Простая речь о бытии и свойствах души человеческой как богоподобной духовной сущности

О БЫТ1И И СВОЙСТВАХЪ





                ДУШИ ^ЧЕЛОВЪЧЕСКОЙ’





СЪ ПРИЛОЖЕШЕМЪ

разсказовъ и размышлежй, приводящихъ къ признан!!© духовнаго wiipa вообще.

   «Родь человпческш почитаете очень важным знанье вещей земныхъ и небесныхъ; но гораздо V болпе импетъ цпны знанье насъ самихъ». (Блаж. V Авгуетинъ).                                         д
   «Познай самого себя». (Сократъ).

  «Лакая польза человеку, если онъ прьобрптетъ весь мьръ, а душьь своей повредить?» (Мате. XVI, 26).
  «Не видплъ того глазг, не слышало ухо, и не приходило то на сердив человпку, что приготовилъ 'Богъ любящим* JEio». (1 Корине. II, 9).

В Ъ ТРЕХЪ 4 4 С Т Я \1>.


            / /
            Ш КРАТКОЕ СОДЕЖАН1Е КНИГИ: Предчувствия.— Bisnjia вид'Мя. — Двойниче- / Я ство. — Телепатия. — Психометрическая способность души. — Животный магни- / и тизмъ.—Духовидцы.— Электричееюе люди.—Левитащя.—Телекинетая.—Мед1у- I Г мизмъ. — В-ЬпДе сяы. — Сомпамбулизмъ. — Гипнотизмъ. — Кончина людей. — /
Таинственный предзнаменовала кончины людей,—Смерть.—Явлетя умершихъ.— / Мытарства.—Загробная жизнь.—Ходатайство живыхъ за умерших-ь.—О спасении / души.—О воскресении мертвыхъ.—Богь въ природ^, душ4 человека и всемирной / исторш.— О конечной ц4ли человеческой жизни.— О быпи ангеловъ.—О.бытги /
               демоновъ.—Непокойные дома.—Духовныя средства борьбы съ демонами. ■ /
..._______________________ ⁴ ' _/



Составилъ

СВЯЩВННИКЪ МАГИСТР-Ь

Григорий Дьяченко



     Материалы для опытной психологии и естественно-научной аполопи христианства.

Типография Товарищества И. Д/Сытина, Валовая улица, свой домъ. . МОСКВА,—1900.

   I. Присматриваясь къ тому, на каюя области знашя затрачиваетъ человеки свою энергпо, не щадя ни силъ своихъ, ни средствъ, ни времени, .дабы прюбрЗзсть то или другое св&дБше, завоевать то или иное открыпе въ области науки, искусства или промышленности, мы не можемъ не поразиться шЬмъ явлешемъ, что въ большинства случаевъ человЬкъ меньше всего старается узнать самого себя, именно свою внутреннюю, духовную природу, свою богоподобную душу, наделенную столь великими, столь разнообразными и таинственными силами и свойствами, что, казалось бы, нужно на время все оставить, чтобы сосредоточить все внимаше на себе, на изучении дивныхъ свойствъ и проявлен^ той духовной

сущности, которая есть носитель нашего духовно

чувственная существа. Если природа физическая привлекаешь къ себе пытливый умъ человека настолько, что онъ бываетъ способенъ посвятить-всю свою жизнь изеледовашю какихъ-нибудь ми-кроскопическихъ насекомыхъ, какого-либо отдела минераловъ, или какой-либо области изъ царства растительнаго, — если мы, для пополяешя своихъ этнографическихъ свЪд’Ьшй, интересуемся нравами и обычаями людей, живущихъ за морями и океанами, напр., жителями Сандвичевыхъ ■острововъ и глубины Африки, — если для изучения нсторгн земли челов'Ькъ спускается. въ нАдра ея съ ежеминутною опасности найти. себе смерть на каждомъ шагу своихъ изыскашй: то не бо-! .гЬе ли способенъ возбудить нашу любознатель-ность, не бол’Ье ли интереса и теоретическаго i и жизненно - практическая,. представляетъ для пасъ нашъ собственный внутреннШ м!ръ, природа нашего таинственнаго духа, въ изучеюн которой мы можемъ найти ключъ къ разрешение высшихъ таинъ физической природы и собственная существования и жизни?
   Изъ глубокой древности давно раздается голосъ философа: «познай самого себя»¹), «возвратись домой»! Велийй учитель западной церкви, блаж. Августинъ, въ познаши самого себя и своихъ ду-ховныхъ немощей видитъ путь къ нравствен
   ’) Надпись на дверяхъ дельфшекаго храма, сделавшаяся главнымъпряяципомъ философ!и Сократа.

ному обновлен!». «Родь челов£ческ!й, пишетъ онъ, почитаетъ очень важнымъ знагпе вещей земныхъ и небесныхъ; но гораздо болЬе югЬетъ цены знаше насъ самлхъ; гораздо более достоинъ похвалы челов’бкъ, которому известна его собственная немощь, чЪмъ тотъ, кто испытываете и познаетъ пути звездъ, а не выдаете пути ко спасешю. Мудрецъ предпочитаетъ знаше знашю, онъ лучше хочетъ знать свое безешпе, чемъ знать ограждешя Mipa, основами земли и вершины неба, называя это знаше произволенгемъ (De Trin. IV. Proem.). Познай, что ты! Познай себя безеильнымъ, познай трЬшникомъ, познай, что ты запятнанъ. Въ твоемъ исповедаши откроется пятно сердца твоего; сознаше грАховъ

заставитъ искать врача.

   Но кто этотъ врачъ? Господь Тисусъ Хри-стосъ. Вотъ высшая цель наша: мы должны почаще заглядывать въ собственное сердце для того, чтобы чрезъ познаше себя самихъ убеждаться въ нашей немощи и необходимости помощи Бога, Который есть единственный источникъ жизни, просвещения, блаженства.
   Душа наша имеешь разумъ, где есть образъ БожШ, где обитаешь Христосъ. Низойди же въ глубину своей души, и тамъ, во внутреннемъ человеке, ты ободришься для уподоблешя Богу; въ образе своемъ познаешь Виновника ея. Богь при насъ; Онъ въ душе нашей, и потому истинное познаше души неразрывно связано съ позна-темъ Бога» («Блаж. Августинъ-какъ психологъ» профессора К. Скворцова, К1евь, 1870 года, । стр. 48 —49).
। Ежедневный опытъ учить насъ, что н'1тъ большая несчастия, какъ то, которое происходишь отъ незнангя свойствъ души человеческой, отъ пепонииашя тЬхъ основныхъ свойствъ духа, которыми обусловливается зарождегае и образо-j ваше характеровъ, талантовъ и гешевъ; всемгр-!ная истор1я, и особенно средневековой нерюдъ i ея, показываете намъ, что самыя ужасный' пре-; ступлешя совершались надъ людьми совершенно | невинными потому только, что невежественная 'толпа обвиняла ихъ, какъ волшебниковъ, чаэо-дАевъ, вЪдьмъ, хотя предъ нею были людм'^‘

IV

ПРЕДИСЛ0В1Е.

