ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМ СПАРТАНСКОЙ ИСТОРИИ В НОВЕЙШЕЙ НЕМЕЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

                          ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА                                 99 

ИСТОРИЯ 
     2006. № 7 
 
СООБЩЕНИЯ 
 
УДК 94:316.3(477.64)(045) 
 
Н.Ю. Старкова 
 
ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМ СПАРТАНСКОЙ ИСТОРИИ В НОВЕЙШЕЙ 
НЕМЕЦКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 
 
Проанализированы основные тенденции в развитии современного германского антиковедения и  вклад немецких историков в изучение античной Спарты.  
 
Ключевые слова: Спарта, Пелопоннесский союз, историография. 
 
На рубеже XX–XXI в. в Германии появились новые яркие имена исследователей древней Спарты. Современное германское антиковедение  продолжает и развивает  лучшие традиции, заложенные предыдущими поколениями 
историков. За последние годы наметились свежие подходы к проблеме, появились новые публикации источников, обобщающих монографий и статей по 
самым разным аспектам  спартановедения.  Как считает создавший историографический очерк об изучении древней Спарты  в новое время К. Крист, после окончания второй мировой войны спартанская тема была «табуирована» за 
особое пристрастие идеологов и историков Третьего рейха к примерам из истории Спарты1. После него только в 2005 г. К.-В. Вельвай опубликовал в 
«Gymnasium» своеобразное продолжение, дополнив библиографический указатель работами, появившимися в самое последнее время. Однако ни историографического обзора, ни подробной  библиографии о работах ученых Германии по истории Спарты на русском языке нет. Поэтому в данной статье предпринята попытка осмысления тех глубоких изменений, которые произошли в 
современном  антиковедении Германии в изучении некоторых проблем истории Спарты. Отметим, что  в 1996 г. К. Крист завершил свои штудии ссылкой 
на монографию М. Клаусса, опубликованную в 1983 г., что и послужило отправной  хронологической точкой отсчета для моего анализа.     
Исследование Клаусса называется: «Спарта. Введение в ее историю и 
цивилизацию»2. Оно имеет солидный объем, в нем присутствуют хронологическое  изложение  основных этапов истории Спарты и  оценка их основополагающих особенностей, дана характеристика специфики полиса, в том числе 
поставлен вопрос и о формировании Пелопоннесского союза и его деятельности. 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 

2006. № 7 
 ИСТОРИЯ 
 
Как  по этому поводу заметил автор, с середины VI в. до н.э. стремление 
Спарты к политике альянсов совпало с интересами правящих слоев соседних 
пелопоннесских общин и олигархов Коринфа, Флиунта и Аркадии. Союз со 
Спартой рассматривался ими как определенная гарантия сохранения их положения. Это и стало ядром Пелопоннесского союза3.  В монографии поставлен  
также вопрос о различии статуса союзников, обусловленного тем, что   военная сила Коринфа базировалась на морском флоте, а у Спарты  в наличии имелась превосходная сухопутная армия.   
Достоинство исследовательского подхода М. Клаусса  состоит в   том, 
что он  рассмотрел все  основные   исторические вехи Пентеконтаэтии не для 
Спарты изолированно, а сквозь призму ее союзов, временных альянсов  и отношений с другими государствами. 
Относительно событий 431-404 гг. до н.э. М. Клаусс ввел  новационное 
определение «Большая Пелопоннесская война», подчеркивая этим самым отличие от событий 60-50-х гг. V  в. до н.э. Он  не согласился с теми исследователями, которые считают, что можно говорить о  наличии в Спарте 432 г. до 
н.э.  некоей «партии мира», стремившейся к пассивности во  внешней политике. Реальная подготовка к войне длилась почти год, в течение которого присутствовали  и пропагандистские мероприятия и попытки решить конкретные 
финансовые проблемы, причем дипломатические акции были рассчитаны не 
на то, чтобы сдерживать активность Афин, а устраивались для того, чтобы 
убедить собственных союзников поставить деньги и корабли. Особенно настаивает на этом Фукидид в своей «Истории». 
Остановимся чуть подробнее на выводах М. Клаусса относительно итогов и последствий Пелопоннесской войны, которая стала отправной точкой 
для наивысшего могущества Спарты. Среди плеяды блестящих политиков этого периода М. Клаусс особо выделил Лисандра, прибывшего в апреле 404 г. до 
н.э. в Пирей, что означало фактическое окончание войны. Следующие 30 лет 
история Греции, по выводу историка,  зависела только от Спарты. Пропагандистский лозунг начала войны «Свободу грекам!» все  более расходился с 
практикой  реальной жизни. Уже с 424 г. до н.э. кое-где в Эгеиде появляются 
военные гарнизоны с гармостами, что указывает на спартанскую пропаганду 
как на очевидную ложь. Изменились отношения  и в самом Пелопоннесском 
союзе. Старые союзники Спарты - ахейцы, аркадцы, элейцы, фиванцы и коринфяне увидели, что Спарта пожинает плоды победы в одиночку. Для греков 
Малой Азии спартанская гегемония разрушила имидж их победителей у Платей и Саламина эпохи Греко-Персидских войн. Итак, на короткое время город 
на Евроте стал признанным лидером в Эгеиде и во Фракии. Путь, пройденный 
Лисандром, создал  условия для обеспечения безопасности спартанской  империи, а сам Лисандр  с его концепцией господства выступил, с точки зрения М. 
Клауса, поистине с вселенским размахом.  
Спартанцы находились на высшей точке своего могущества до Коринфской войны  395 г. до н. э. Альянсы времен Пелопоннесской войны утратили 
для них всякую актуальность, а греки были угнетены тираническими режима
PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

