Император Александр II-освободитель. В памяти народа своего

ИМПЕРАТОРЕ





                АЛЕКСАНДРЕ 11-ОСВОБОДИТЕЛЬ





        ВЪ ПАМЯТИ НАРОДА СВОЕГО.





ПО ПОВОДУ ОТКРЫТ1Я ПАМЯТНИКА АЛЕКСАНДРУ II ВЪ КАЗАНИ,


JO августа 1895 года.





            Проф. А, А, Царевскаго.



КАЗ.ДПЬ.
Т нпо-литографы II мнераторскаго Университета.

Отдельный оттискъ изъ журнала „Православный Собеседника/ за 1S95 годъ.

    30-е августа 1895 года — отнын!> деаь исторический для Казани, день праздничный и навсегда незабвенный. История Казани украсилась въ этотъ день событЁемъ въ высокой степени важнымъ и знамена-тельнымъ, поистин'Ь великимъ. Городъ Казань обогатился въ этотъ день однимъ безмолпвымъ, но безсрав-нешя вели кияъ и дороги мъ, страстно всЬминами желан-нымъ и благоговейно любимымъ Гражданиномъ.
    Въ самомъ серий Казани, на святой ея площади, какъ бы подъ с'Ьюю святыхъ храмовъ и подъ кровомъ древнихъ обителей, выросъ памятникъ гордости нашей нашоеальной, любви нашей всенародной, величш нашего русскаго. Страдальческая т'Ьяь величайшаго изъ Царей — Благодетелей вашихъ, безвинно мучительски въ еред’Ь васъ и за насъ ydieasaro, воскресла предъ нами въ лучахъ великой славы и в'Ьковйчной жизни. Въ волнахъ радости народной и восторговъ сердеч-ныхъ какъ бы ожилъ нашъ Мученикъ-Страстотерпецъ, одно воспоминание о смерти Котораго повергало въ трепетъ и содрагаше наши в!;рно поддан ныл и любовью къ Нему горянйя сердца. Вновь возсталъ предъ нами съ своимъ исполинскимъ ростомъ, въ своемъ царствен-номъ велико.Няпн Онъ—пашъ Ведший Царь-Человекъ, Царь-Братъ, Царъ-Другъ нашъ’

X*

Немногосложная, но драгоценная коллекщя памят-никовн казанскихн обогатилась новою, самою крупною и именно недостававшею жемчужиною. Не одинн уже памятники красуется на горизонт! нашей Казани, и каждый изъ нихъ полонъ великаго историческаго интереса и глубокаго смысла. Уже самыми составомъ своими наши казанские памятники знаменательно представлятотъ не случайный подборъ, а именно коллекцию, какъ бы систематически сгруппированную и осмысленно целостную. Таки, прежде всего, есть у насъ памятники, ув!ковечивш1е собою память о крупнейшихъ собы-таяхъ и роковыхъ моментахъ истории нашего казан-скаго края. Вотъ, наприм!ръ, на холм! кремля казан-скаго высится Сумбекина башня. Это любопытнейшей памятникъ еще, строго говоря, доисторическихъ времени нашей Казани; это—свидетель кровавыхъ битвъ русскаго православнаго воинства си старыми нехри-стёанскими казанцами. Both вн томи же кремле казан-скомн, среди гораздо более великол!пныхн и грандюз-ныхн поздн!йшихъ храмовн, скромно ютится великая своею древностей» и значешемн церковь святыхн Кип-piana и Устины. Это — благодарственная свеча Богу содействующему отн Тоанна Грознаго , покорителя и перваго христёанскаго властителя нашей Казани. Both, наконецн, предн лицомн Казани, таки сказать вн очахн всего города, стоите величаво-оригинальная пирамида, увенчанная крестомн и каки бы выросшая изн погре-бенныхн на этомъ мест! костей крестоносцевъ россёй-скихъ, покорителей Казани. Это — благоговейный памятники т!хъ величайшихи вн исторш Казани дней, когда она была приобретена для Росши и для Церкви

Христовой ценою крови и жизни этихъ героевъ, на веки упокоившихся подъ сбшю святого храма-памятника.
    Есть у насъ, далее, памятники, ув'Ьков^чивппе собою для вс'Ьхъ грядущихъ поколЪшй нашихъ воспо-минаш'е о великихъ казанцахъ, силою и велич1емъ своихъ богоданныхъ талантовъ прославившихъ Казань. Вотъ величественная статуя славн’Ьйшаго нашего земляка, в’Ьщаго певца русскаго, гешальнаго поэта Державина. Какъ нельзя бол’Ье дружно съ этимъ держа-винскимъ памятникомъ уживется и открываемый, въ самомъ близкомъ будущемъ, другой памятникъ другому великому казанцу, доблестному представителю нашихъ умственныхъ силъ—памятникъ великому ученому Лобачевскому.
    Есть, наконецъ, у насъ теперь и памятники са-мыхъ незабвенныхъ, самыхъ дорогихъ народу русскому великихъ монарховъ росшйскихъ. Вотъ целая слобода „Адмиралтейская" — памятникъ великихъ дЕть и начинашй, между прочимъ и въ нашей Казани, Великаго нашего Петра. Вотъ, кстати упомянуть, яхта „Тверь" — оригинальный памятникъ втораго нашего Великаго монарха, нашей славной Екатерины. И вотъ теперь этотъ, вновь вознесшийся къ небу памятникъ третьяго Великаго же Императора всероссшскаго—Александра-Освободителя, Просветителя и Преобразователя Росши.