  владАвпле знашемъ психофизическим законовъ жизни, наир., знашемъ гипнотизма, животнаго магнитизма и т. п., или больные, истеричные, сомнамбулы, лунатики, загипнотизированные и т. и., которыхъ следовало лечить, а не жечь на кострам. Страшно сказать: въ средше века было сожжено на кострахъ и утоплено такихъ невинным людей болАе девяти миллюновъ! Такова ужасная дань психологическаго невежества сред-нихъ вАковъ!
    Но и вънаше время жестоко страдаютъ люди въ повседневной жизни отъ преступнаго незнашя законовъ и свойствъ душевной жизни человека. Въ семье, на службе, въ судахъ и др. сферахъ частной и общественной жизни, мы пожинаемъ горыае плоды незнашя св,ойствъ духа человАче-скаго. Но особенно гибельно отражается такое незнаше при воспитанш юношества. Самая величайшая изъ наукъ—наука воспитания человАче-скихъ существъ въ достойныхъ представителей рода человеческаго, не можетъ иметь надлежащей правильности и разумности, если въ основу ея не положено широкаго и вернаго знашя свойствъ душевной жизни человека. Довольно

указать на то, напримеръ, явлеше психологине- ховно-нравственнаго игра, глава коего есть Богъ, ской жизни, въ последнее время англйскими | то Верховное Существо — духовное, премудрое,

психологами твердо обоснованное и изученное,: всеблагое, свободное, личное и всемогущее, Коло которому ни одно впечатлАше, полученное' торое создало весь духовно-чувственный м!ръ и человАкомъ въ самомъ раннемъ возрасте, наир.,; уготовало загробную участь для безсмертной души, даже въ первые три месяца младенчества, не человека, назначенной къ вечному блаженству

пропадаетъ безследно и ложится какъ матер!алъ для склада духовно-нравственной последующей жизни и выработки личности человека, чтобы

при воспитываши детей поставить твердое пра- ласти психизма, можетъ доставить человеку столь вило—законъ: оберегать ихъ зрАше, слухъ, все прочное и, можно сказать, опытное убАждеше въ чувства отъ всего недоброкачественнаго въ ду- бытш души и ея безсмертш, что никакая сомнА
ховномъ отношеши.                              [тя.невАр1я не могутъ поколебать его веры. А
  Но кроме всей неизмеримо важной пользы эта вера въ безсмерие человеческаго духа осмы
знашя душевной жизни человека въ практиче-скомъ отношеши, оно крайне важно и въ рели-позно-нравственномъ отношеши, каковое отно-шеше есть, было и будетъ первенствующимъ, что бы ни говорили противъ этого люди легкомысленные. Убедившись путемъ изучения экспериментальной психологии въ существовашн души человеческой, какъ богоподобной духовной сущности и всАхь ея дивныхъ проявлешй, человекъ никогда не можетъ увлечься темъ грубымъ ма-тер!ализмомъ, который, погружаясь въ растительные процессы организма, вслАдсттае огрубА-тпя, одичашя и озвАрешя отъ чувственной

жпзни, въ лице некоторыхъ своихъ представителей доходить до того, что, отрицая въ человеке душу, какъ богоподобную духовную сущность, утверждаетъ свое родство съ животными и безумствуетъ: «человекъ есть то, что онъ

есть» или «мысль выделяется изъ мозга такъ же, какъ желчь изъ печени», или: «мысль есть движете матери». Если око души нашей здраво, не омрачено греховными желашями, то наблюде
Hie надъ своею собственною душою будетъ все более и более раскрывать для насъ непосредственно присущую нашему духу мысль или ведете о Богё, что прекрасно выразплъ велшпй учитель церкви, Климентъ александрийский: <кто познаетъ самого себя, тотъ познаетъ Бога» (см. «Опытъ прав. догм, богосл.» еп. Сильвестра, т. I, стр. 197). Равнымъ образомъ, безъ знашя силы и свойствъ своей души невозможна истинно -нравственная деятельность по отношенью къ себе, другими людямъ и Богу, потому что, прежде чАмъ узнать, что долженъ делать чело-вАкъ, ему нужно знать, что онъ такое, катя въ немъ силы и способности, къ чему онъ можетъ и долженъ стремиться, какъ къ достижимому, чего долженъ избегать, какъ вреднаго, и что долженъ оставить, какъ превышающее его силы и способности.
   Познавъ же, насколько возможно, душу свою разумную, духовную, свободную и безсмертную, человекъ съ благоговАшемъ и радоспю заметить, что она служить доказательствомъ какъ неизмеримо высшей предъ всеми другими существами на земле его природы, такъ и существовашя ду
после телесной его смерти.
  Но этого мало: изучение душевной жизни человека, наблюдете таинственныхъ явлешй въ об
слитъ всю его жизнь и наполнить ее такою радоспю, которая избавить его отъ самыхъ ужасныхъ искушешй жизни и гибельнаго пессимизма, часто приводящаго невАрующихъ къ безотрадному разочарованно жизнно и самоубийству. Послушаемъ, что говорить велвкй писатель Достоевский: «Статья моя «Приговоры касается основной и самой высшей идеи человеческаго бьгпя, необходимости и неизбежности убеждения въ безсмертш души человеческой... Безъ. веры въ свою душу и ея безсмерпе, быте человека неестественно и невыносимо... На мой взглядъ, въ весьма уже, въ слишкомъ уже большой части пнтел
лигентнаго слоя русскаго... все более и более и съ чрезвычайною прогрессивною быстротою укореняется совершенное невАр!е въ свою душу и ея безсмерпе... Безъ высшей идеи не можетъ существовать ни человекъ, нн нащя. А высшая идея

на земле лишь одна п именно—идея о безсмертш души человеческой, ибо все остальныя выешгя идеи жизни, которыми можетъ быть жпвъ человекъ, лишь изъ -нея вытекаюшъ»...

ПРЕДИСЛОВ1Е.