                             ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА                           101 

ИСТОРИЯ 
2005. № 7
 

 
 

ми, гарнизонами и  требованием дани. Спарта стала, по мнению М. Клауса,  
такой же империей, что и Франция при Наполеоне I. Основная  и при этом 
весьма приятная задача – жить за счет средств оккупированных территорий4.   
Не останавливаясь более на многих других важных сюжетах, рассмотренных М. Клаусом, можно заключить, что его  монография  является полезным экскурсом в глубь веков истории Спарты.      
Следует отметить  и небольшой по объему труд  Герольда Вальзера «Эллада и Иран»5, посвященный истории   взаимоотношения греков, в том числе  
спартанцев, и персов от архаического периода до времени Македонского завоевания. Свои взгляды на эту проблему он попытался раскрыть посредством  
решения следующих целей:  изучения особенностей развития Малой Азии под 
персидским владычеством Ахеменидов, изложения основных вех в событиях 
Греко-персидских войн, истории взаимоотношений Востока и Запада в V–IV 
вв до н.э. Представляют  несомненный интерес  сделанные автором выводы об 
ионийских городах в составе  1-го Афинского морского союза, о деталях Персидского вмешательства в Пелопоннесскую войну, о столкновении цивилизаций в IV в. до н. э.  
Важным дополнением к проблемно-хронологическому изложению являются источниковедческие разделы: «Картина Персии у Ксенофонта», а также «Исократ и панэллинская пропаганда». Касаясь собственно спартанской 
истории, Г. Вальзер сконцентрировал внимание на подробном изложении деталей спартано-персидских отношений, сложившихся в годы Пелопоннесской 
войны. Свои выводы он подтвердил  анализом  всех трех договоров с персами. 
В монографии сделан, на мой взгляд, верный вывод о том, что без массивной 
финансовой помощи персов Спарта не смогла бы создать базу и для  продолжения войны в Азии.  В данном случае персы оказали сами себе «медвежью 
услугу». 
В целом отношения персов и греков в Пелопоннесской войне вписываются в общую оппозицию  по принципу «друг-враг». Со своей стороны, оказывая поддержку Спарте, персидский царь намеревался перейти к империалистической внешней политике на Западе. Весьма  интересен  для всех изучающих историю Греции IV в до н.э.  анализ,  проделанный автором по поводу 
Анталкидова мира 387 г. до н.э. и его последствий.      
В 1985 г.  вызвала бурное обсуждение специалистов  работа «Стасис. 
Исследование внутренних войн в Греции V–IV вв. до н.э.»6, автор которой Х.-Й. 
Герке акцентировал  внимание на содержании понятия, которое достаточно 
часто употребляется в античной традиции и обозначает  распрю, противостояние между  олигархами и демократами. Системный анализ «стасиса», сложные  
расчеты и сопоставления  с помощью новых информационных технологий, 
проделанные  Х-Й. Герке, позволили ему  выделить структурные элементы 
«стасиса». К примеру, стремление политической группировки занять господствующее положение там, где есть законное правительство, создать коллегии 
из «своих» людей, появление категории политических эмигрантов.  

