Advances in Law Studies, 2014, № 1

A. Kapustin (Moscow)

O. Sokolnikova (Moscow)

SCIENTIFIC  AND  THEORETIC  JOURNAL

Publishing office: RIOR. 127282, Russia, Moscow, Polyarnaya str., 31B.
info@rior.ru;  www.rior.ru
The opinion of the editorial board may not coincide with the opinion of the 
authors of publications.
Reprinting of materials is allowed with the written permission of the publisher.
While quoting the reference to the journal “The Research and Development: 
LAW” is required.

Publication information: The Research and Development: LAW.
For 2014, volume 2 (6 issues) is scheduled for publication.
Subscription information: Please contact +7(495)280-15-96.
Subscriptions are accepted on a prepaid basis only and are entered on a сalendar 
year basis. Issues are sent by standart mail. Claims for missing issues are accepted within 6 months of the day of dispatch.

N. Balashov (Moscow)
S. Bratanovsky (Saratov)
V. Duyunov (Samara)
A. Dyomin (Krasnoyarsk)
V. Khokhlov (Samara)
D. Lipinski (Togliatti)
A. Malko (Saratov)
A. Petrov (Krasnoyarsk)
L. Rasskazov (Krasnodar)
E. Safronova (Belgorod)
A. Salomatin (Penza)
O. Serova (Kaliningrad)
G. Skachkova (Moscow)
G. Starodubtsev (Moscow)
T. Tereschenko (Saint Petersburg)
V. Zakharov (Kursk)

* The full list of members of the editorial board can be found at  www.naukaru.ru.

Advertising information: If you are interested in advertising or other commercial 
opportunities please e-mail:  book@rior.ru.
Information for the authors: The detailed instructions on the preparation and 
submission of the manuscript can be found at  www.naukaru.ru. Submitted 
manuscripts will not be returned. The editors reserve the right to supply materials with illustrations, to change titles, cut texts and make the necessary restyling 
in manuscripts without the consent of the authors. Submission 
of materials indicates that the author accepts the demands of 
the publisher.
“The Research and Development: LAW” has no page charges.
Electronic edition: Electronic versions of separate articles can 
be found at  www.znanium.com and  www.naukaru.ru.
Orders, claims, and journal enquiries: Please contact
book@rior.ru or +7(495)280-15-96.

© RIOR, 2014.

L A W

THE  RESEARCH  AND  DEVELOPMENT

SCIENCE

RIOR

ISSN 2308-3107
DOI 10.12737/issn.2308-3107

Volume 2
Issue 1
February 2014

EDITOR-IN-CHEIF
EDITORIAL BOARD *

MANAGING EDITOR

Капустин Анатолий Яковлевич

д-р юрид. наук, профессор,

президент Российской ассоциации международного 
права,

председатель Научно-методического совета
по правоведению Минобрнауки России,

заведующий Центром образовательных программ
Института законодательства
и сравнительного правоведения

при Правительстве Российской Федерации

(Москва)

Сокольникова Ольга Александровна

(Москва)

Издатель: ООО «Издательский Центр РИОР»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В.
info@rior.ru;  www.rior.ru
Точка зрения редакции может не совпадать с мнением авторов публикуемых материалов.

Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения редакции.
При цитировании ссылка на журнал «Научные исследования и разработки: ПРАВО» обязательна.
При публикации в журнале «Научные исследования и разработки:
ПРАВО» плата за страницы не взимается.
Информация о публикации: На 2014 год запланирован выход тома 2 (6 выпусков).
Информация о подписке: +7(495)280-15-96.
Подписные индексы: в каталоге агентства «Роспечать» — 70204,
в объединенном каталоге «Пресса России» — 11244.
Подписка осуществляется только на условиях предоплаты, не менее чем 
на год. Выпуски высылаются обычной почтой. Жалобы на недоставленные 
номера принимаются в течение 6 месяцев с момента отправки.
Размещение рекламы: Если вы заинтересованы в размещении рекламы в 
нашем журнале, пишите на  book@rior.ru.