     «Любовь къ человечеству, продолжаетъ онъ нисколько дайе, даже совсемъ немыслима, непонятна и совснмъ невозможна безъ совместной веры въ безсмвртье души человеческой... Самоубйство при потерь идеи о безсмер-тш становится совершенною и неизбежною даже необходимостью для всякаго человека, чуть-чуть подвявшагося въ своемъ развит® надъ скотами. Напротивъ, безсмертае, обещая вечную жизнь, тЬмъ крепче связываетъ человека съ землей. Тутъ, казалось бы, даже противорЬч!е: если жизни такъ много, т.-е., кроме земной, и безсмертная, то для чего бы такъ дорожить земною-то жизнью? А выходитъ именно напротивъ, ибо только съ верою въ свое безсмерт!е человекъ постигаетъ всю разумную цЬль свою на земле... Словомъ, идея о безсмерт®, это — сама жизнь, живая жизнь, ея окончательная формула и главный источникъ истины и правильнаго сознашя для человечества» («Дневникъ писателя», 1876 г., ■стр. 319 и далее).
    При признаши фактовъ бытая души и загробной жизни большинство нападковъ на религию, ■основанныхъ якобы на невероятности ея фактовъ, потеряетъ свою силу.. Вера не будетъ более поколеблена усил!емъ человеческаго ума постичь, какъ жизнь можетъ продолжаться и въ невидимомъ Jiipe, мысль о смерти не будетъ такъ ужасна. Чудеса новаго и ветхаго завета не будутъ намъ казаться остатками суеверныхъ предашй некультурная века. Выиграли бы также и тЬ, кто •смотритъ на психичеыйе феномены исключительно ■съ научной точки зретя: легче было бы найти ответы на MHorie, неподдаюпцеся разрешение научные вопросы, открылись бы новыя области для плодотворныхъ опытныхъ изыскан®; философия и психолопя получили бы болЬе здоровое и целесообразное направлеше. БолЬе того, результаты изеледовашй вселили бы въ насъ непоколебимую уверенность въ солидарности всего человечества и въ громадномъ значении для насъ невидимаго Mipa.
   Потомъ: вера въ быт!е души человека, въ его посмертное еуществоваше, въ страшный судъ Христовъ и вечную жизнь съ ея невыразимыми блаженствомъ для нраведныхъ и жестокими муками для нераскаянныхъ грешниковъ, такая вЬра безусловно необходима для поднятая упавшихъ въ наше печальное время нравственныхъ идеаловъ,—время, въ которое мноше гоняются лишь за чувственными удовольствиями, не разбирая средствъ для удовлетворения имъ, причемъ злоречге, осуждете, гпантажъ, клевета, воровство, обманъ всякаго рода, предательство и. даже убийство допускаются весьма часто.
   ДалЬе, только тамъ, где нетъ твердой вЬры въ Бога и духовный м!ръ, горячей любви, широкая знашя, —только тамъ можетъ родиться и найти себе последователей такое вотюще дикое учете, какъ анархизмъ. Нечего доказывать, что,

V

если бы человечество больше работало въ направлен® познан® сущности духа, выиграло бы дело братства и любви... Вероятно, гонители всякихъ «отсталыхъ» мистическихъ наукъ, подъ которыми они разумЬютъ учегпе о душе, о цели жизни, о сомнамбулизме, телепат®, гипнотизме, вещихъ снахъ и т. д., очень удивятся, если мы скажемъ, что они-то, эти отрицатели всего таинственная и духовнаго, служатъ тормазомъ для человеческой мысли и духа... Человечество, если оно хочетъ избавиться отъ такихъ ужасныхъ при-зраковъ, какъ анархизмъ, какъ разложеше семейной жизни, какъ страшная порча нравовъ, какъ гибельное пьянство, какъ издевательство надъ нравственными идеалами, какъ оскудЬше веры, любви и надежды христианской, какъ мрачный ужасный пессимизмъ нашихъ дней,—должно всеми путями, всеми средствами стремиться къ гармоническому духовному прогрессу. Прогрессъже этотъ будетъ не полонъ безъ трудовъ пслхолого-богослововъ. Уважать человека можно лишь веря въ его духовнонравственную природу. Если эта вера, подкрепленная фактами, будетъ тверда, то сами собою сделаются невозможными у бЖство, настше, племенная или сословная вражда и ■?. д... У нёкоторыхъ изч> насъ не только нетъ веры въ духовную природу, но и нетъ терпимости къ людямъ, пытающимся познать духовную природу. Человечество какъ бы боится подойти къ той области, которую одинъ писатель (Оуэнъ) назвалъ «спорною между двумя корами». Не можетъ быть света, когда господствуютъ матер!алистическ1е принципы и стремлешя; не можетъ быть гуманизма, братства, когда о душе думаютъ столько же, сколько о прошлбгоднемъ снеге... Нельзя жить только ' земнымъ, только матер!альнымъ. Стремлеше забыть о томъ, что кроме золота, пьянства, разврата, мишуры, пустыхъ забавь есть еще иной м!ръ, более высокий и совершенный, есть стремлеше къ мраку, къ застою, къ смерти. Нельзя дрожать только заодно свое матер!альное благосостояше: это—эгоистическая, жалкая, животная дрожь. Надобно дрожать за человеческое достоинство, которое теперь, именно теперь, въ конце века, поругано и оскорблено дикими материалистами, фарисеями, скотоподобными эпикурейцами, человеконенавистниками. Надобно дрожать за чистоту духа, которая омрачена малодуппемъ, предательствомъ, эгоизмомъ, светобоязнью, торжествомъ грязныхъ, темныхъ инстинктовъ. Анархизмъ отвратителенъ, но не потому только, что онъ стремится разрушить нашъ кровъ, отнять наше достояше, истребить огнемъ и мечомъ человеческую жизнь и все то, что служить ей, а потому, что онъ является олицетворенгемъ крайняго преобладания, матер® надъ духомъ, оборотной стороной истиннаго прогресса, исчад1емъ всего дурного, что таится въ человеческой природе—последнимъ словомъ матер! -ализма и невергя въ духовную природу. Только этотъ Mipb, только тело, только земля признаются

VI                                П Р Е Д И (

иъ. Отсюда — Haciuie, убйство, разрушеше... Нельзя же смотреть на целое движете, на громадный ' трудъ тонеровъ въ психической и богословской области, какъ на непроизвольный движе-шя и галлюцинащи загипнотизированныхъ. Не принимайте ихъ словъ на веру, но выслушайте ихъ и проверьте потомъ, потому что, если замолчать эти немнопе, то кому же останется говорить? Не тАмъ ли, для которыхъ «жизнь не более, какъ веселое приключение», а утроба—все, на чемъ м!ръ стоитъ?
   Вера въ безсмерме души человека, вера въ посмертное существовате его за гробомъ, утвержденная не авторитетными только свидетельствами Божественнаго откровения и голосомъ всей хри-спанской церкви, имеющими силу убедительности только для веруюдихъ и т’бхъ, кто не зараженъ сомн&пемъ невер!я. — не апрюрными только соображениями, но доказываемая, такъ сказать, иутемъ опытныхъ даниыхъ психолопи и истори-ческихъ явлешй душъ умершихъ людей, такая вера ложетъ устоять противъ всЬхъ нападковъ нев’Ьргя и пессимизма и придать высшШ идеальный смыслъ нашей скорбной жизни, где все anpi-орные доводы въ пользу продолжетя существованья нашей личности по смерти не могутъ итти въ сущности далее того, что показываютъ мы-слимость, даже вероятность этого существовашя, и ослабляютъ противополагаемый этимъ доводамъ сомнАшя. Само по себе это важно и имеетъ значе-н!е, но недостаточно; зд-Ьсь, какъ и вообще во вся-комъ фактическом* вопросе, желательны доказательства, основанный на факта хъ, на твердо установленной, неоспоримой реальности. Только такимъ образомъ упомянутая возможность восходить на степень несомненной действительности. Если бы тагпя фактически доказательства были найдены, и упомянутая действительность вполне доказана сообразно съ логическими началами опыт-наго естествознашя, то это было бы такимъ результатомъ, съ которым* по внутренней сгинь и значение не сравнился бы ни одинъ изъ встречающихся во всей ucmopiu цивилизации. Старинный вопросъ о назначении человека былъ бы такимъ образомъ положительно решенъ, и все сознаше человечества стало бы ступенью выше. Человгъкъ зналъ бы то, что открывалось ему до сихъ поръ лишь въ области вероватя, иредчувствй и теплыхъ надеждъ,—онъ зналъ бы, что онъ членъ вечнаго духовнаго Mipa, въ кото-ромъ будетъ продолжаться его жизнь,—что временное существовате его на земле составляетъ лишь дробную часть будущей вечной жизни,—что ему только тамъ сделается вполне доступно по-нимаше его назначения. Приобретя это глубокое убеждете, человечество прониклось бы совершенно мовымъ, воодушевляющимъ понимашемъ своей жизни, идеализмомъ, сильным* фактами. Это равнялось бы полной переработке человека по от-мсшенпокъ его сущности и деятельности, было бы

I Л О В I Е.

