История русской словесности. Часть 3

 . z:    11СТ0Р1Я




                РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ.





    ЛЕКЩИ


СТЕПАНА ШЕВЙРЕВА,
ОРДИЫАРНАГО АКАДЕМИКА И ПРОФЕССОРА.


    ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.


СТОЛ'ЬТТЯ ХШ-Н, XIV-E И НАЧАЛО XV-ГО.



ИЗДАН1Е ВТОРОЕ.



САНКТПЕТЕРБУРГЬ.
ТИПОГРАФИ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМ1И НАУКЪ.
Вас. Остр., 9 лид., № 12.

1887.

        ПРЕДИСЮВ1Е


КЪ Ш-й ЧАСТИ

ИСТ0Р1И РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ.




     Первый десять лекхрй зтого курса Исторш Русской Словесности обнимаютъ, кромЬ общаго ея обзора въ древнемъ перйдЬ, все южное его отдЬлеше вплоть до нашествгя Татаръ, или до конца первой четверти ХШ-го в'Ька. Въ ней изобра-женъ первый разсвЬтъ нашей духовной жизни и первое выражение ея въ словЬ, сколько можемъ мы возеоздать ее изъ т'Ьхъ развалинъ, каюя оставила намъ скупая древность. Эти лекцш, по своему содержание, составляютъ свое отдельное цЬлое, какъ и самые в'Ька, въ нихъ изображенные, суть только первое, но самостоятельное звено въ Исторш нашего древняго слова.
     Первыя изданная мною лекщи были, по крайней мЬрЬ большею настаю, спискомъ съ публичныхъ, говоренныхъ устно въ аудитopiii Московскаго Университета. Передалъ я ихъ вЪрно, во сколько позволила мнЬ память, вЬрно въ отношение ко внутреннему содержашю и нисколько подробнЬе противъ изустнаго ихъ изложешя.
  . Съ тЬхъ поръ какъ вышли первая и вторая част# этого курса, прошло ровно 12 лЬтъ. Теперь выходить третья :). Она обнимретъ столЪтая ХШ-е,



      1) Разд'Елеше на томы, какъ неудобное при теперешнамъ издании, я уничтожаю. I*

IV

ПРЕ ДИ И ОРЛЕ.

   XIV-е и начало XV-ro. Ясно, что лекцш, теперь выходящая, не могутъ быть уже спискоми съ т'Ьхъ публичныхъ, который сказаны были въ 184% академиче-скомъ году. Наука шла впередъ и почти ежегодно Д'Ьлала новыя открытия. Я сами следили за ними и въ нихи участвовали. Не ограничиваясь тЬмъ, что было изучено прежде, я вели предмета, свой далЬе, предпринимали поездки, работали въ бнблштекахъ Еирилло-ВЬлозерской, Синодальной, Тосифа Волоколамскаго и другихъ. Напечатанный теперь лекцш представляютъ, такими образонъ, плода, новаго труда, болгЬе полнаго, болЬе окоиченнаго, нежели прежшй, касавшйся того же времени.
        Когда вышли мои двЬ первыя книги, пять журналовъ: Отечественный Записки, Библиотека для Чтешя, Современники., Сынъ Отечества и Финейй В'Ьстникъ, какъ вооруженная противъ меня лентархзя, со всйми ожесточетемъ напали на трудъ мой. Виною этихи нападений, впрочемъ, былъ я самъ, поста-вивъ себя въ Московскомъ Наблюдатель и въ Москвитянине въ полемическое отношение къ Нии журналами.
        Не смотря па неблагосклонный npieiib, сделанный журналами моему труду, мнЬ приятно было видЬть, какъ по следами моими вели науку далЬе друпе ученые и трудилось молодое поколЬше, которое скоро и представило отличныхи деятелей по тому же предмету. Некоторые изи нихимнЬ лично выражали признательность свою за то, что начали изучать Русскую Словесность древняго першда по моей книге. Желаю душевно, чтобы и вновь выходящая книга принесла такой же плоди, какой принесенъ былъ двумя первыми.
        Вс'Ьмъ, следящими за движешемъ мысли въ нашемъ отечестве, известна важнейшая распря, которая дфлити ученыхъ и писателей Русскихъ на два рЬзко противоположные стана какъ въ наукЬ, таки и въ литературе. Она касается взгляда на древнюю и новую Русь. Объ этой распрЬ я говорили еще ви Москвитянине 1844 года и ви моей вступительной лекцш на публичноми курсЬ. Теперь, при благопр!ятныхъ обстоятельствахи, давшихъ новое движете современной Русской Словесности, при открывшейся возможности мыслителями Русскими выражать свои мн’Ьшя каки можно искреннЬе, эта распря достигла всевозможных!» размЬровъ и разделила мн'Ьшя на таюя двЬ рЬзйя противоположности, катя едва ли когда нибудь встречались въ нашей умственной жизни.
        Всего нещйятнЬе для общества и всего безполезнЬе для самой науки духи вражды, который раздражаете противникови. Мы, мало прившшпе къ умственному движении въ нашей общественной жизни, не доросли еще до высоты того дрневпаго соетояшя, той благородной и плодотворной терпимости, на которой Противники во мнЬшяхъ уважаюте други друга. Ето же помогаете нами ясн-Ье

