимъ ело в омь, действующими лицами, которыя, описывая происшествия, на кои они имкли влхянхе и на коихъ сами участвовали, открываютъ потомству ваЖныя тайны, едва угадываемый современниками: ихъ записки главнейшее источу ники для ucTopiu. Но если синь актерамъ ведомо все закулисное, то меЖду зрителями разве не моЖетъ быть такихъ, коихъ замкчашя пригодились бы такЖе потомству? Имъ однимъ могутъ быть известны толки и суЖдешя партера: прислушиваясь къ нимъ внимательнымъ ухомъ, они въ то Ас-время могутъ зоркимъ окомъ проникать въ самую глубину сцены, и если они хотя сколько-нибудь одарены умомъ на-блюдательнымъ и счастливою памятью, то сколько любопыт-наго и неизвкстнаго могутъ сообщить они своимъ потомкамъ!
   Отъ самаго роЖдешя, природой и фортуной бывъ осу?к-денъ, по мнкшю моему, болке чкмъ на ничтожество, во всемъ получивъ отъ судьбы посредственность въ удклъ, я однакоЖе беседовалъ много съ мудрейшими изъ моихъ соотечествен-никовъ, былъ въ самыхъ близкихъ сношешяхъ'съ просвещеннейшими изъ нихъ. Глупцы и невеЖды мнк такЖе вовсе не были чуЖды, я долго Жилъ посреди ихъ и въ мысляхъ часто мкрилъ пространство ткхъ и другихъ отделяющее. Я не убк-талъ даЖе отъ нищеты и не отказывался отъ знакомства съ богатыми: отъ знатнаго до простолюдина, все состояшя мнк были известны. Пространнейшее государство въ Mipe про-езЖалъ я отъ востока до запада и отъ юга до севера и былъ вне пределовъ его; его блестящая столицы и отдаленнкйпмя отъ нихъ провинции, непроходимые леса Сибири и безлюд-ныя степи Новороссшскаго края миф равно знакомы. Я пилъ воды Селенги и Сены и отъ вершины Хамаръ-Дабана стран-ствовалъ до Содома Новаго Завета, который посктилъ я после паденхя минутной великой имперги.              ... •   Я родился при Екатерине, записанъ въ слуЖбу при Павле, действительно и деятельно продолЖалъ оную при Александре и оканчиваю ее при Николак. Еще въ младенческомъ воз-растк, все окруЖавшее меня сильно возбуЖдало во мнк вни-Аманге и любопытство, все вркзывалось мнк въ память, и все въ ней сохранилось. Пока еще лкта не лишили меня сей способности, Желаю я внукамъ моихъ соотечественниковъ, за неимкшемъ собственныхъ, завкщать повксть о разнообраз-ныхъ предметахъ, встркченныхъ мною на длинномъ пути не •овскмъ обыкновенной Жизни.

— 3 —

  О себЪ буду говорить мало: скромность не позволит® мнк хвалиться добрыми, но весьма обыкновенными свойствами, которым едва могутъ слуЖить перевесом® безчисленным® недостатками или даЖе порокам®, а стыд®, который еще знали въ наше время, не допустить меня открывать послкднихъ. Не им'Ья великой славы Жань-Жака Руссо, не имкю и правь ‘ на безстыдство его.
  Въ описываемомъ мною я буду ничто: я буду только рама ‘ или, лучше сказать, малярь, вставляющей въ нее попеременно картины и портреты и многоразлич!емъ ихъ старающейся заменить недостаток® въ искусств^ Живописном®.
  Но дклаясь провоЖатымъ читателя сквозь мкста и проис-шествгя. мною видкнныя, долЖенъ необходимо преЖде всего говорить ему о себк, даЖе о томъ что было до меня, о моемъ происхоЖденш.


II.