нравственнымъ и умственным* просветлешемъ. Тотъ, кто потер ялъ внутреннюю уверенность въ своемъ вгьчномъ назначении, вгъру въ вечную жизнь, будетъ ли то отдельная личность, целый народ* или известная эпоха, у mow вырванъ съ норнемъ источникъ всякой воодушевляющей силы, способности къ самопожертвованию, нъ цивилгьзацпь. Онъ делается темъ, чемъ и долженъ тогда быть, эгоистическим*, чувствевнымъ существомъ, погруженным* единственно въ заботы самосохранешя. Его культура, его просвещение имеют* тогда цел!ю лишь служить на помощь и украшеше чувственной жизни или, по крайней мере, устранять то, что может*, вредить ей.
   Старинное изречете, давно сделавшееся три-в!альнымъ: «memento mori>, превращается въ новое, более серьёзное—«memento vivere>, т.-е.: помни, что ты наверное бузешь жить, но твое будущее состояше прямо определяется общим* результатомъ здешней жизни, каковъ бы снъ ни былъ— радостенъ для тебя или нет*. Этот* выводъ въ области психизма не маловаженъ, особенно въ такое время, которое издавна привыкло вычеркивать заботу о будущем* stipe изъ списка своих* повседневных* интересов*... Тотъ, кто свободно, научным* путем* дошел* до положительных* убеждешй относительно этой высшей проблемы жизни, не имеет* права молчать въ таком* важном* вопросе и въ виду настоятельной потребности его разрешетя.
   II. Сказавъ о необходимости и важности изу-четя свойствъ и явленй душевной жизни человека, мы должны теперь осведомить читателя, что настоящая наша книга не представляет* строго-научной работы въ области опытной лсихо-лопи и не пзлагаетъ научнымъ, отвлеченным*. ■ языком* законов* и явлешй жизни человеческаго-духа. Мы задались более скромною задачею—представить систематическШ свод* тех* фактовъ и явленй изъ области, такъ называемой, экспериментальной (опытной) психолопи, которые въ последнее время подробно изучены, достаточно проверены и сделались известными большинству образованных* читателей Гермаши, Франщи и, особенно, Англш. Въ нашем* отечестве эти факты и явлешя душевной жизни, полные самаго живого интереса, неотразимо разбивающее матер!алистиче-сшя воззрешя на духовно - нравственную жизнь человека, весьма мало известны п то благодаря только немногимъ переводным* трудам* (напр., «Физшлопя ума»—Карпентера, «Опытной психолопи» Гевдинга, «Душе и телу», соч. Г. Ульрици, «Философш мистики» — Дю-Преля, «Телепатиче-скимъ явлеюямъ или прижизненным* призра-камъ»—Гёрнея, Подмора и Майерса и нек. др.), многимъ прекраснымъ статьямъ А. Аксакова, часпю печатавшимся въ журнале «Ребус*»,. где помещено весьма много ценных* работъ по психизму, часттю изданным* отдельно, и труду про-

ПРЕДИСЛ0В1Е.

VII

фессора Московская Университета М. Погодина¹), издавшая л!тъ 30 тому казадъ книгу под! назваш-емъ: «Простая речь о мудреных! вещах!», которая въ настоящее время, въ виду сделанныхъ новыхъ иаблюдешй и открыпй въ области экспериментально! психолопи, оказывается весьма неполною и во многихъ отношешяхъ неудовлетворительною. Восполнить существуюпцй пробель въ этомъ от-ношеши и доставить читателю доступную для его понимашя книгу, состоящую преимущественно изъ полных! глубокая и живого интереса разсказовъ о душевной жизни человека, расположенных! въ известной системе и снабженных! необходимыми пояснительными примйчашями и статьями, —было нашей задачею.
   Вся наша книга состоитъ изъ трехъ частей и одного приложешя.
   Въ первой части изложены разсказы съ необходимыми къ ним! пояснешями, знакомящее съ свойствами и явлениями душевной жизни человека въ бодрственномъ состояли. Здесь читатель ознакомится съ способностью некоторых! душъ предвидеть ближайшее будущее (предчувств(я) и даже отдаленное (второе зрЬше), созерцать всю протекшую жизнь въ краткое время—въ течете н4-сколькихъ минутъ, видеть себя, слышать голоса и созерцать образъ близких! или родных! лицъ на дальнем! разстоянш (телепатёя), непосредственно знать то, что происходить вдали въ данное время, воспринимать и слышать внутреншй голосъ, — Съ способностью воли действовать на разстояши, i угадывать чужёя мысли (чтете мыслей), чрезъ непосредственное или посредственное прикосновеше оказывать целительное дЬйствёе на некоторых! больных! (животный магнитизмъ), припоминать вдругъ весьма давшя событая (скрытая память), оказывать весьма сильное влёянёе духа на тело и именно чрезъ влёяйе сознашя на телесную природу человека, чрезъ влёяше воли на ощущешя, чрезъ влёяше различныхъ состоят! духа (эмощй) на болезненные процессы въ теле.
   Во второй части сгруппированы разсказы, знакомящее съ явлейями душевной жизни въ обыкновенном! И глубоком! Сн£.
   Въ частности здесь речь идетъ о сновидЪшяхъ, объ усилеши памяти во cat, о скрытой умственной деятельности во время сна, о драмматиче-скомъ раздвоеши сознашя во снЪ, о вЬщихъ снахъ, о явлешяхъ сомнамбулизма (ясновиденёя), гипнотизма, и т. п. таинственных! явлешяхъ душевной жизни человека.
   Въ третьей части помещены частно разсказы, частёю статьи о явлешяхъ душевной жизни человека после его телесной смерти, удостовйряюнце въ бытёи загробной жизни и посмертном! существовали человеческой личности.


  ■) Мы не забываемъ также и прекрасныхъ рабогь проф. бог. Ейжинскаго лицея, свящ. о. СвЬтлова, и niK. другихъ авторовъ.