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 

2006. № 7 
 ИСТОРИЯ 
 
Для Греции IV  в. до н.э., по мнению Герке,  характерны коллективные 
тирании, содержащие экстремистский элемент, политические процессы и чистки, конфискации имущества, прямое физическое насилие. Вереница противостояний политических противников того времени, объявление вне закона за 
симпатии к Спарте или, наоборот, к Афинам, изгнание – вот картина реалий 
того времени. Объявление вне закона приравнивалось к смертной казни, так 
как такой человек  мог быть  убит без суда и следствия, его жизнь подвергалась реальной опасности 7.    Всего Х.-Й. Герке рассмотрел примеры  из истории 45 государств  Греции, больших и малых,  причем в 16  из них «стасис» 
повторялся 10 раз и более.  По его мнению, Пелопоннесская война играла роль 
катализатора для усиления внутренней борьбы. Если до нее (от 500 до 432 гг. 
до н. э.) за 70 лет зафиксировано всего 36 случаев «стасиса», то во время ее – 
87, то есть примерно 3  в год. При этом  выявляется закономерность: за 10 лет 
Архидамовой войны – 28 случаев, ко времени Сицилийской катастрофы - 10, а 
в Декелейско-Ионийской войне – 48, то есть 5 раз в год. В промежутке между 
Пелопоннесской войной и Коринфской войной в 396 г. до н.э. – 15 случаев, да 
и те непосредственно связаны, по выводам исследователя,  с деятельностью 
Лисандра. По его мнению, можно выделить «узловые моменты» истории, способствовавшие «стасису»: Пелопоннесская война, Коринфская, конфликт между Фивами и Спартой, время возвышения Александра Македонского. Таким 
образом, основной вывод историка сводится к тому, что внешние осложнения 
в Греции всегда вызывали внутренний кризис8.  
В серии публикаций 1987 г. о Спарте также было заметное явление:  
достаточно солидная по объему статья К. Ноэтлиха   в  журнале «История» об 
особенностях монетного дела и роли денег в спартанской внутренней и внешней политике с VII  по II в. до н.э. В целом автор пришел к выводу, что никаких принципиальных отличий именно в спартанском денежном обращении, 
скорее всего, и не было9.   
Обратимся к опыту изучения Спарты последнего десятилетия XX в. В 
1997 г. опубликован обобщающий  труд Ханса Бека «Полис и сообщество. Исследования по структуре греческих союзных государств четвертого века до 
н.э.»10.  Автор рассуждал о методологии исследования проблем полиса и этнических государств и дал обзор важнейших источников и специальной литературы по проблеме. Особенно привлекает внимание  в работе Х. Бека анализ 
соотношения «союзных государств» и племен, его мнение о сущности автономии у греков, о специфике социальной стратификации  и ее влиянии на политическую жизнь. Свое мнение он высказал  и о правовых аспектах  деятельности союзных государств, в частности таких как, двойное гражданство, соотношение между союзным и городским гражданством, компетенция внешней 
политики.  
Историком не оставлены без внимания проблемы духовной жизни, например рецепция мифов и появление союзных культов, членство в Дельфийско-пилийской амфиктионии и т.д. Х. Беком подробно проанализированы история и особенности государственной жизни акарнанцев, этолийцев, ахейцев, 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

                             ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА                           103 

ИСТОРИЯ 
2005. № 7
 

 
 