    Никогда, разумеется, и никакой памятникъ не выразить величтя д'Ьлъ и личности Александра II; но всегда, везде и всякш памятникъ Ему пребудетъ са-мымъ дорогимъ и близкимъ для русскаго сердца, какъ памятникъ безмерно великихъ делъ и безценно бла-

гихъ преобразований, какъ образъ величай ша го изъ Монарх о въ благодетелей и устроителей своего народа. Для нашего же поколЪшя, еще помнящаго эту великую эпоху Александра II, для насъ, еще такъ близ-кихъ къ Нелу самому, всего пятнадцать лгЬтъ тому на-задъ съ жгучимъ сердочнымъ страдашемъ оплакавшимъ Его, памятникъ Александру II есть предмета не только дорогой, любимый и уважаемый, а есть своего рода священный алтарь для зав’Ьтныхъ воспоминаний, благо-ГОВ'ЬЙНЫХЪ думъ и святыхъ молитвъ.
     Едва 30 августа упала завЪса съ памятника, едва жадны мъ взоромъ каждый изъ насъ облобызалъ изображенное на немъ это, столь знакомое, благороднейшее чело открытое, эту прекрасную фигуру во всемъ цар-ственноыъ величш представшаго намъ Любимца нашего всенародна™, какъ подавляющим!. роемъ осенили насъ бол4зненно-сладк1я воспоминания, зашевелились въ сердцахъ нашихъ разнородный волнешя, ожили и нйкоторыя было усаувппя чувствовавгя......
     Какъ живой всталъ Онъ предъ нами, Онъ—доб-р!йшш и челов'Ьчн'Ьйппй изъ людей, милостивЪйппй изъ владыкъ земныхъ, Онъ — вековечная гордость и слава наша, истинный благодетель народа своего, за-щитникъ человека во всемъ человечестве.... И волны святого восторга и радостнаго умилены вдохновили все существа наши при этомъ свидаюи съ Нимъ!
     Но еще и предшествовавнпя открытого памятника приготовлешя, и все это живейшее напоминание объ Александре II — не могли не коснуться и того сокровенна™ уголка въ сердце руссжомъ, где отъ пере-утомлешя боли и отъ действия всеисц±ляющаго времени уже стала какъ бы закрываться, стала какъ бы

утихать рана жгучая, боль неутолимая.... За милость и человеколюбие Его—Ему воздано было зверской жестокостью и крестомъ страдальческими, за Его добро и благодеяшя—Онъ получилъ венецъ терновый и мученичество!... О, эта адская обида и несправедливость! О, этотъ неизгладимый позорь русский! О, это несмыт-ное осквернеше земли родной и вечный стыдъ всемъ намъ за Него и предъ Нимъ!... Невинный Страдалецъ, однимъ безмолвнымъ напоминашемъ о Себе, открыли эту неисцелимую рану, и мучительно заныла она въ глубине души.... Слезы не одной только радости, а и жгуч!я слезы огорчешя туманили глаза, стесняли грудь при взгляде на Него....

    Но прошли уже дни и даже целыя недели со времени открыта памятника; острота первыхъ впечатлены „Александр о вскаго праздника¹' сгладилась, и мы более спокойно взираемъ теперь на нашъ памятникъ, более спокойно можемъ разобраться и во впечатле-шяхъ минувшаго торжества. Именно въ немъ, въ на-шемъ памятнике Александру II мы и усматриваемъ теперь примиреше и разрешеше техъ разнородныхъ чувствъ—радости и печали, восторга и слезъ — который взволновали насъ на открыты. Именно въ памят-нике-то, какъ въ фокусе, отразились и вылились — наша любовь къ Александру, благоговеше предъ име-немъ Его, и въ тоже время—наше предъ лицемъ це-лаго света открытое покаяше за Него, исповедь на-шихъ великихъ греховъ предъ Нимъ. Съ одной стороны, памятникъ Александру П, воздвигнутый любовно нашею, явился единственно только и возможными теперь отъ насъ выражешемъ благодарности нашей Царю-

Благодетелю за все добро, Имъ совершенное для насъ, за все благо, Имъ явленное страна родной; а съ другой стороны, нашъ памятникъ Александру II является и какъ бы искупительною жертвою Мученику, за нашу смертную вину предъ Нимъ. Чрезъ памятникъ мы примиряемся съ Его венчанною тешю, и отныне такъ же опять доверчиво, открыто и несмущенно будемъ смотреть въ очи Его, вековечно среди насъ живущаго, какъ любовно и преданно смотрели въ эти очи Его, для насъ жившаго.