   Въ частности зд'Ьсь говорится о таинствен -ныхъ предзнаменованёяхъ кончины людей, о явлешяхъ душъ умершихъ людей, о смерти, о воскре-сенш мертвыхъ, о жизни будущаго в£ка, о сиа-сенёи души и т. п. Назначен^ этого отдела привести читателя къ признашю того свойства души человеческой, по которому она называется без-смертною.
   Въ приложены къ книге мы поместили разсказы, свидетельствующёе о биты Божёемъ, о бытш и свойствахъ силъ безплотныхъ—ангеловъ и демоновъ. Не трудно заметить тесное отноше-нёе этого приложешя къ нашей книге: признаке существовашя души, какъ самостоятельной духовной сущности, ведетъ къ признанно п силъ безплотныхъ, источника духовной жизни Бога, равно какъ и убйждеше въ бытш Бога и безплотныхъ силъ приведетъ къ признашю той истины, что у человека есть разумная, свободная и безсмертная душа, назначенная къ вечной жизни.
   Если, по прочтены настоящей книги, одни читатели укрепятъ и оживятъ свою в£ру въ быпе души и духовнаго uipa вообще, другёе отъ равно-душёя, маловерёя или нев£рёя придутъ къ при-знашю истины существовашя этого Mipa и пробудятся отъ греховного иопаспаго духовнаго сна, то составитель, прося у т£хъ и другихъ за себя, многогрЬшнаго, св. молитвъ, будетъ несказанно обрадованъ радостёю духовною и трудъ свой со-чтетъ за достигнувший своей цели.
   Здесь еще разъ мы должны повторить, что нЪтъ въ мёре другого знашя более необходимого и более важнаго, ч£мъ знаше законовъ жизни и свойствъ души. Отъ незнашя основъ душевной жизни человека, отъ забвешя о свойствахъ души и ея высокомъ назначена, отъ отрицашя бытёя души можно всецело извратить и испортить свою временную и погубить вечную жизнь. Слово Божёе учить насъ, что н4тъ большей заботы въ мёре для человека, какъ забота о вечномъ спа-сенш души. Господь нашъ 1исусъ Христосъ ска-залъ, что, если бы человекъ прюбрЪлъ и весь м1ръ со всеми его сокровищами, но погубилъ бы душу свою, то онъ не сдблаль бы для себя никакого приобретения, никакой пользы. Такъ драгоценна, по суду Божие, одна человеческая душа! Какъ же не стараться узнать ея богоподобную природу, ея свойства и способности, ея потребности, ея назначение? Некогда, въ вечности, мы глубоко, но безплодно будемъ жалеть, что были невнимательны въ продолженёе временной жизни къ внутренней своей природе. Здесь мы приведемъ прекрасный слова одного ученаго, предостерегающёя отъ такого поздняго сожалешя.
   «Слово, призывающее къ самопознание, — говорить онъ, — равносильно съ зовомъ, которым! дитя, бегающее по цветистому лугу и гоняющееся за мотыльком!, призываютъ домой.
   «Н1тъ, рано еще домой! отвечает! дитя на i призывный голосъ и убегаетъ все далее по рос-

VIII

ПРЕДИСЛОВ1Е.

кошнымъ коврам* весны. Но вотъ весну сменяет* лето, за летом* следует* осень, зима; проходить годъ, другой; минули десятилАпя,—и дитя въ пр!ятномъ самозабвенна, переходя отъ однАхъ заботъ къ другим*, достигаетъ уже зрЪлаго возраста.
   «Воротиться бы домой! Но нетъ, прекрасенъ свет* со всем* его обаяшями, надеждами и удо-вольств!ями! Куда ни посмотри, везде, вблизи и вдали, каиъ будто волшебныя рисуются картины блаженства и манятъ къ наслаждению.
   «Не. уходить человАкъ съ площади, пока стоить прекрасная погода, пока ясно светить солнце и до ночного мрака еще далеко. Но вотъ земной свАтильникъ меркнетъ, тьма скрываетъ изъ глазъ всА формы вещей, доставлявших* ему удоволь-ств1е, сырость вечерняго воздуха начинаетъ проникать его тАло, — и онъ спешить подъ кровъ своей хижины. Увы, уже поздно! Въ ней н’Ьтъ ни свЬта, ни теплоты, въ ней мракъ ужаснее

того, отъ котораго онъ ушелъ, и холодъ въ ней—холодъ могильный. Почему было, думает* онъ, не возвратиться мне сюда ранее, чтобы осветить и обогреть свою хижину? Теперь я не страшился бы мрачной и холодной ночи и уснулъ бы спокойно, съ надеждою, что завтра встану здоровъ и веселъ.
   Такова пора смерти!
   «И если въ продолжеше жизни мы, по невнимательности ко внутренней своей природе, не прояснили для себя тАхъ благотворных* ея на
чалъ, который не знаютъ смерти и не подлежать вЬка законнаго сына.
ея законамъ, то это обращеше наше безконечно- Такъ называемый мистичесшя науки подверглись ужаснее, нежели inecTBie преступника па смертную ! такой же участи. Присяжные ученые, а за ними казнь» (см. статью проф. Карпова «О самопо-1 и перюдическая пресса, въ угоду имъ и духу знанш», при сочин. Дж. Мессона о томъ же,'времени, пускали въ ходъ все, чтобы предать стр. 199—200).                              : остракизму ненавистную истину; но победоносный
  Ш. Въ заключеше мы должны сказать не-! ходъ фактовъ дАлаетъ-таки свое дело, и таин-сколько словъ по поводу тАхъ возражений, кото-1 ственныя явлешя вч> областн психизма все парня могутъ быть противъ задачи п характера! стойчивее и настойчивее предъявляют* свои нашего труда, где говорится о гипнотизме, сом- законныя права предт, лицомъ оффпцгальной намбулизме, ясновиденш, телепат1и, вещихъ снахъ, науки. П вотъ, среди жрецовъ ея, горделиво явленш умерших* н т. п. предметах*, доказы- игнорировавших* все явлешя названной области, вающихъ бытге и духовность души, надъ кото-! или если и удостаивавших* их* своего внима-рыки, однако же, есть много охотников* глумиться,! шя, то лишь для того, чтобы презрительно обо-какъ надъ вещами невозможными.               j звать мистическими бреднями больного ума.
  Насъ могутъ, безъ сомнАшя, некоторые упре- плодомъ разстроеннаго всэбражешя,—среди этпхъ
кать, что наша книга посвящена таким* вопросам*, которыми не следуетъ-де заниматься русским* богословам*, какъ такими, которые-де отличаются характером* «суевер!я» и «мистицизма...»
    Враждебное отношение «просвещенных*» противниковъ къ некоторым* новым* фактам*, доказывающим* бьгпе духовнаго м!ра, хорошо известно: стоит* припомнить пстор1ю развит человеческой мысли, чтобы убедиться, что все ведшая и важныя истины должны были пройти через* горнило испытаний, которым* их* подвергали приверженцы ходячаго мйровоззрАшя, не способные отрешиться отъ рутиннаго отношешя

къ окружающему игру и ор!ентироваться -среди новыхъ явленй, не укладывающихся въ заранАе составленный, по однажды зазубренными учебниками, рамки.
   Всякая непопулярная истина, обыкновенно, сначала едва удостаивается внимания; затем*, когда среди прогрессивно умножающихся поборниковъ ея уже начинаютъ встречаться выдаюипеся представители культурнаго человечества, и права ея въ общественномъ мнАши, такими образом*, значительно расширяются—противники ея переходить тогда изн состояшя пассивнаго—презрительного или снисходительнаго пгнорпровашя, въ активное, выражающееся или въ озлобленных* нападках*, или въ беззастенчивых* глумлешяхъ, или же въ алршрныхъ отрицашяхъ. Потом*, благодаря постоянно увеличивающемуся числу перебежчиков* изъ лагеря противниковъ въ лагерь приверженцев* новой истины, торжество ея все более и более растетъ и, наконецъ, завер

