История русской словесности. Часть 1

I
I





                русской словесности.





ЛЕКЦ1И

СТЕПАНА ШЕВЫРЕВА

     Ординарнаго Академика и Профессора.









ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



СОДЕРЖАЩАЯ ВНЕ ДЕ HIE И СТОЛЕТ1Я IX И X.




ИЗДАН1Е ВТОРОЕ, УМНОЖЕННОЕ.




МОСКВА.
Въ типогрлфш Бахметева.
1S59.

ПРЕДИСЛОВИЕ









къ первому изделию.




    Въ 184% Академическомъ году я имелъ счастие прочесть передъ Московскою публикой курсъ Исторш Русской Словесности, преимущественно древней, въ 33-хъ лекщяхъ. Столица почтила меня такимъ благо-склоннымъ внимашемъ , которое я всегда сохраню въ своей памяти , какъ одно изъ самыхъ пр1ятныхъ воспоминаний въ моей Университетской деятельности. Ласкаю себя надеждою, что впечатлите, произведенное моимъ курсомъ, не пройдетъ; что основная идея его отзовется и въ общественной жизни; что мнопя отдельный мысли найдутъ свой отголосокъ въ различ-ныхъ ея явлешяхъ.
Но для того, чтобы еще более упрочить виечат-лешя преходяпця, для того, чтобы подвергнуть суду медленному , строгому и более взыскательному читате-1

IV

лей то , что въ летучихъ словахъ передано было мною слушателямъ, и представить свой трудъ публика не одной Москвы, но и всего моего Отечества, я вм'Ьнилъ себй въ обязаность написать мои лекщи и издать ихъ въ свйтъ.

  По матер!аламъ, въ течении многихъ лйтъ собран— нымъ и заготовленным^ лекцш были сказаны устно пе-редъ слушателями, — п мгновенная рйчь облекала то, чтб было заранее обдумано мыслпо. Отсутств1е у насъ стенограыи лишило меня возможности тотчасъ же передать письму и печати горяч! я слова устнаго изло-жешя. Потому, не могу ручаться за верность всЬхъ выражешй, но т'Ьмъ болйе ручаюсь за верность внутренняя содержашя и мыслей, при печатной передач^ того, что было сказано. Иное, предложенное устной р’Ьчью сокращенно, по недостатку времени, представляется болйе развитымъ и дополненнымъ въ письмен-номъ изложенш. Текстъ мой снабженъ примйчашями и ссылками: слушатели мои , дарившие мнЬ свое до-Btpie вм'Ьст'Ь съ внимашемъ, здЬсь могутъ меня поварить на дйл'Ь.

  Этотъ курсъ преимущественно посвященъ. Исторш древней Русской Словесности: причины тому объяснены мною въ первой лекщи. Но впрочемъ , посл’Ьдшя десять лекщй имйютъ предметомъ ново-европейскш перюдъ, начиная съ п’Ьсенъ Русскаго народа, постав-ленныхъ на переход^ отъ древняго къ новому. Когда

V

довершится трудъ печатно,—тогда за нимъ можетъ последовать и другой, въ которою преимущественно разработана будетъ новая Русская Словесность.

  Представляя свой курсъ на судъ читателей, не могу скрыть внутреняго трепета и удовольств!я, при мысли, что лекщи мои, сказанный въ т'Ьсномъ пространстве Московскихъ аудиторш, переходятъ теперь посред-ствомъ печати въ огромную аудитории моего любезнаго Отечества, слову и жизни котораго оне посвящаются.




       НИСКОЛЬКО СЛОВЪ ВЪ ДОПОЛПЕШЕ

при второмъ изданш.

  Въ 1846 году появились первыя лекщи моего курса въ печати.
  Съ техъ поръ прошло 13 летъ. Наука росла без-прерывно; столеНя, составлявпйя содержаше лекщи мною изданныхъ, были постояннымъ предметомъ но-выхъ изследованш. При второмъ изданш ихъ, я старался поставить науку въ уровень съ современнымъ ея состояшемъ.
■ «да»»


С. Шевыревъ.

ВЪ ИСТОР1Ю РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ.