Балашов Николай Михайлович (Москва)

Братановский Сергей Николаевич (Саратов)

Демин Александр Васильевич (Красноярск)

Дуюнов Владимир Кузьмич (Самара)

Захаров Владимир Викторович (Курск)

Липинский Дмитрий Анатольевич (Тольятти)

Малько Александр Васильевич (Саратов)

Петров Александр Александрович (Красноярск)

Рассказов Леонид Павлович (Краснодар)

Саломатин Алексей Юрьевич (Пенза)

Сафронова Елена Викторовна (Белгород)

Серова Ольга Александровна (Калининград)

Скачкова Галина Семеновна (Москва)

Стародубцев Григорий Серафимович (Москва)

Терещенко Татьяна Алексеевна (Санкт-Петербург)

Хохлов Вадим Аркадьевич (Самара)

Информация для авторов: Подробные инструкции по подготовке и отсылке рукописей можно найти на  www.naukaru.ru. Присланные рукописи не возвращаются. Редакция оставляет за собой право самостоятельно 
снабжать авторские материалы иллюстрациями, менять заголовки, сокращать тексты и вносить в рукописи необходимую стилистическую 
правку без согласования с авторами. Отсылка материалов на адрес редакции означает согласие авторов принять ее требования.
Электронная версия: Электронные версии отдельных статей можно найти 
на  www.znanium.com и  www.naukaru.ru.
Заказы, жалобы и запросы: Пишите на  book@rior.ru или звоните 
+7(495)280-15-96.
Письма и материалы для публикации высылать по адресу: 127282, Россия, 
Москва, ул. Полярная, д. 31В (ИЦ РИОР) или на e-mail  
book@rior.ru.
Приобретение прошлых выпусков: Прошлые, ранее опубликованные выпуски доступны по запросу:  book@rior.
ru, +7(495)380-05-40. Можно приобрести полные тома 
и отдельные выпуски за 2013 г.
© ООО «Издательский Центр РИОР», 2014.

Формат 60x88/8.  Бумага офсетная. Тираж 999 экз. Заказ №

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ  ЖУРНАЛ
ПРАВО

НАУЧНЫЕ  ИССЛЕДОВАНИЯ  И  РАЗРАБОТКИ

ISSN 2308-3107
DOI 10.12737/issn.2308-3107

Том 2
Выпуск 1
Февраль 2014

НАУКА

РИОР

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР

ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ *

* Полный список членов редакционного совета можно найти
на  www.naukaru.ru.

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7)

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7)

СТАТЬИ

 1 
Право как порождение и продолжение 
политики 
Пернацкий В.И.

 7 
Начало течения исковой давности
при неосно вательном обогащении: 
отдельные вопросы
Сергеев А.П., Терещенко Т.А.
(публикуется на английском языке)

11 
Проблемы регулирования отношений
по доверительному управлению 
Мороз М.И.

14 
Проблемы профессиональной подготовки 
юристов: на опыте преподавания 
дисциплин частноправового блока
по специальности (направлению) 
«Юриспруденция» 
Писарев Г.А.

18 
Коррупция как признак дефектности 
государственной власти 
Тонков Е.Е.

27 
Проблемы ограничения неимущественных 
прав автора в законодательстве Беларуси
и России 
Богустов А.А.

31 
Особенности формирования единой 
тарифной системы в таможенном 
законодательстве Российского государства 
и Царства Польского в конце
40-х годов XIX века 
Абашева Е.А.

ARTICLES

 1 
Right as a product and the continuation
of pol itics 
Victor Pernatsky

 7 
The commencement of the limitation period 
for the unjust enrichment claim:
selected issues 
Alexander Sergeev, Tatiana Tereshchenko
(published in English)

11 
Problems in managing
on trust management 
Maxim Moroz

14 
Training for law students:
innovational ap proaches
due to new Russian
educational system 
Georgiy Pisarev

18 
Сorruption as a sign of imperfection
of state power 
Evgeniy Tonkov

27  The problem of restraint of moral rights
of authors in Belarussian and Russian 
legislation 
Andrei Bogustov

31 
Features of formation of unified
tariff system cus toms legislation
of the Russian empire 
and the Kingdom of Poland
in the late 40’s of the 19th century 
Ekaterina Abasheva

СОДЕРЖАНИЕ
CONTENTS

I

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7)

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7)

РЕЦЕНЗИИ

34 
Рецензия на рукопись учебника
«Проблемы теории государства и права»
(автор — д-р юрид. наук, профессор
Л.П. Рассказов)
Любашиц В.Я.