шается окончательной победой.
   За примеромъ ходить недалеко; мы еще не успели очнуться отъ недавняго весьма назида-тельнаго факта прпзнашя наукой права гражданства за гипнотпзмомъ. Подъ именемъ животнаго магнитизма, иди месмеризма, впродолжеше цЬлаго стодЬйя онъ клеймился позорнымъ именемъ шарлатанства; но, наконецъ, по выражешю А. Н. Аксакова, гордые оплоты паучнаго igno-rabimus’a прорвались, и наука вынуждена была растворить ему двери и усыновить своего отъ


то жрецовъ представляется ныне такая картина: однп из* них*, между которыми встречаются имена, пользуюпцяся даже всесветною известностью ¹), съ честным* мужеством* открыто объ
   ’) Вотъ имена нФкоторыхъ ученыхъ, занимающихся изучетемъ фактовъ мистичеекаго характера, напр., гипнотизма, сомнамбулизма, телепатии и проч.
   Въ Америка: проф. химти въ Пенсильванскомъ университет* и членъ разныхъ ученыхъ обществъ Робертъ Геръ, проф. Нащональной академии Менсъ, проф. Гарвардскаго университета Уилльямъ Джемеъ.
   Въ Атми: известный химикъ и физикъ Крукеъ, знаменитый натуралиетъ Уоллесъ, физикъ Барлей, профессоръ анатомии и физюлогш Мейо, астрономъ Гбггинсъ, проф. физики Дублинскаго университета

                                     ПРЕДИ явили своя сторонниками того, истинность чего еще такъ недавно отрицалась ими; друНе политично молчать; третьи же, восторженно встречая то, что, подъ другимъ лишь именемъ, подвергалось ими безпощадному глумлешю и гояейю, победоносно возвещаютъ Mipy о яко бы новомъ открыли (иксъ-лучи, напримеръ), между тЬгь, какъ это «новое», на самомъ-то деле, давнымъ-давно известно, но лишь приверженцамъ <ми-стическихъ бредней»; и если ныне присяжные ученые открываютъ Америку во второй разъ, то причина этому ихъ научный догматизмъ и научное предубЪждейе, столь часто, къ прискорбно, тормозившее прогрессъ человеческихъ знайй Да, несмотря на неоднократные историчесйе уроки, мы вновь присутствуемъ при весьма поучитель-номъ зрелище: истины, который, поднятия на смехъ, съ позоромъ были выпровожены чрезъ парадный двери, ныне вводятся чрезъ черный ходъ. Гипнотизмъ, телепата, правдивый галлю-цинащи—вотъ имена, который получаютъ старыя явлейя оккультизма при ихъ научномъ крещены.
   «Мистики, въ общемъ, «нигще духомъ», хотя въ ихъ среду и попали тайе выдаюицеся ученые, какъ Уоллесъ и Бутлеровъ, но оба эти ученые пользуются славой и уважейемъ не потому, что они были мистиками, а благодаря своимъ чисто-научнымъ заслугами».
   Какое невдумчивое суждейе! Ну, не наивно ли требовать, чтобы вначале же, когда только что забрежжилъ светъ новой истины, не пользующейся еще популярностью въ общественномъ мнейи, приверженцы ея пользовались «славой и уважейемъ», въ качестве ея защитниковъ?! Ведь, было жъ время, когда и знаменитый итальянский ана-томъ и физшогъ д-ръ Гальвани не пользовался

Барретъ, бывппй проф. хим!и Эдинбургскаго университета Грегори, проф. математики Лондонскаго университета де-Морганъ (извЬстенъ также какъ философъ и историкъ), проф. Кембриджскаго университета Сиджвикъ, проф. физики Ливерпульскаго университета Оливеръ Лоджъ.
   Въ Германги: проф. астрономии и физики Лейп-цигскаго университета Цблльнеръ и коллеги его Шейбнеръ и Фехнеръ, проф. физики Геттингенскаго университета Веберъ, профессора: Ульрици, Карлъ дю-Прель, Эм. Фихте и Фр. Гофманъ.
   Во Фрпицги: проф. физюлогаи медицинекаго факультета въ ПарижЬ Ш. Рише, известный нату-ралистъ, бывшГй асеистентъ Пастера, д-ръ Жибье, членъ ученаго комитета министерства _просв4щен1я де-Роша, известный астрономъ Фламмарюнъ, физики Мангольфье и Сегенъ и ученый путешественникъ Жаколю.
   Въ Италйг. астрономъ Дж. Сгаапарелли и известный псих!атръ и криминалистъ Ч. Ломброзо.
  Въ Швейшцпи-. деканъ естественнаго факультета Женевекаго университета А. Сабатье, проф. физики Женевской академии наукъ Тюри и проф. еетество-вЬдФн1я Бернскаго университета Перти.
   Наконецъ, у насъ, въ Россгиг бывппй проф. химги С.-Петербургскаго университета Бутлеровъ, известный ученый и писатель А. Аксаковъ, проф. зо-олог!и С.-Петербургскаго университета Вагнеръ, проф. Харьковскаго университета д-ръ Шилтовъ, ■бывппй проф. философии Московекаго университета Юркевичъ, известный историкъ М. Погодинъ, известный русский математикъ ОстроградекГй, писатель, д-ръ медицины и хирурыи Даль и мн. др.