аркадян, беотийцев, фокийцев, фессалийцев, молоссов, халкидян и их отношения со Спартой и Пелопоннесским союзом. Представляется, что рассмотренная работа Х. Бека является незаменимым  пособием для всех интересующихся историей Греции  IV в до н.э. Особенно актуальной  работу делает подробнейшая библиография.   
Еще одно имя среди современных историков из Германии – Е. Балтруш,  
специальные научные интересы  которого  относятся к области межполисных 
отношений античной Греции. В монографии «Симмахии и перемирия. Исследования по греческому «праву народов» архаической и классической эпох» автор одним из первых в германской исторической науке обратил внимание на 
данный  специальный вопрос 11.  
В другой монографии Е. Балтруша «Спарта. История, общество, культура»12  внимание автора сконцентрировано на исследовании мифа о Ликурге, 
особенностях политической и общественной организации Спарты, положении 
женщины в Спарте, религии и праве, культуре в целом. Специальный раздел в 
ней посвящен Пелопоннесскому союзу как инструменту спартанской гегемонии. Хронологические рамки исследования – от эпохи переселения дорийских 
племен по 146 г. до н.э.  Как заметил автор, миф о Спарте занимает центральное место в размышлениях многих  философов, историков, политиков, при 
этом сам миф развивался и развивается по сей день, особенно активно, по 
мнению Е. Балтруша,  в последние 200 лет. Несомненно, что «ядро» легенды о 
Спарте составляют:  подчинение общей цели, единственное в своем роде, стабильное, скрытое от посторонних глаз устройство Спарты, как написал Е. Балтруш, эта книга посвящена тому,  чтобы отыскать рациональное зерно в легенде о Спарте. 
Достоинством исследования является максимально подробная характеристика экономических, социальных и   культурных процессов в Спарте от 
архаического до эллинистического периода. Е. Балтруш дал  исчерпывающий 
анализ особенностей внешнеполитического курса Спарты  и роли Пелопоннесского союза в его практической реализации. Концепцию историка отличает 
особый акцент, сделанный на роли религиозного фактора как структурообразующего элемента менталитета спартанцев. В отдельном разделе описана 
иерархия божеств, героические культы, ритуалы и праздники. Подчеркивается, 
что существуют и «проблемные» места в изучении особенностей религии в 
Спарте: недостаток информации  в источниках о спартанских жрецах и жрицах, о фамильных культах.  
Автор сделал методологический вывод о том, что в поддержании стабильности спартанских устоев религиозность была одним из основополагающих источников.  В античной традиции указывалось, что основные законы 
Спарты были даны оракулом. Смысл этого верховного божественного руководства, по выводу Е. Балтруша, в том, что каждый, кто бы попытался оспаривать ретры, становился святотатцем. Лучшая гарантия для стабильности конституции – чтобы люди были богобоязненными. Два краеугольных мифа – о 
возвращении Гераклидов  и законодательстве Ликурга – объясняли самим 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 

2006. № 7 
 ИСТОРИЯ 
 
спартанцам возникновение их порядков и должны были сделать их законопослушными. Практическое следование этим мифам было важнейшей составляющей спартанского менталитета. Для него, согласно исследованию Е. Балтруша, характерны: ярко выраженная  религиозность и стойкий консерватизм. 
Такой менталитет долгое время берег Спарту от внутренних кризисов и одновременно послужил тому, чтобы духовные и культурные усилия классического времени «пролетели» мимо Спарты без следа 13. 
При всех неоспоримых достоинствах анализируемого исследования бросается в глаза присущая автору  некоторая модернизация  спартанской истории. Он прямо указывает, что Спарта была первым тоталитарным государством в мировой истории и вместе с тем является образцом для всех тех, кто в 
современности является поклонником такого пути развития. Иногда выводы и 
аналогии Е. Балтруша выглядят излишне парадоксальными, как в случае с 
Мессенскими войнами, которые сравниваются по их результатам с Пуническими войнами римлян. Именно эти войны, по выводу Е. Балтруша, напрямую 
привели к возникновению власти Спарты над всем окружающим миром. 
Очень много сделал в последнее время по данной проблематике С. Линк, 
профессор Падерборнского университета, автор, по крайней мере, двух монографий и десятка статей, опубликованных в самых известных научных журналах14. Сфера его научных интересов простирается от изучения социальноэкономических вопросов архаического и классического периодов до сравнительного анализа спартанского и критского обществ. Автору удается умело 
сочетать различные методики исследования, включая опору на археологический и этнографический материал. С. Линк – удивительно плодовитый  и разносторонний автор, о чем свидетельствует библиографический перечень его 
работ за последние 10 лет. Вместе с тем С. Линку удается, как представляется, 
избежать  «мелкотемья». Сквозь все его работы «красной нитью» проходит 
интерес к социальным и политическим вопросам истории Спарты. В 1994 г. 
была опубликована первая из монографий С. Линка, посвященная изучению 
архаического периода спартанской истории15. 
В  исследовании Линка пять разделов, включающих материалы о социальных отношениях в Спарте (спартиаты и лакедемоняне, илоты, периэки, неодамоды, рабы, гипомейоны, мофаки), о семейном праве (брачные обычаи, 
семья и земельная собственность, права ребенка), об «общине равных» (сисситии и законодательство по ограничению роскоши), об  особенностях спартанского государства (цари, эфоры, народное собрание, герусия),  о системе осуществления суда и наказаний, включая исследование штрафов. Таким образом, 
с самого начала выявился интерес С. Линка к изучению социальных и политических процессов в Спарте. 
В эти же годы автор опубликовал статьи по проблемам демографии в 
Спарте: в частности, он  попытался систематизировать имеющиеся точки зрения и высказать свою собственную об отношении к новорожденным в Спарте 
16. Автор сделал вывод, что  рассказ Плутарха в биографии Ликурга о действе 
на Тайгете относится к жанру литературной утопии. В другой статье о про
PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