  Я долго почиталъ себя Шведомъ: один® нечаянный случай, а еще бол'Ье любопытство мое и тщеслав!е показали мнк мою ошибку, открыли мнк горькую истину.
  Предки мои въ Эстляндш, въ Везенбергскомъ округк, владели мызами Иллукъ и Куртна; мой дкдъ залоЖилъ ихъ въ 1765 году на пятьдесятъ лктъ, и мнк досталось или выкупать ихъ или за некоторую сумму уступить право на вкчное ими вдадкше. Я былъ молод®, Жилъ тогда въ Петербург^; Эстлян-д!я, которую увидклъ я зимой, показалась мнк мрачным® оледенелым® адом®, я боялся хлопотъ и рад® был® за маловаЖную сумму отказаться отъ права принадлежать къ знаменитому рыцарству. Поспкшая обратно въ столицу, я не исполнил® даЖе священной обязанности посетить могилу моего дкда и не подумал® заглянуть въ документы, по коим® фамилия моя владкла сказанными мызами.
  Какое-то аристократическое чувство, дкйствёе коего я впрочем® весьма ркдко ощущал®, побудило меня гораздо по-елк, лкт® шестнадцать спустя, стараться съ точностью узнать эпоху, въ которую могущественные предки мои основали свое владычество за Паровой, ткмъ болке что представилось къ тому весьма удобное средство. Г. Брун®, шурин®
1*

— 4 —

  г. Ребиндера, коему уступил® я права своей фамилии, слуЖилъ тогда под® моим® начальством®. По просьбк моей, скоро доставил® он® мнк кошю съ нуЖныхъ для меня бумаг®, и что Же открылось? Первым® владельцем® помянутаго им4шя в® моем® роде был® только д'Ьдъ отца моего, именем® Валде-маръ, и что еще уЖаснее, он® назывался Bureaiyc®.
   Кому неизвестно ныне, что в® Финляндти природные Жители имеют® обычай, коль скоро получат® какую-нибудь ученую степень, облагораживать прозваше свое латинским® усом®. И потому-то вероятно, что прадед® мой — сын® какого-нибудь пастора или профессора’финскаго племени, который, происходя из® низкаго состояшя, украсил® имя свое сею ненавистною для меня окончательною прибавкой. Почему бы каЖется, если он® был® доктор® богословхя или медицины и коли непременно ему нуЖно было себя латинизировать, не назваться ему дон®-Вигелемъ, как® были донъ-Калметъ, донъ-Букетъ. Дон® не так® тесно связывается съ именем® как® ус®, его легче отбросить. Хвала дедушке, что вступив® в® военную службу, он® сбрил® сей ученый ус®.
   Но как® бы то ни было, я не Шведъ: увы! нктъ никакого сомнешя, я Финн® или Эст®, или попр осту сказать Чухонец®. Потомству обязан® я говорить всю истину, но от® современников® буду тщательно скрывать cho уЖасную тайну. Открыв® ее, враги насмешки конечно не оставят® попрекать меня чудскою моею породой, они готовы сделать болке, они готовы будут® сравнивать меня съ сими безчисленными несчастными, презренными тварями, съ сими потерянными Женщинами, кои, родясь в® окрестностях® скверной столицы, так® легко впадают® в® бездну пороков®, и который думают® возвысить себя и состоявде свое, называя себя вктками, то-есть Шведками. Впрочем®, что дклать? Если бы cie и случилось, у меня всегда будет® чкмъ заплатить им®.
   Похвастаться дкдомъ моим®, Лаврент1ем® Владим1рови-чемъ, какъ Pycckie его называли, имкю я болке причинъ. Почти съ самаго дктства слкдовалъ онъ за победоносными знаменами Карла XII, быстро проходилъ онъ чины и земли его герою покоряющаяся и въ зваши капитана драбандскаго полка, едва имкя двадцать летъ от® роду, взятъ Русскими въ плкнъ под® Полтавою. Почему съ другими пленниками не был® онъ тогда отправлен® въ Сибирь, мне неизвестно; вероятно из® числа ссылаемых® были изъяты владельцы