        Слово: Словесность, мы употребляем® только въ двухъ значен!яхъ: или въ смысл® совокупности произведен!# слова человЪческаго, или въ смысл® науки объ этихъ произведешяхъ.
        Слово, общ!# даръ людямъ отъ Бога, отличающш ихъ отъ прочих® животныхъ, какъ говорили еще древше, есть внешнее выражен!е самопознающей души человеческой. По слову вс® люди братья и сходятся въ возможности этого самопознашя.
        Но слова собственно н®тъ: оно живетъ и проявляется въ языкахъ. Такъ и человечество осуществляется въ народахъ. Слово есть вн®шн!й образъ человека вообще; языкъ—вн®шч!й образъ народа.
        По древнему священному преданно, было время, когда слово и языкъ не различались, и все человечество составляло одинъ народъ: и бть вся земля устшъ едингь, и масъ едит вспмъ (Быт. гл. XI. ст. I.). Въ настоящее время до двухъ тысячъ языков® съ ихъ нар®ч!ями разделяют® человечество, населяющее землю.
Не приняв® см®шен!я языков® за событие несомненно историческое, не льзя объяснить себе этого явлеш'я. Какъ

VIII

Геолопя, изслЪдуя недра земли, подтвердила истину Моисеева сказашя о потопе: такъ Филолог!я, наследуя языки, под-тверждаетъ достоверность его же сказашя о смЪшеши языковъ.
      Въ смешенш языковъ начало разделен!» народовъ: въ слове человЪческомъ, воплощающемся въ языкахъ, какъ орудпг слова Бож!я, начало ихъ возсоединешю въ одно человечество. Языки, взаимный преграды народовъ между собою, служатъ оруд!ями всеобщаго сближешя, когда единый духъ ихъ соеди-няетъ.
      Языкъ есть первое произведете слова, первый органе и первый признакъ народности. Языки были необходимы для того, чтобы дать средства человечеству выразить свое духовное самопознаше въ самыхъ разнообразнейшихъ видахъ. Немнопе народы достигли этого выражешя; есть еще тысячи, которые того ожидаютъ.
     Нетъ ни одного народа, какъ бы грубъ и дикъ онъ ни былъ, который бы употреблялъ языкъ свой для выражешя однехъ только матер!альныхъ потребностей человека. Где говорите человеке, на какоме бы то ни было языке, таме оне непременно выражаете на немъ духовное существо свое. Нете ни народа, ни языка, безе произведен^ слова. Рели-позная деятельность его духа скажется ве неме молитвою; сила ума, воли и памяти пословицею, притчею, предашемъ; стремлеше художественное ке красоте песнею и сказкою. Нетъ ни одного народа безе молитве, пословице, притчей, преданш, песенъ и сказоке: это первые виды Словесности у всехъ народовъ.
    Произведения слова становятся темъ значительнее въ народе, чемъ сильнее божественная и человеческая деятельность проявляется въ немъ, взаимно проникая друге друга.

IX

  Первая обнаруживается въ немъ верою: вторая стремлениями къ истинному, доброму и прекрасному въ жизни и въ слове, какъ необходимомъ для человека ея выражения. Вера безъ разумнаго познашя истины легко уклоняется въ cyesTpie: безъ етремлешя къ добру,. не оживленная любов!», мертвеете въ обряде, или звучитъ какъ медь звенящая или кимвалъ звяца-ющш въ одномъ вн'Ьшнемъ богослуженш; безъ искусства, она не можетъ благообразно величать и славить Бога. Человеческая деятельность остается также неполна и ограниченна безъ божественной. Наука безъ веры увлекаетъ разумъ въ бездну безплодныхъ сомненш, или ограничиваетъ апръ его познашй однимъ матер!ализмомъ, поглощающимъ и его душу. Жизнь безъ вЪры можетъ быть не чужда добру, но будете творить его только изъ тщеслагия, а не по высшему призван!» Любви божественной, творящей добро для самого добра. Искусство безъ веры разовьетъ красоту изящныхъ Формъ до последней крайности, но и отцветете после развипя.
        Всякое произведете слова въ народъ, ч’Ьмъ поливе воспитано совокупнымъ в.пяшемъ всехъ СФеръ духа человеческа-го, къ какой бы сфере само ни принадлежало, тЪмъ оно совершеннее, теме прочнее действуете на народъ и человечество, теме достойнее нашего изучешя.
        Народъ для своего человеческаго образования нуждается въ содействш другихъ народовъ. Но это содействие возможно бываете тогда, когда все принимаемое народомъ отъ другаго народа прививается къ корню его собственной сущности и, превращаясь въ живительный соке, питаете его внутреннш организме. Крепкая народность съ одной стороны и человеческая воспр!емлемость се другой — вотъ услов!я прочнаго совершен-ствовашя народовъ. Народы, какъ сосуды Божш, необходимы