35 
НАШИ НОВЫЕ КНИГИ

38 
ГДЕ КУПИТЬ НАШИ КНИГИ

На последних страницах журнала 
можно найти:

• информацию для авторов;

• информацию о всех журналах
ИЦ РИОР;

• условия подписки

REVIEWS

34 
Review of the manuscript
of the textbook
«Problems in the theory of state and law»
(by Doctor of Law, Professor L. Rasskazov)
Valentin Lyubashits

35 
OUR NEW BOOKS

38  
HOW TO BUY OUR BOOKS

On the last pages of the journal
you can fi nd:

• information for the journals:

• information about all the journals
of RIOR;

• terms of subscription

II

RIOR

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6
DOI 10.12737/4985 

1
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

При цитировании этой статьи ссылка на DOI обязательна

RIGHT AS A PRODUCT AND THE CONTINUATION OF POLITICS
Victor Pernatsky
Professor of Department of Philosophy and Political Science in 
Nizhny Novgorod Institute of Management of the Russian Presidental Academy of National Economy and Public Administration; 
e-mail: star-pern@mail.ru

Manuscript received: 10.01.2014. Revised: 25.01.2014. Accepted: 
10.02.2014. Published online: 20.04.2014. © RIOR
Abstract. Right is often called "a continuation of politics by other 
means", as a war has the same value. In another way right is "the right 
hand of politics". Therefore, the right has an instrumental character 
and public origin (as opposed to morality).
Keywords: state, power, civil society, morality, liberalism, ideology, 
freedom, political and legal nihilism.

Аннотация. Право, как и война, может быть названо, 
согласно классической формуле, «продолжением политики иными средствами». По-другому его можно 
представить еще как «правую руку политики». Отсюда — инструментальный характер права и его государственное, в отличие от морали, происхождение.
Ключевые слова: государство, власть, гражданское 
общество, мораль, либерализм, идеология, свобода, 
политико-правовой нигилизм.

В либеральных взглядах распространен постулат 
об автономности и самодостаточности права. В публичной сфере его часто трактуют в духе независимости юридических институтов и судей. Риторические заявления на этот счет звучат едва ли не чаще, 
чем их нарушения в практике правоприменения. 
Тем самым положение о независимости права становится скорее благим пожеланием, чем работающим принципом, а реальный статус права делается 
неопределенным и проблематичным.
Чтобы решить этот вопрос, разделим его на публичную и научную стороны. После принятия законодательными органами право не подлежит чьейлибо корректировке и произвольным изменениям 
или ограничениям и в этом смысле действительно 
остается независимым. Но при научном его рассмо
трении, когда приходится прибегать к средствам 
анализа, выходящим за пределы самой юридической науки, выводы на этот счет будут иными. Одним из таких средств является философский, вернее, социально-философский подход к проблеме 
права, где обнаруживается его очевидная и всесторонняя обусловленность другими общественными 
факторами.

Что же это за факторы? Обращение к философии 
позволяет увидеть в праве прежде всего идеологию. 
Но право как идеология внутренне связано с другими идеологическими формами, а вместе с политикой составляет ядро идеологии, т.е. самосознания 
общества. Иными словами, принадлежность правовых взглядов к идеологии делает эти взгляды частью 
общественного самосознания, т.е. частью большого 
общественного «Я».
В зависимости от правового содержания этого 
«Я» каждый отдельный индивид чувствует себя либо 
свободным существом, живущим в правовом обществе, активным участником коллективного общественного бытия, либо ничтожной, бесправной, бесконечно малой величиной в игре могущественных 
внешних сил. В этой «игре» роль отдельной личности уже не имеет большого (да и вообще какого-ли
Право как порождение и продолжение политики

УДК 34.01+32

Пернацкий Виктор Иванович
д-р юрид. наук, профессор кафедры философии и политологии Нижегородского института управления Российской академии 
народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; e-mail: star-pern@mail.ru

Статья получена: 10.01.2014. Рассмотрена: 25.01.2014. Одобрена: 10.02.2014. Опубликована онлайн: 20.04.2014. © РИОР