                        — 5 — остзейскихъ провинщй, сделавшиеся новыми подданными Петра Великаго.
  Новаго своего отечества не полюбилъ дедъ мой’ и никогда не хоткль ему слуЖить. Онъ спрятался на мызе своей и долго велъ уединенную, мрачную и безбрачную Жизнь. Не ,знаю какъ cie сучилось, но накопецъ полюбилась ему одна благородная девица, Гертруда фонъ-Бриммеръ. Онъ вступилъ съ нею въ законный бракъ, и по ней отецъ мой и дяди удостоились чести быть въ родстве съ Буксгевденами, Бревер-нами, Розенами и другими знаменитыми лифляндскими баронами, чести, которою я по крайней мФр± всегда весьма мало гордился.
  Дальнейшихъ подробностей о дФак моемъ я не имею, ибо отецъ мой выросъ не при немъ и рано его лишился. Знаю только, что онъ никогда не покидалъ своего поместья, былъ столь Же трудолюбивымъ хозяиномъ, какъ храбрымъ воиномъ, и что сей капитанъ - Цинциннатъ всегда плакалъ при имени Карда XII и постоянно ненавид’Ьлъ Россию.
  Доказательствомъ сей ненависти слуЖитъ следующее: изъ семи сыновей своихъ, четырехъ старшихъ, не знаю по какому праву, послалъ онъ за границу слуЖить другому герою, великому Фридриху. Неблагодарность его противъ Pocciu, подъ правлешемъ коей онъ столь долго насдаЖдался спокой-ств!емъ и независимостью, была Жестоко наказана; одинъ только старший сынъ, Лаврентгй, уц’Ьл’Ьлъ въ Семилктную войну, друйе'Же три: Оттомъ, Фридерикъ и Валдемаръ, въ цв’кт'Ь .тктъ погибли отъ русскихъ ядеръ или штыковъ. Старшей Же сынъ Жилъ, видно, очень долго, ибо въ прусской службе умеръ генералъ-майоромъ и комендантомъ крепости То-руни. Детей онъ не оставилъ, а вдова его, уроЖденная Гла-зенаппъ, какъ она подписывалась, обращалась къ отцу моему съ просьбою объ исходатайствования ей пансиона, посред-ствомъ нашей миссия.
  Младшихъ трехъ сыновей своихъ: Ивана, Якова и Филиппа, решился дЪдъ мой посвятить Pocciu, но на то были особливых. причины. Кардъ-Петръ Ульрихъ, герцогъ Гольштейн-скш, внукъ сестры Карла XII, великгй почитатель, kaki известно, великаго Фридерика, былъ такЖе племянникъ императрицы Елисаветы Петровны и наслЖдникъ ея престола.
  Почти въ ребячестве привезенныйвъ Россйо и крещенный въ нашу веру, онъ никакъ не умЖлъ сделаться Русскимъ:

— б —

воспоминашя младенческихъ .тктъ и окруЖавнне его Н'кмцыу кои сохраняли ихъ въ немъ и въ его царствование падкялись воскресить времена Бирона, никакъ его къ тому не допускали. Образцомъ его сделался просвещенный гешй, но онъ умклъ только перенять его ошибки; подобно Фридриху, обожателю всего фрапцузскаго, который не знадъ истинпаго духа Германцевъ, сихъ мыслителей по превосходству, и ви-дкдъ въ нихъ только ратныхъ людей и боевыя машины, всероссийски наслкдникъ началъ подражать всему немецкому.
   Подъ его покровъ поставилъ дкдъ мой трехъ маленькихъ сыновей, моЖетъ-быть видя въ нихъ тайно будущихъ мстителей, будущихъ повелителей въ ненавистной землк. Ихъ приняли въ кадетсИй корпусъ, и когда половина семейства моего дкда проливала русскую кровь, другая содержалась и воспитывалась на pycckia деньги. Старая Россия, въ незло-oiu и безпечности, во всемъ походила на нынкшнюю.
   Изъ трехъ сыновей, о коихъ я выше упомянулъ, одинъ только былъ действительно уменъ: въ наукахъ, въ поведении даЖе самою наруЖпост!ю младший. отличался отъ двухъ стар-шихъ—это былъ мой отепъ. Но оставимъ сей любезный для меня предметъ: къ сему Живейшему, сладчайшему изъ мопхъ воспоминаний я часто буду возвращаться. Теперь поспкшу окончить разказъ о мопхъ дядяхъ.
    Старый! изъ нихъ, Иванъ, всю Жизнь свою слуЖилъ въ военной сдуЖбк; другой Же, Яковъ, началъ было съ нея, но скоро перешелъ въ гражданскую. Съ ограниченнымъ умомъ. съ пылкими страстями они не могли пойдти далеко. Дядя мой Иванъ былъ то, что въ старину называлось „забубенный^, влюбчивъ, мотоватъ и весьма не строгихъ правилъ. Онъ не доЖилъ до старости и кончилъ Жизнь премьеръ-майоромъ и комендантомъ Орской крепости, бездЖтенъ, хотя и былъ Жевать на дочери какого-то гарнизоннаго офицера Семенова.
    Другой мой дядя, Яковъ Даврентьевичъ, былъ примкчате-ленъ необыкновенною честностпо въ дклахъ. Къ соЖалФидо, безкорыстные, безпристрастные судьи у насъ всегда были ркдки, они почитались феноменомъ, и когда-то имъ дивились и ихъ уваЖали. Не въ это время дядя мой былъ судьею въ санктпетербургскомъ надворномъ суд'к: надъ нимъ смйялись и о немъ ЖалЖли; въ пынЖшнее просвещенное время его бы стали преследовать. Онъ былъ отмкнпо трудолюбивъ и то-ченъ, занималъ всегда должности мелк!я, но какъ говорится.