ПРЕДИСЛОВИЕ

V

   видеть и полнее обнимать истину, какъ не противники нашему на нее воззрение? Онъ долженъ быть для всякаго безпристрастнаго изсл4дователя истины не ненавистными врагомъ, а желанными гостами, который вызвали нашими жо къ ней обращешемъ. Ви зтомъ слыслй. даже и въ науку, въ самую жаркую область ея разумныхъ прешй, можно внести Христианское правило: любите враги ваша.
      Тогда только, когда ученый воспитаетъ себя до той высоты разумнаго спо-койств!я, что на будетъ оскорбляться никакими противоположными ему мн'Ь-шемъ, — тогда только онъ яснее увидитъ истину и внесете добытая ими знашя,. какъ достойный вкладъ, въ сокровищницу науки..
      Трудно человеку достигнуть до такой высоты разума; но каждый добросовестный искатель истины долженъ по крайней м4ре стремиться къ ней. Думаю, что въ раздраженной ненависти, съ какою сторонники протлвоположныхъ мнйшй встречайте други друга, скрывается н большая доля взаимной неправды ихъ же йсключителышхъ воззр^нй.
      Разумеется, главное состоять въ томи, чтобы противор^щя были добросовестны, основаны на искреннемъ желаши узнать истину, проникнуты благородными чувствомь безпристраспя и чужды всякой личности.
      Труду нашему вредятъ не столько противники нашихъ мнений, которыми мы можемъ только благодарить за ихъ содействье къ раскрытию истины, сколько порицатели самой мысли общаго труда, или хладнокровные скептики, отвергаюице важность словееныхъ паиятниковъ старины Русской.
      Въ прошломъ году авторъ Обзора Русской духовной литературы съ первыми строки труда своего отринули всякую возможность написать полную ея историю и встретили, къ удивление нашему, сочувственный отголосоки въ профессоре Русской Словесности Московскаго Университета, который теми самыми уже отказался отъ возможности передать ее съ своей каеедры. Мы совершенно согласны съ авто-рою Обзора, что „писать негорда по предаоложешяю, по соображешяю, но основанными ни на чей — де.то неумное*; но кто же таки писать решится? — А хорошо ли охлаждать другихъ ви намереши писать полную исторпо Русской Словесности древняго порода, содержаше котораго составляете по преимуществу духовная литература?... Удивительно, что нападете на возможность нашего труда совершилось изи такого стана, откуда всего менее мы могли ожидать его. Конечно, для полной Исторй Русской Церкви, которая обнимаете эпизодически негорда и духовной литературы, еще менее было данныхъ въ 1847 году; но авторъ Обзора* \ не усомнился подарить насъ пятью томами такой Исторй и, не смотря на видимое J несовершенство труда, никто не подумали охладить внимание къ нему читателе^ у указатель на его преждевременность.

VI

ПИ5ДИСЛ0В1Е.