  для того, чтрбы развивались въ нихъ идеи человечества. Въ древшя времена народъ Еврейскш стоялъ особнякомъ среди безчисленныхъ инородныхъ племенъ востока и только въ своей отрешенности отъ другихъ могъ спасти идею истинной веры. Но это не мешало ему призывать въ свой храмъ друйе народы для поклонешя истинному Богу, понятие о которомъ онъ сохранялъ не для одного себя, а для всего человечества. Греки въ сношешяхъ своихъ не чуждались мудрости Египтянъ, Фи-нийянъ и другихъ народовъ древнихъ; ихъ колоши простирались повсюду и связывали ихъ со всемъ человЪчествомъ; но только сосредоточившись въ духе своемъ, Греческш народъ могъ раскрыть идею красоты для всего человечества. Еще обширнее, чемъ у Грековъ, были сношешя у Римлянъ съ другими народами; но только въ самой глубине Римскаго духа могъ быть постигнуть разумъ государственной правды.
     Но съ техъ поръ, какъ Божш Духе въ виде огненныхъ языковъ сошелъ на просветителей всего человечества, стало возможнымъ освящеше всякой народности, и развитое челове-ческихъ идей не можетъ быть уже исключительнымъ преиму-ществомъ какой-нибудь одной изъ нихъ, а составляете неотъемлемое достояше всъхъ. Народы, более чемъ когда нибудь, стали нуждаться во взаимной помощи, и Любовь призываете ихъ соединиться въ одинъ духовный союзе семьи человеческой. Старшее братья по образованно должны вести къ тому младшихе, — и всякому будете место на духовной трапезе всечеловеческой любви и просвещешя.
     Народность освящена и необходима, каке создаше Бож1е. Не льзя оте нея отрешиться, каке не льзя вырвать изе усте своихе языка, не уничтоживе ве себе перваго внешняго признака своей человеческой природы. Каждый народе сосуде Бо-

XI

жш: человеческое содержаше сосуда незримая тайна Бож5я и одинъ изъ зародышей будущей истор1и. Но стало уже невоз-можнымъ для народа его развитее и совершенствоваше вне общения съ другими. Брезгливость нащональная кончилась и наказывается всеобщимъ оставлешемъ. Чемъ более народъ выразить сочувствш къ другимъ народамъ во имя своего и ихъ образовали, тВмъ онъ явится совершеннее, — и это совершенство отразится во всемъ, и особенно въ произведешяхъ его слова.
     Словесность, въ смысле совокупности произведенш слова въ какомъ-либо народе, мы можемъ изучать двоякимъ образомъ: или, вникая во внутреннюю сущность этихъ произведенш, объяснять на нихъ обнце законы развит слова человеческаго; такое изучеше называемъ мы теоретическими; или, сопоставляя ихъ съ историческимъ потокомъ жизни народной, отсюда объяснять ихъ происхождение и въ нихъ же самихъ следить за развипемъ этой жизни: такое изучеше называемъ историческимъ. ЗамЬтимъ, что оба способа изучешя, одинъ безъ другаго, неполны и взаимно дополняютъ и совершенствуйте другъ друга.
     Задача наша — историческое изучеше произведешь Рус-скаго слова.
     Сги последшя изучать мы будемъ въ самомъ обгаирномъ ’ объеме, по всемъ СФерамъ духа человеческаго, къ какой бы ¹ изъ нихъ произведете ни принадлежало. Оправдашя такому > размеру предложены бу^утъ впоследствш. Если мы сказанное объ отношеши народнаго къ человеческому применимъ къ про-изведешямъ Русскаго слова, то можемъ предварительно заметить следующее. Русской народъ обнаруживаетъ въ своей Словесности две стороны: сильную народную самобытность, ко-' торая постоитъ за себя, и обширную всечеловеческую вое-пршмчивость, которая готова сочувствовать всему прекрасному •