— 7 —

  доходный, Жилъ весьма бкдпо и no с.ri себя ничего, кромк скудной движимости, не оставила. Длинное поприще Жизни и службы окончилъ онъ въ одно время, въ 1802 году, едва достигнувъ чипа коллеЖскаго советника.
  Я его знавалъ и всегда дивился скромности его Желашй и удовольствий: чтете весьма незанимательныхъ нЖмецкихъ книгъ и изредка бескда стариннаго приятеля коротали для него зимше вечера; лЖтомъ Же нанималъ онъ огородъ въ Ека-терингофк, и покопавшись въ немъ. отдыхалъ на свЕЖемъ воздухЕ. Миръ праху его, сего добрано и почтевнато родственника!
  Жизнь его, однакоЖе, не всегда была безмятеЖна; онъ зналъ любовь и въ ней только не зналъ постоянства. Онъ не плЖпялся ни знатноcriio рода, ни блескомъ воспиташя; красота овладевала имъ, гдЖ бъ она ему ни являлась, въ прачеш-ной ли, или хотя въ коровник^. Но честность его правилъ была видна даЖе среди волнендй его страстей. Слово „налоЖ-ница,: пугало его добродетель, и всякш разъ онъ, влюбляясь въ какую-нибудь простую дквку (самая знатная изъ нихъ была кистерская дочь), спЖшилъ соединиться съ нею законными узами. Какъ эго сходило ему съ рукъ, вотъ чего я никакъ понять не могу. Тогда еще не было устава евангеличе-екихъ въ Pocciu церквей.... Какъ бы то ни было, но почтенный дядя мой былъ многоЖенецъ; я узналъ это послк смерти его, когда явилась ко мнЖ одна изъ его вдовъ, прося о помощи; потомъ пришла другая, наконецъ третья; испугавшись многочисленности тетокъ, я не велЖлъ ни одной пускать. Увы! говорятъ, ихъ было до восьми; одна гдк-то Жила въ нянь-кахъ. другая была кухарка, а третья что-то еще хуЖе. УтверЖдаютъ, что век тираны имгкютъ склонность къ мно-гоЖенству и ставятъ въ примЖръ Генриха ЛТП и Ивана Васильевича, а мой бедный дядя скорее на все могъ быть по-хоЖъ ч'Ьмъ на тирана.
  МеЖду родными съ отцовской стороны былъ еще одинъ чудакъ, о коемъ никакъ умолчать не могу. Это ©едоръ / Ивановичъ Сандерсъ, единственный сынъ Cochin, старшей сестры отца моего, которая лЖтъ двадцать была его старее, такъ что племянникъ былъ почти ровестникомъ дяди. Любовь и война были его девизомъ: съ ребячества до глубокой старости онъ Жилъ или среди тревогъ ихъ, или ихъ воспоми-н.ийями. Въ первый разъ видЖлъ онъ неприятельский огонь'