     Не ийешь сравнивать своего труда съ безсмертнышъ подвигомъ Карамзина въ Исторм Государства Россйскаго; но вздумалось ли бы кому нибудь изъ про-св'Ьщенныхъ Русскихъ людей въ начале столКш останавливать ведший трудъ елавнаго Русскаго Историка ганРшемъ, что не настало еще время писать полную Исторйо Государства Россйскаго, когда еще вполне и правильно не издана была даже первая наша летопись?
     По нашему мнбшю, всф труды по части Исторй Русской Словесности, древней и новой, труды обнце и частные, въ одно и тоже время равно необходимы. Новый Обзоръ Русской духовной литературы теперь же не полонъ; нередко открываешь въ немъ недосмотры; несогласны съ юйшемъ автора, что при его Обзоре Б1ографическш Словарь духовныхъ писателей России Митрополита Евге-шя становится безполезнымъ; но, несмотря на все это, благодаришь автора за его трудъ, считаешь его необходимыми, пользуемся имъ, исправляешь его и совй-туеиъ другимъ справляться съ нимь, хотя и не во веешь ему доверять. Номенклатура писателей, конечно, не есть еще история ихъ слова. Для такого труда недостаточно одной механической, сшивной работы; для него нуженъ процессъ органический, трудъ мысли. Изучете одного значительнаго писателя въ его произведешяхъ потребуете более умственныхъ усшпй, нежели полобзора исторической номенклатуры. Но и за нее благодарность, какъ за всякй трудъ, въ деле науки необходимый.
     Намъ случалось встречать въ печати подобный охлаждающая миРн'.я и касательно новаго периода Русской Словесности. Въ то самое время, когда я, по смерти Жуковскаго, въ рЪчи университетской опредкиль его значение въ Русской поэзии и жизни, авторъ матер!аловъ для его бюграфм, печатанныхь въ Петербургскихъ журналахъ, говорюсь въ Московскихъ Ведомостяхъ, что еще не настало время определять значеше поэта, подразумевая, конечно, подъ этимъ, что надобно подождать еще, когда онъ соберете и напечатаете все матер1алы, касающееся его бмграфш. Трудъ автора до сихъ поръ оста-лся неоконченнымъ и, по его мнению, даже онъ самъ ве имелъ бы права теперь определять значеше Жуковскаго. А между темъ тотъ же самый авторъ предпринялъ сочинение полной Исторш Русской Словесности и обещаете вскоре издать ее, чего мы съ нетер-пешемъ ожидаемъ, радуясь новому труду въ нашей науке.
     Поле науки нашей такъ обширно, что нуждается во множестве деятелей: еслибы было ихъ вдесятеро более противъ наличнаго числа, на всехъ бы достало работы. Изъ чего же мы споримъ? что мы делимъ? изъ чего вешаешь друге другу? Вотъ въ этомъ отношеши желательно бы было, чтобъ мы подражали западнымъ нашимъ учителямъ въ деле науки: у нихъ мы встречаешь гораздо более взаимная уважешя между теми, которые ее возделываютъ. История литературы у

ПРВДИСЛ0В1Е.

VII

всЬхъ народовъ имела тружениковъ, и своихъ и инозеиныхъ, и никто никогда не подумали охлаждать внимаше публики ни къ какому подобному труду, ни частному, ни общему.
      Постараюсь представить нисколько очевидныхъ доказательствъ тому, какъ необходимо общее изучеше Истотпи Русской Словесности въ совокупной связи всЬхъ ея памятниковъ для того, чтобы не впадать въ ошибки при спещальномъ ихъ изучили.
      ВсГмъ, сл'Ьдившимъ за развипемъ нашей науки, известно, какимъ сошй-шямъ подвергали некоторые изъ нашихъ ученыхъ Слово о Полку Игореве, пока изучали его отдельно. Но съ какихъ же поръ прекратились эти безплодныя со-шгбшя? Съ 'гЬхъ поръ, какъ начали изучать памятнвкъ исторически, въ связи съ другими, принадлежащими тому же столплю. Тоже можно сказать и о Несторовой летописи.
      Но вотъ еще нисколько новыхъ данныхъ, найденныхъ мною, въ пользу необходимости общаго изучешя Истории Словесности въ связи съ спещальнымъ.
      Изложу ихъ по порядку столетй.
      Калайдовичъ ХП в. напечаталъ подъ Je XII Слово, приписавъ его Кириллу Туровскому, чему посл4довалъ и г. Сухомлиновъ въ новомъ изданш его творенй по рукописямъ Графа А. С. Уварова. Въ библиотеке 1осифова Волоко-ламскаго монастыря мн'Ь удалось найти настоящаго автора этого слова: о небесным силахъ, чего ради создаю быстъ чемвпкъ, въ Авраамш Смоленском. Означеше имени Авраашя въ заглавй сочинеюя и соглайе между содержащею слова и известиями объ автора изъ его Жии, что онъ любилъ передъ коицоиъ жизни беседовать о техъсамыхъпредметахъ, которые въ этою слове излагаются, ясно убйждаютъ въ томъ, что оно должно быть приписано не Кириллу Туровскому, а Авраамш.
      Преосвященный Макарй въ статье своей о Григорш Цамблаке, Митрополите Шевскомъ, какъ писателе, напечатанной въшестомъ томе Известий Академии Наукъ по Отд. Русек, яз. и Слов, (листы 7— 10), говоритъ: „Въ про-должеше двухъ столетй, четырнадцатая) и пятнадцатаго, когда жиль онъ и святительствовалъ, въ Росси не было ни одного писателя-проповедника, который бы могъ сравняться съ нимъ по красноречью и по внутреннему достоинству своихъ твореюй®. Пятнадцатая лекцш моя, надеюсь, обнаружить, что современно Григорш Цамблаку действовали у насъ писатель-проповедникъ Митрополитъ Фотй, который не уступить Григорш ни въ красноречии, ни во внутреннемъ достоинстве своихъ творенй.