                             ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА                           105 

ИСТОРИЯ 
2005. № 7
 

 
 

блемах кризиса классической Спарты17 исследователь начал изложение материала с констатации факта, что большинство историков отмечают как «начало 
конца» Спарты битву при Левктрах 371 г. до н.э. Он задался целью доказать, 
что необходимо вести речь не о военном поражении как таковом, а о более 
глубоких последствиях  процесса олигантропии.  В статье сгруппирован материал о существующих точках зрения на причины олигантропии: военные потери, законы о земле и наследстве, которые обусловливали полноту гражданских прав, последствия землетрясения 464 г. до н.э, последствия распространения  обычая педерастии. Достоинством работы С. Линка является подробный анализ демографической картины в спартанском государстве  IV в. до н.э. 
В целом концепция архаического  периода истории Спарты изложена в 
монографии   «Ранняя Спарта»18, в которой сконцентрировано  пристальное 
внимание на эпохе Мессенских войн. Историк задался целью выяснить их роль 
и последствия для формирования спартанской модели государства и соответствующих  ему особенностей общества. Линк высказал оригинальную точку 
зрения на характер событий 1-й Мессенской войны, отличающей ее от ряда 
аристократических акций по захвату добычи и дани, известных  из Гомеровского периода. Интересная деталь, подчеркнул историк, что спартанцы «не 
успокоились», пока не завоевали долину реки. Памис, то есть центральную 
часть территории Мессении. Мессенцев после войны обложили регулярной 
данью, она была собственностью всех спартанцев. Непосредственным следствием 1-й Мессенской войны стало основание илотии во вновь завоеванной области.  
Рассуждения об илотии, на наш взгляд, заслуживают более пристального 
внимания. С Линк считает, что илотия как форма зависимости вряд ли может 
быть оценена с помощью традиционных  категорий свободы и несвободы. Ее 
можно понять лишь строго исторически, как явление уникальное. До сих пор 
остаются «открытыми» для дискуссии такие вопросы, как уровень самоорганизации илотов, соотношение факторов  государственного влияния и влияния 
частных лиц (хозяев-спартиатов) на жизнедеятельность илотов, почему после 
завоевания Мессении   размер дани для илотов был установлен именно в 50 
%? Что касается криптий в отношении илотов, то они  не должны пониматься 
как постоянный инструмент политики против илотов, так как применялись 
спорадически. После комплексного  рассмотрения илотии С. Линк пришел к 
достаточно нестандартному выводу о том, что ее можно считать не формой 
рабства, а своеобразной резервацией. 
Две других новации, по мнению С. Линка, выглядели следующим образом: зарождение законодательства, ограничивающего роскошь и усиление 
коллегии эфоров-наблюдателей. «Законы против роскоши» коснулись правил 
проведения похорон, изменений общепринятых  норм в строительстве жилищ 
и изготовлении одежды. Место и роль эфората  как контрагента в политической игре против наследственной царской власти окончательно определились, 
согласно выводам автора, во второй половине VI в. до н.э. При этом основные 
внешнеполитические функции в отношениях с Лидией, Фригией, Каппадоки
PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com