— 8 —

въ чинк поручика при Кагулк въ 1770 году, въ послкднш Же разъ въ чинк генералъ-майора подъ ПариЖемъ въ 1814-мъ; и такъ сорокъ четыре года воевалъ онъ, и потомъ точно от-дыхалъ на лаврахъ въ Измаилк, куда его сдклали комендан-томъ, на приступк и при взятш коего онъ былъ три раза. Смерть его щадила, но не пули: онъ былъ весь израненъ, и не взирая на то, здоровъ, веселъ и бодръ до самой смерти. Совершенный недостатокъ въ способности мыслить при вооб-раЖенш Живомъ, вкчно юномъ, спасли его отъ нравственныхъ болкзней и сохранили ему и физических силы. Подъ-конецъ Жизни онъ былъ въ отставкк генералъ-лейтенантомъ, и хо-тклъ еще разъ взглянуть на столицу; дорогой въ Твери одинъ бродяга, котораго въ Измаилк онъ взялъ кучеромъ, ударилъ его оглоблей и расшибъ ему руку и ногу съ намк-ренхемъ его убить и ограбить: разбойника успкли схватить, а онъ, на 90-мъ году Жизни, черезъ два мксяца вылкчился и явился въ Петербургк. Казалось онъ безсмертенъ; однакоЖе по прхкздк кончилъ онъ необыкновенную Жизнь свою весьма необыкновеннымъ образомъ: въ самый день роЖдешя своего, когда ему исполнилось 90 лктъ, 1-го января 1836 года, онъ, будучи совершенно здоровъ, нарядился, покхалъ въ Зимшй Дворецъ и умеръ на ступеняхъ парадной онаго лкстницы, по коей, онъ всходилъ.
  Къ числу странностей его характера и Жизни принадлежать и самый бракъ его; онъ выигралъ Жену свою на билх-ярдк. Одна молодая, прекрасная Невская мкщанка плкнила богатаго, вктренаго Поляка, князя Яблоновскаго, вышла за него замуЖъ и черезъ годъ или два ему надокла. Сандерсъ съ батальйономъ стоялъ тогда на квартирк въ одномъ изъ го-родовъ, нашихъ западныхъ губернхй, принадлеЖавшихъ тогда Полыпк, но занятыхъ нашими войсками; онъ часто игралъ въ бил!ардъ съ Яблоновскимъ и выигралъ у него нксколько тысячъ злотыхъ; когда онъ стааъ требовать отъ него уплаты, то увидклъ его Архадну, воспламенился и предлоЖилъ ему взаимную уступку. Договоръ былъ скоро заключенъ, ибо век стороны изъявили coraacie, особенно Же молодая княгиня, по чувству оскорбленнаго самолюб!я. Онъ проЖилъ съ ней до самой смерти лктъ сорокъ пять; каЖегся, искренно она его никогда не .побила, обманывала его, часто измкняла ему, но будучи гораздо его молоЖе, будучи умна, хитра и ловка, дк-лала Жизнь его весьма счастливою; моЖетъ-быть своего за-

— 9 —

ботливостйо она ее продлила, ибо лелЪяла его, ухаживала за старымъ муЖемъ какъ за ребенкомъ *.
  Когда за нисколько лктъ до смерти онъ продолЖалъ еще влюбляться, то ей. одной пов'крял'ь тайны муки своего сердца; она всегда выслушивала его съ учасНемъ, то смеялась, то утешала его, и не одними только словами, уговаривая мо-лодыхъ красавицъ улыбкою, умнымъ взглядомъ, ласковымъ словомъ и иногда даЖе холоднымъ поп/Ьлуемъ усладить стра-дашя старика.
  Конечно, не возможно Марину Игнатьевну ставить въ при-мЖръ добродетели нашимъ губернскимъ барынямъ, супру-гамъ нашихъ помещиковъ; онЪ Живутъ тихо, спокойно и отъ нихъ моЖно требовать болЖе точности въ исполнеши обязанностей. Но среди безпрестанныхъ переходовъ, среди шумной бурной воинской Жизни, какъ иногда не забыться? Сколько я зналъ такихъ воинственныхъ Женъ,которыя говорили: „нашъ полкъ,“нашъ „эскадр онъ; “ онк готовы были разделять опасности своихъ муЖей, готовы были сразиться рядомъ съ ними и; Жертвовать за нихъ Жизшю, а не считали за трехъ мимоходомъ любить другихъ. Въ нихъ есть что-то особенное, оне милы какою-то солдатскою откровенностью. Жаль, что ни одна изъ нихъ не известна Жакобу, Сю или Бальзаку, какой бы изъ нихъ прекрасный моЖно было сделать романъ въ новей-щемъ вкусе. Марина Игнатьевна не во всемъ на нихъ похожа, но моЖетъ такЖе почитаться совершенно походною Женой.
  Я счелъ неизлишнимъ упомянуть объ этомъ старомъ воине, последнемъ близкомъ родственнике отца моего (ибо детей онъ не оставнлъ), темъ более что оригинальность его довольно замечательна.

  * Следуя сему примеру, моЖно советовать вскмъ холостякам* и вдовцам*, дост .гающичъ глубокой старости и пользующимся пожизненными только достаточными доходами, Жениться на поЖилыхъ красавицах*, не строгой нравственности и владевших* долго искусством* плкнять. По старой привычкк, оя/к привязываются к* последней своей ЖертвЖ, къ посл-кднему поклоннику и берегут* его какъ зеницу ока. Он-к т'Ьшатъ его, очаровывают*, и окруженный призраками, старый муЖ* медленнее приближается къ гробу. Наши PycckiH въ этомъ д-клк еще ле мастерицы. Какъ мы во всемъ еще отъ Запада отстали!