     Такимъ образомъ, нашъ памятникъ Александру II есть прежде всего выражение нашей благоговейной любви къ Нему и нашей незабвенной благодарной памяти о Немъ.
     Можно ли въ краткомъ слове перечислить все добро, принесенное намъ этимъ Мудрецомъ-Правите-лемъ и, въ тоже время, добрейшими нашимъ Госуда-ремъ-Благодетелемъ?! Возможно ли въ короткое время даже беглымъ взоромъ обозреть Его, полный самоотверженной любви къ народу своему, двадцатишестилетшй царственный подвигъ?! Во всякомъ случае, все, что бы мы ни вспомнили изъ эпохи Его царствовашя, на чемъ бы изъ Его делъ и начинашй ни остановили взора своего, все это можетъ свидетельствовать только о велич!и Его личности, громко вещать только о славе Его имени; все, нами отъ Него виденное, воспринятое и намъ о Немъ ведомое, известное, всецело подъемлетъ Его въ нашихъ глазахъ на почетнейппй пьедесталъ Царя — истиннаго Благодетеля, Царя —истинно Вел икаго!

По слову древняго пророка Божия, владеете Вит-ней царствомъ человечески мъ, Самъ Господь постав-ляетъ царей и по треб наго во время воздвигаете на земле (Дан. IV, 14; II, 21). Нельзя съ особенною очевйдпостйо не усматривать этого избранifl Божественна го на нашемъ Александр^! Съ самаго рождения Его всЬ обстоятельства предъу называл и въ Немъ человека не простою и обидно веннаго, а богоизбранна™, тою Нотребнаго, котораго Господь во время воздвигъ для своей, право славящей Его, Россш.
    Въ 1818 г. въ царскомъ семейств^, у брата Государя Александра 1-го, у великаго князя Николая Павловича родился сынъ Александръ. Случилось такъ, что Алекса ндръ узр'Ьлъ свйтъ Бож1’й въ одинъ изъ свЪтлыхъ и благословенныхъ дней свГтоноснаго праздника Пасхи Христовой. Еще бол$е знаменательно случилось такъ. что родился Онъ не въ Петербург^, обыкновенность мГсто пребываю и царской семьи, а въ первопрестольной Москв-Ь и притомъ въ самомъ, такъ сказать, сердц-Ь ея, въ святомъ кремл'Ь, въ старинномъ пом-Ьщеши древ-нихъ митрополитовъ, подъ сЪв1ю храмовъ святыхъ, въ которыхъ почиваетъ ц-Ьлый снятый сонмъ нетлйвныхъ царей и князей роесшекихъ. Еще неожиданнее случилось то, что этому сыну не наследника престола однако суждено было стать самому наследнике мъ, а потомъ и императоромъ веероссшскимъ.
    Наконецъ, не мен±е неожиданно и знаменательно случилось то, что съ самаго дня рождешя Александра, на Него обращены были взоры, какъ именно на будущую надежду Россш и какъ на царевича не обыкновенная). Самъ Родитель Его, еще до рождешя сына, „укр'Ьяилъ душу свою об’Ьщашемъ": во имя Александра

Йевскаго воздвигнуть святы й храмъ, — и тотчас! же ознаменовал! рождение царевича Александра исполнением! своего об1та въ монастыре Новозерусалимскомъ. Этимъ своимъ приношением!, августейший Отецъ. по его словамъ, „повЪрялъ Отцу Всемогущему свое драгоценное благо—участь сына". Знаменитый въ ту пору нашъ баянъ россшскш, поэт! Жуковсюй, приветствовал! „милаго пришельца въ Божий св£тъ“, царевича Александра, стихами, въ которых!, какъ бы по какому ваит1Ю, предсказалъ будущее величие родившагося: въ формЬ пожелашя новорожденному, въ котором! тогда и вообразить невозможно было будущаго императора, Жуковскш сказалъ, что Овъ будетъ представителсмъ „обильнаго честью в1ка“, что Онъ „славнаго участ-никъ славный будетъ", что будетъ Онъ „времен! сво-ихъ красой", что будетъ „на чредЬ высокой" и въ этомъ положен]и своемъ будетъ добръ и чело-Bii ченъ.
    А когда Александру Николаевичу исполнилось пять л$тъ, другой поэтъ, Рылйевъ, приветствуя Его въ день тезоименитства, еще прямее и определеннее, безъ всякихъ тогда видимых! на то основашй, предсказывал!:
             „Быть можетъ, корона Тебе назначена Творцомъ,— Учись заранЬ быть царемър¹
Около этого же времени нашъ знаменитейший поэтъ и исторюграфъ, уже престарелый Карамзин!, тоже движимый какимъ-то тайнымъ предчувствием!, обнаружил! особенно предупредительную заботливость о правильном! обучении и образовании подроставшаго князя: онь подал! императору Александру I особую записку, въ ко