VIII

ПРЕДИСЛОВИЕ.

     Въ той же стать’Ь Григорий Цамблаку приписаны Богослужебный стихъ на Успеше Пресвятой Богородицы и слово на тотъ же праздники, какъ два особый творенм, тогда какъ, при первомъ взглядЬ на оба произведенья, ясно видно, что стихъ есть только извлечете изъ того же слова.
     Въ другой стать!;: Труды Мгтрополита Оеодосгя, жившаго въ XV вйк!;, напечатанной во 2-мъ томй тйхъ же Извйотш (листа 21), приписано Оеодоыю Послаше къ Новгородскому Архиепископу 1он!з о непризнаваши Григор!я Цам-блака митрополитомъ.—Это послаше, писанное въ 1461 году, не могло касаться Григор1я Цамблака, который скончался въ 1419-мъ, а касалось другаго Гри-гор!я, который поставленъ былъ на Литву лжепатргархомъ Григор1емъ Маммою въ 1458 году и оставался еще митрополитомъ Кевскимъ въ то самое время, когда Оеодосй святительствовалъ въ Москва.
     Въ той же стать!; Слово похвальное святынь верховнымъ апостолаиъ Петру и Павлу названо новооткрытымъ творешемъ беодошя, чтб преосвященный Филарета внесъ и въ свой Обзоръ Русской духовной литературы; а слово это есть ничто иное, какъ сокращеше изъ слова на тотъ же предмета Григория Цамблака, отличающееся отъ своего подлинника однимъ маленькими къ нему при-ступомъ.
     Митрополита ЕвгенИ въ своелъ Словарй духовныхъ писателей Poccin иа-звалъ ижетнаго Васйана Рыло, Архиепископа Ростовскаго, автора славнаго послашя къ 1оанну III, сродникомъ 1осифу Волоколамскому. Эту ошибку повторить и А. Н. Муравьевъ въ Жиии Пафиупя Воровскаго (Мая 1-го), назвавъ Васйана, автора послашя, братонъ 1осифа Волоцкаго. ЗдЬсь йгЬшаны два Васйана, которые оба были Арх1епископамиРостовскими и Ярославскими; но одинъ изъ нихъ, авторъ славнаго послашя, скончался въ 1480 г. Марта 23, по дру-гимъ же л'Ьтописяиъ, въ 1481-мъ¹); а второй Васйанъ, брата 1осифа Волоко-ламскаго, въ 1515-мъ, Августа 28.
     Этого ойшешя избйгнули г. Сухомлиновъ въ статьй своей: Васйанъ, со-временникъ 1оанна III, напечатанной во 2-мъ томй Известий (л. 12 и 13), и авторъ Обзора духовной Русской литературы; но оба они, слйдуя Митрополиту Евгенйо и П. М. Строеву, приписали Жийе Пафнуйя Воровскаго первому Вас-сгану, творцу послашя, и назвали его ученикомъ Пафнуйя.
     Васйанъ Рыло скончался въ 1480 или въ 1481 г., а Пафнутй Боров-сюй—въ 1479-мъ, какъ сказано у г. Сухомлинова. Страннымъ кажется, какъ

    1) Различие, вероятно, происходить отъ того, что одинъ л!тописецъ ведетъ счйслешс уже Сентябрскимь годомъ, а другой Мартовскимъ.

ПРВДИСЛ0В1Е.