С Л О В I Е.                                 IX

ни славой, ни уважейемъ въ качестве открывателя новой отрасли учейя объ электричества, а, между темъ, открыта это стяжало же ему и то, и другое даже въ потомстве.
   «На меня нападаютъ», говорилъ Гальвани, «две совершенно противоположные парта: ученые и неучи. И те и друпе смеются надо мною, называя меня лягушечьимъ танцовальнымъ учи-телемъ; темъ не менее, я знаю, что я открылъ одну изъ величайшихъ силъ природы».
   Припомнимъ судьбу и другихъ великихъ открыли, а также тотъ npiesrb, который они встречали среди ученыхъ. Разве мемуаръ Франклина о громоотводе не вызвалъ въ ученоиъ собраши Королевскаго Общества взрыва смеха? Разве ученые Парижской Академии наукъ не отрицали возможности устройства пароходовъ и паро-возовъ? Не осмеяли ли они знаменитаго астронома Араго за его электричеейй телеграфъ? Не высказался ли тотъ же ареопагъ ученыхъ противъ падейя метеоровъ въ своемъ постановлении, гла-сившемъ, что, такъ какъ-де на неб А пЬтъ камней, то и падать они оттуда не могутъ? Не отрицалось ли вйяйе металловъ на организмъ, которое известно теперь въ медицине подъ именемъ металлоскоши и метчллотераши? Не отвергалась ли светилами медицины теор!я кровообра-щешя Гарвея? А общественные примеры Коперника и Галилея?.. Удивительно, право, какъ эти и множество другихъ примеровъ не образумили противниковъ ненавистнаго имъ мистицизма и не отучили ихъ отъ опрометчиваго суждейя о предмете, съ которымъ они, въ значительном'!» большинства случаевъ, знакомы лишь по на-слышке.
   Для каждаго безпристрастнаго и непредубйждеп-наго ума должно быть ясно, что интересъ заключается не въ томъ, что Уоллесъ и Бутлеровъ. въ качестве лоборниковъ оккультизма, не пользуются «славой и уважейемъ», ибо обстоятельство это, какъ мы уже выяснили, въ перюдъ разсвЪта многихъ истинъ въ порядке вещей, а то, что тайе «выдаюнцеся» ученые, какъ Уоллесъ и Бутлеровъ (и много другихъ, какъ мы видели ранее) попали въ среду оккудьтистовъ, особенно, если принять во внимайе чисто положительный характеръ тбхъ наукъ, представителями которыхъ они являются.
   Къ этому мы должны присовокупить, что вс!» выдаюпцеся изъ русскихъ ученыхъ признавали таинственный явлейя, о которыхъ говорится въ нашей книге, и считали возможнымъ и даже не-обходимымъ изучать ихъ.
    Въ 1897 г., 17 декабря, въ засАдайи рус-скаго Общества экспериментальной психолопи председатель его, заслуженный профессоръ Н. П. Вагнеръ, далъ кратйй очеркъ о трудахъ Общества въ течете пятилетняго его существовайя (съ 1890 — 1896 гг.). Въ это краткое время I Общество успело затронуть почти все выдаюпцеся

X

ПРЕДИСЛОБ1Е.

вопросы психическихъ явлешй и некоторые изъ нпхъ разрешило въ положительномъ смысле, а именно:
   а) Вопросъ о мантевизме (съ котораго Общество начало свою деятельность) былъ разрЪшенъ въ засЬдаши, въ которомъ было два представителя двухъ противоположныхъ взглядовъ: И. О. Фельдманъ (который первый далъ назваше «манте визма» чтенно или угадывашю мыслей) и С. Е. Кожуховъ, доказавши опытами, что онъ испол-няеть поставленный ему задачи безсознательно, т.-е. безъ учасйя какого бы то ни было умствен-наго движешя и догадки.
   Ь) Вопросъ о сомнамбулизме я возможности чтешя закрытыхъ писемъ былъ разр^шенъ утвердительно г-жей М. и пользовавшимъ ее докторомъ А. Н. Ховринычъ. Опытами руководила особая комисйя изъ гг. членовъ Общества.
   с) Вопросъ о существоваши медаумизма, пред-ставляющй такую спорную область, былъ разр’Ь-шенъ также въ утвердительномъ смысле спещаль-ной комисшей, выбранной изъ членовъ Общества. Эта комисйя, въ числе шести ея членовъ, была свидетельницей излучешя изъ тела медгума светящихся массъ, принимавшихъ форму челов'Ьче-скихъ рукъ, производившихъ различный движешя: стуки, передвижешя, бросаше предметовъ и т. п.
   d)    СвЪтовыя мед1умичесшя явлешя привели Общество къ заключешю, что съ пзученгя этихъ явлешй должно начаться пзследоваше свАтонесу-щпхъ психическихъ явлешй. ВслАдств1е этого, Общество избрало изъ своей среды комиссию, которая занялась изучешемъ световыхъ, такъ на-зываемыхъ, однческихъ явлешй, и члену этой комиссш С. Е. Кожухову удалось фотографировать св'Ьтовыя истечения изъ полюсовъ искус
ственнаго магнита.
   е)    Опыты надъ электрограф1ей I. А. Наркевича-1одко привели Общество къ убежденно въ необходимости наследовать вл1яше человека на све-чегае гейслеровыхъ трубокъ. При этомъ изыскаши вице-президентъ Общества Ф. Ф. Фишеръ нашелъ возможность получешя световыхъ явлешй съ однимъ проводникомъ, причемъ это свечеше изменялось различнымъ образомъ, что, повидимому,

зависело отъ функщй и вл!ян!я человеческаго организма. (См. письмо въ ред. «Нов. вр.»; си. «Ребусъ» 1879 г., Л» 1).
   Пойдемъ далее.
   Филаретъ, митрополитъ московсюй, этотъ без-спорно гешальный духовный писатель, признавалъ въ человеке способность проникновешя въ будущее въ различной степени. Разъ, спрошенный Антошемъ (наместникомъ Троице-Серпевой лавры) о зртънли безъ пространства, онъ отказался разсуждать объ этомъ: «О зр£нш безъ пространства разсуждать, вероятно, я и не умею, и не имею свободы разговориться о семъ ’).


  ’) См. его письма къ Антошю, А» 127.


   Но въ другой разъ вотъ что онъ пишетъ наместнику, весьма, впрочемъ, секретно: «О Петровой мало я вамъ говорилъ потому, что вамъ ея состоите не казалось хорошимъ, а мне казалось хорошимъ, хотя и не совершеннымъ, п я не хо-тЬлъ опираться на свое мнЪше; но я зналъ о ней не мало примечательного; съ нею бывало такое состоите, что она видела въ духовномъ Mipe, сохраняя сознаше видпмаго чувственна™ Mipa, и тогда скрывала видимое въ духовномъ Mipe, но иногда теряла при семъ сознаше впди-маго Mipa, и ея необыкновенное состоите могло быть примечено. Для сего старались удалять отъ нея посторонпихъ, но одна христианская подруга ея имела къ ней всегда безпрепятственный входъ. Такимъ образомъ, однажды, вошедши къ ней, услышала, что она уговариваетъ султана не начинать войны съ Росшей. Это было гораздо ранее посольства князя Меньшикова, когда никто не думалъ о войне съ Турщей. Года за два или за три до кончины покойнаго императора она говорила, что жизнь его не продолжится, и что врачъ не безъ вины будетъ. О видами преп. Серия въ ризнице она мне написала записку, сказавъ, что видела во сне, какъ обыкновенно выражалась, когда открывала нечто изъ своихъ вид'Ьшй... Въ первое время болезни моей матушки она прислала мне просфору, принесенную за ея здрав!е съ запиской, въ которой сказала, что это последняя пзъ сорока, ежедневно прино-симыхъ, и что это ей велено было сделать. Мн!» приметно было, что матушка проходила въ tie время некоторое душевное состояние, которому особенно приличествовала молитвенная помощь, которое потомъ переменилось на лучшее. Несомненно верное слово: пришедии/ слову по
\знаютъ пророни (lep. XXIII, 9); но при нЪ-которыхъ признакахъ, и прежде исподнешя, оставлять безъ внимания предостерегающее слово едва ли благоразумно. Если слово предостережения при-мемъ, какъ посланное, и употребимъ осторожность, то, хотя бы опа оказалась ненужною, греха и вреда не будетъ; а если оставимъ предостережете безъ внимашя, и оно окажется спра-ведливымъ, будетъ и впна и вредъ>.