IX

Васйанъ въ одивъ годъ уыйлъ собрать веб матер!алы и написать такъ скоро жит!е своего учителя, особливо, какъ духовникъ В. Князя, при обширныхъ сво-ихъ занятчяхъ епархгальныхъ и государственные. Авторъ Обзора полагаете годъ кончины .Св. Пафнупя 1477-й, согласно Житию его. Въ такомъ случаб было бы, конечно, почти три года составдешя кипя; но и этого, по обычаю того времени, кажется, слишкомъ мало. Тогда у насъ Жипя Святыхъ мужей не писались на скорую руку. Епифашй, по кончшгЬ Преп. Серия, свободный отъ другихъ занят, не Архгепископъ, не государственный деятель, не стражъ отечества въ эпоху Монголовъ, употребилъ 26 л'Ьтъ для сочинешя Жития Сернева; къ тому же онъ самъ жилъ въ той же обители и шгЬлъ веб материалы подъ руками. У Васйана же не было тбхъ удобствъ. Пахомтй Логооетъ для того, чтобы написать Житие Кирилла Бблозерскаго, долженъ былъ самъ отправиться въ его обитель и тамъ собирать иатер!алы.
     Другое обстоятельство, препятствующее приписать Жипе Пафнуия Вас-ciaay первому, заключается въ годахъ его. Конечно, въ точности лбта Baccia-новы при коачинб его остались неизвестны; но все таки онъ былъ уже въ глубокой и маститой старости, когда въ 1480 году говорить Панну: „Дай efaio вой въ руку мою, коли азо старый утулю лице противъ Татаръ". Кром'Ь силы духа, вероятно, и л-Ьта его давали ему право быть духовиикомъ Государя и такъ сильно действовать па него за одно съ Митрополитолъ Героинею. Могъ ли поэтому Васгаанъ быть постриженикомъ и ученикомъ Пафнупя, которому былъ почти сверстншгомъ, если не превышаю его годами?
     По всЬмъ этпмъ данными Жиие Пафнупя скорее должно быть приписано второму Васаану, также ApxiemiCKOny Ростовскому и Ярославскому, который изъ Архиландритовъ Спмоповскихт, въ 1506 году былъ хиротонисанъ на эту каоедру и скончался въ 1515-мъ. Онъ былъ действительно братомъ Св. Тосифу Волоколамскому, какъ это засвидетельствовано въ поияннпкахъ рода Госифа, послб котораго онъ всегда поминается, и во всбхъ рукописныхъ предашяхъ обители. Оба они были пострижениками и учениками Св. Пафнупя, какъ значится и въ самомъ Житш его. После кончины учителя этотъ Васианъ irate все время и всЬ средства собрать отъ своихъ соучениковъ, товарищей и брата веб св^дбия, касаюшдяся жития его учителя.
     Поводомъ къ слбшежю двухъ Васиановъ послужило то, что авторъ Жипя упоминаете о томъ, что онъ былъ постриженикомъ и ученикомъ Пафнупя, что ему сожительствовали и пблъ съ нимъ въ одномъ ликб; а потоиъ въ третьожъ лщб говорить о Васианб, брат'Ь Тосифа, которому Пафнупй предсказалъ Архимандритство въ Симоновской обители. Такая скромность въ духовномъ лице того вбка понятна: прозрбше о немъ Пафнупя авторъ Житчя разсказнваете въ

X

ПРЕДИСЛОВИЕ

третьем* лщЬ, чтобы оно не могло быть прямо отнесено къ нему; а о своемъ пострижеши отъ Пафнуия разсказываетъ въ первом* лиц'Ь. но себя не называя по имени.
      На основаши этих* данных* следовало, конечно, отнести Жиле Пафнутчя къ Васиану второму, а не первому. Эти данный, наконец’!., несомненно подтверждаются свидетельством* Тосифовскаго отечника обители, гдЪ записаны мнопя предавая о Св. Пафнупя, слышанныя отъ учеников* его — 1осифа и Васшана. Тому же Bacciany въ другомъ сборнике приписывается грозное обличительное послаше противъ Латинской церкви, въ котором* находишь и объяснение знаменательным небееныхъ явленш въ православной литурпи!).
      Въ заключеше позволю еще небольшое заайчаюе: въ Обзоре Духовной Литер, сказано, что Пахошй Логоеетъ прибыль въ Россио при Василш Тем-номъ; но, по свидетельству Никоновой летописи, священноинокъ Пахомгй Бол-гаринъ, „приде на Русь изъ Грекъ съ Фопемъ Митрополитом**, следовательно при Василш Димитр1евиче, въ 1410 году.
      Кажется, довольно приведено доказательств* въ пользу необходимой связи изучешя общаго со спещальнымъ. Не спорю также, что и спиральное изучеше приносить много пользы изучение общему, но тогда только, когда оно на связи съ общимъ основано. Къ тому же, ведь специальному изучение конца н4тъ, а поэтому общая Истая Русской Словесности никогда не будет* возможна. Спрашиваю: какъ же профессора Русской Словесности будутъ читать ея Исторйо, если она невозможна?
      Кроме порицателей дела есть еще, какъ сказали мы, скептики или отрицатели памятниковъ старины Русской. Недавно въ большом* новом* труде своемъ, который совершается по вновь разработанным* источниками, въ Исторш Петра Великаго, г. Устряловъ, признавшей за нужное во Введенш сказать хотя нисколько словъ о Россш до Петра В., выразился о Русской Словесности въ древнемъ перйдб нашей жизни следующими словами: „Словесность ограничивалась списывашемъ старинныхъ летописей, хронографовъ и книгъ душеспаси-„тельныхъ*. Обаяше завесы преобразован!.» такъ еще сильно действует* на историка Петровой эпохи, что взгляд* его какъ будто не м'Ьетъ силы проникнуть сквозь туманъ ея. Для него не существуют* даже все открытья, сделанный уче



     1) Есть м-Ьсто въ этомъ объяснен™, которое соотвЪтствуетъ въ житаи одному видйамо инока Евоилля: сличение обоихъ мЪстъ еще бол’Ье убйждаетъ въ томъ, что авторъ жит!я есть Васйанъ, братъ Хосифя.

ПРВДИСЛ0В1В.

XI

ними любителями старины въ первой половине текущаго столепя, и даже на глазахъ нашихъ. Правда, что душеспасительный книги составляюсь главное содержание древне-Русской Словесности; но если Русский народъ въ древнемъ первд! своей жизни задалъ себе главною задачею въ произведешяхъ своего слова указать пути для спасешя души человеческой; то неужели такое явлете въ своемъ народе Историкъ новаго перюда считаешь дкгомь столь маловажный, что позволяетъ себе такъ небрежно о немъ отозваться? На этихъ книгахъ основано релийозно-нравственное могущество Россби, безъ котораго ни реформа Петрова, ни все, за нею посл^довавппя и вновь ожидаемый, не имели бы своего правильнаго и прочнаго развитая. Историкъ Петра позволилъ себе такъ поверхностно выразиться о древнемъ перюде Русской Словесности потому, вероятно, что увлеченный своимъ предметомъ, преобразователь въ самомъ его начала, когда оно было только противодШтв^еиъ крайностями стараго времени, не вникъ глубоко во все то, что ему предшествовало, отъ чего мнойя явления временъ Петровыхъ даже и въ эту первую эпоху остаются у него необъясненным, а впоследствии будутъ еще темнее и неопределеннее. Откуда выйдутъ внезапно на св'Ьтъ сподвижники Петровы: Святитель Димитры! Ростовский, Стефанъ Яворски, Оеофанъ Прокоповичъ, Гавршль Бужинсюй? Это деятели въ духовной и умственной жизни народа; но какъ же изъ древней Руси, при отсутствии всякой промышленности, всякаго знашя, такъ какъ представлена она Историкоиъ реформы, объяснить искусном и опыпшаго кормщика Антипа Тимоееева, которому мы въ рогахъ Унской губы обязаны спасешемъ жизни Петра? Къ тому же, следя все царствование Петрово, мы видишь, что какъ сильно въ начале онъ отторгся отъ жизни древнихъ предковъ, такъ после все более и более сознавалъ необходимость возобновления связи съ существенными ея началами. Думаешь, что Историкъ не обнялъ еще совокупною мыслпо предмета во всю глубину его и находится подъ излишними влгяшемъ самой ранней эпохи преобразования, которую теперь излагаетъ.
     Но въ нйкоторыхъ современныхъ явлешяхъ нашей жизни, въ связи съ Запа-домъ Европы; мы встречаешь уже сильные отголоски въ пользу древней Руси. Въ Париже вышло недавно сочинено:: Essai sur 1’histoire de la civilisation en Rns-sie par Nicolas de Gerebtzoff. въ двухъ томахъ. Большое это сочинение обни-маетъ все отрасли Русскаго просвещенья въ самомъ обширномь смысле какъ въ древней, такъ и въ новой Росши. Конечно, при такомъ великомъ труде нельзя избегнуть маленькими промаховъ, въ которыхь каждый добросовестный читатель извинить автора. Но кто любить свое отечество и кто верно понимаете, его жизнь и исторпо,’ тотъ изъявить полное сочувс'те трудолюбивому и даровитому автору этой книги, проливающей новый светъ передъ всемъ про