   Интересуясь вопросомъ о предсказашяхъ, на-местникъ еще разъ вызвадъ Филарета на раз-: суждение объ этомъ даре. Вотъ что митрополитъ : отвечалъ ему: «Вы предлагаете мне вопросъ, на i который отвечать не дело моей малой меры: есть । ли ныне нужда въ пророчествахъ, хотя и част-! ныхъ? II люди великой мЬры возьмутся ли отве-I чать на cie? Господь, правяпцй апромъ, ведаетъ, I нужно ли Ему и ныне cie орудие, которое Онъ употребдялъ нередко прежде. Пророкъ Амосъ (III гл.) свидетельствуетъ: «нс сотворить Господь Богъ дала, аше. не отнрыетъ нака-\зашя Своего раба.мъ Свои.мъ пророкамъ». I Пророкъ представляетъ какъ бы обычнымъ для Господа, чтобы о всякомъ деде, которое Онъ

ПРЕДИСЛОВГЕ.

творитъ, открывать рабамъ Своимъ пророкамъ. Того, чтобы Господь прекратить сей обычай, въ слове Бож1емъ, сколько знаю, не видно. Пророчества особенно назначены были, чтобы указать пришествГе Христово; они исполнились во время земной жизни Христовой, но не прекратились. Мы могли бы спросить: есть ли нужда предсказывать апостолу Павлу, что его свяжутъ въ 1ерусалимА, когда онъ на cie идетъ, хотя бы его удерживали; однако, Агавъ предсказали cie. Скажете ли, что cie нужно было для того, чтобы къ вазидашю явить апостольскую твердость и готовность на страдаше за истину? Вотъ вы и признали, что есть нужда въ пророчестве частномъ. Аятошй ВеликШ не предсказалъ ли Аеанаию Великому конецъ lyiiana Отступника? Оеодоръ Освященный не предсказалъ ли учениками мракъ apiancTBa въ церкви, и потомъ обильный свАтъ православ!я? Где же сему предАлъ? 0. Серафини не предсказалъ ли многое многими? Если Господь cie устрояетъ: то должно думать, что cie на что-нибудь надобно».
   «Всякому, подвизающемуся о своемъ спасеши, можно и должно сказать: нпсть ти потреба шайныхъ (Сир. III, 22): не ищи знать сокровенное или будущее. Для спасешя нужно веровать, исполнять заповАди, очищать сердце, а не любопытствовать; желать знать сокровенное опасно, а желать открывать оное еще опаснее. Но все cie не препятствуетъ тому, чтобы Прови-дАше Boffiie открывало тайное и обращало cie для своихъ благихъ цАлей, даже и при несовершенстве орудтя, какъ можно примечать на опытА. Разсудите cie и скажите мнА лучшее» *).
   Конечно, только этимъ воззрАшемъ Филарета, что «ПровидАше Бояйе открываетъ тайное и обращаете cie для своихъ благихъ цАлей, даже и при несовершенстве орудтя», можно объяснить ту внимательность, какую показали онъ, судя по письмами къ Антонпо, и къ юродивому Филиппу — иозднАе Филарету же²), и къ Ивану Яковлевичу ЕорейшА, о наставлешяхъ котораго онъ не решался произнести своего суда³); и къ есаулу Золотареву, прося, чтобы Антошй былъ къ нему нилостивъ и споспешествовали ему въ духовномъ дГл'Ь⁴); и къ МареА Герасимовне (Хотьковской), о которой онъ думали, что «очень можетъ-быть, что самоумерщвлеше и очи-щеше образовали ей органъ зрАн!я лучше искус-ственныхъ оруцй дальнозрЬшя ⁵), икъ о. Петру, о которомъ Филаретъ нарочито спрашивали лре-освященнаго Евгешя Ярославского ⁶). (См. ст.: «Митрополите Филаретъ въ его отношешяхи къ Mipy таинственныхъ явлешй», помещенную въ


     См. письма къ Антон1ю, As 916.
     lb. .XsAs 790, 800, 801, 859.
  :!) См. письма къ Антон1ю, AsAs 293, 408, 74S.
  «) 1b., №А» 75, 907.
  '■) ХЪ., AsAs 365, 604.
  #) ХЪ., JOs 1056, 1065.

XI

«Душен. ЧТ.» 1883 г., ч. II, стр. 21 — 23; 25 — 27).
  И друпе pyccuie ученые и писатели не считали недостойными себя заниматься, такъ называемыми, мистическими вопросами. Такъ, покойный известный нашъ философн 0. А. ГолубинскШ заявлялъ еще въ 50-хъ годахъ съ своей каеедры въ Московской Духовной Академию существенной важности для психолопи подобныхъ же изслАдовашй, катя ставитъ себе цАлью современный оккуль-тизмъ.
  Вотъ что, между прочими, онъ говорили по этому поводу въ одной своей ленцш по умозрительному богословпо ’):
  «Общш законъ для всЬхъ способностей на-шихъ—усовершимость, потребность расширяться, возрастать, или увеличиваться въ силА безъ конца. А какова жизнь, таково и знаше о ней; по мАрА раскрытая жизни расширяется и само-сознаше. Такъ, изъ исторш психолопи видно, что младенчествуюнйе народы первоначально имАли очень скудныя понятая о душевныхъ сплахъ человека; въ языкЬ не было словъ для выражешя и опредАлешя многихъ действий и состояйй душевныхъ; по мАрА же возрастала и выражешя жизни чрезъ мысли и поступки, чрезъ деятельность фантазш въ изящныхъ искусствахъ, чело-вАкъ раскрывали новыя и новыя стороны души своей, а если и тА же, то въ новыхъ проявле-шяхъ и, такимъ образомъ, время отъ времени, болАе и болАе познавалъ себя. Потому и психо-лотая, съ течешемъ времени, расширялась, и кто положить предАлъ ея развитая? За сто, напри-м’Ьръ, лАте философы назвали бы баснею, что человАкъ, въ состояли особенномъ, но естествен-номъ, можетъ видАть отдаленное отъ него пространствомн и предчувствовать нАчто будущее. Опыты сего рода были и прежде, но философы почему-то не хотАли принять ихъ во внимаше, довольствуясь только общеизвестными всАмъ, неоспоримыми проявлешями силъ души человеческой. Опыты же последующего времени открыли въ ней дальнозрАше, предвидите будущаго не изъ свАта Божественнаго всевАдАшя, а только въ особенныхъ состояшяхъ естественныхъ, въ какихъ бываютъ ясновидягще. Такъ человАкъ более и болАе узнаетъ самого себя въ своихъ су-щественныхъ силахъ. Но можно ли сказать, что для него полное знаше себя закончится когда-нибудь, похожими, при конце Mipa, когда всА наблюдешя надъ дАйстайями души человеческой будутъ собраны въ одно? Можно ли сказать, чтобы и тогда, этою совокупное™ наблюдешй, можно было измерить и ограничить будущее раскрытае самосознашя человАческаго?»
  И въ самое последнее время известные ученые признаютъ татя явлешя въ области психизма,


    Лекцш по умозрительному богослов!» лрот. О. А. Голубинекаго, М. 1868 г.