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6

2

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

бо) значения. Таким образом, работающая правовая 
система при всех своих недостатках, о которых речь 
впереди, играет огромную роль при формировании 
свободного общества и свободной личности.
Классическая формула свободы как «осознанной 
необходимости», где право как раз означает такую 
необходимость, помогает понять природу общественных отношений правового общества в отличие 
от общества неправового. Точнее, речь идет о государстве (правовом или неправовом) и его влиянии 
на общественные отношения, которые подлежат 
регулированию с помощью правовых рычагов.
Право представляет собой совокупный императив общественного поведения и отношений между 
людьми в той мере, в какой они детерминированы 
«сверху», т.е. со стороны государства. Обращение к 
философии открывает те аспекты права, которые 
не всегда хорошо видны с позиций самой правовой 
науки — юриспруденции — и практически не рассматриваются ею.
В философии речь идет об истоках права, позволяющих решить вопрос о зависимости (или независимости) правовых постулатов от каких-либо 
иных начал, участвующих в регулировании общественных отношений и управлении гражданским обществом со стороны государства. Такое управление 
производится, несмотря на то, что ведущей стороной (гегемоном) в отношениях гражданского общества и государства все же является (должно быть) 
гражданское общество.
Участвуя в регулировании едва ли не главной 
сферы жизни политически организованного общества — отношений между государством и самим 
этим обществом, право как бы остается в стороне от 
прямых властных функций. Но это видимость, обусловленная вероятно его публичным характером. 
Публичность означает обращенность к публике, 
т.е. гражданскому обществу, которое в отличие от 
государства имеет неполитический характер. Гражданское общество не выстроено в многоуровневую иерархию, которая нуждается в регулировке 
взаимоотношений его разных слоев. В гражданском 
обществе как в бане: все равны, а звания и должности остаются вместе с одеждой в государственном 
гардеробе, где они на время как бы утрачивают свои 
полномочия. (У гражданского общества есть свои 
регуляторы общественных отношений, но о них — 
позже.)
Полномочия эти важны при управлении обществом, в котором имеет место неравенство, а вместе 

с ним сохраняются отношения господства и подчинения, но должна быть обеспечена при этом нормальная жизнедеятельность общества. Упрощенным 
аналогом такого общества является армия, где звания и должности и соответствующая этому воинская дисциплина составляют основу ее целостности 
и боеспособности.
Этим аналогия исчерпывает себя. Общество — 
не армия, а правовая система это не уставные нормы армейской дисциплины. Если обратиться к 
истокам права и происхождению всего юридического законодательства, то решающим обстоятельством следует признать принадлежность права политической системе. Заметим, что право возникает 
и существует не иначе, как в политически организованном обществе, т.е. там, где есть государство. 
Именно здесь его истоки. И потому право рождается и существует только как государственное право. Этим определяется главное в статусе права: его 
политическое происхождение и принадлежность политической системе.
Возьмем ситуацию, когда меняется политический строй: отменяется старый и устанавливается 
новый. Какова роль юридического законодательства в таких переменах? Практически никакая. Встречаются разве что попытки защитить старый строй и 
объявить новый вне закона. Но успеха иметь они не 
могут, ибо такие вопросы решаются в политической 
сфере и являются результатом только политической 
борьбы. Старая система права, всегда защищающая 
старый строй, которому она служила, ликвидируется вместе с ним, а потому не может стать средством защиты старой власти и себя самой. Так, ст. 6 
Конституции СССР, провозглашавшая монополию 
КПСС на власть, не сыграла никакой роли в сохранении этой власти и строя. Да, она и изначально 
была принципиально некорректна и потому бессильна и беспредметна. 

Законодательство (даже если это Основной закон) 
не управляет политикой, но детерминируется ею. 
По этой же причине ни одна правовая система не 
отменяет и не меняет власть, политический строй, 
не изменяет его экономические основания, прежде 
всего господствующую форму собственности. Эти 
вопросы в компетенции политики и, более того, 
являются предметом острой политической борьбы, 
в которой право прямо не участвует, но делается ее 
итоговым результатом. Таким образом, все переме

RIOR

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6

3
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

ны в политико-правовом комплексе начинаются с 
политики, а завершаются правом. Если политика — 
побудительное начало и источник движения в этой 
области, то право — консервативный участник этого 
движения и в лучшем случае фиксатор тех результатов, которые достигаются в политической сфере.
Нередко приход новой власти именуют «завоеванием», а уход старой — «поражением». Терминология скорее военная, чем гражданская. Потому 
войну называют «продолжением политики иными 
средствами», Характерно, что право тоже можно 
именовать как «продолжение политики» иными, 
теперь уже юридическими средствами. Впрочем, в 
юридической сфере (в прокуратуре, следственных 
и других органах) тоже есть свои звания и отличия 
военного типа, что говорит о близости жанров и 
решаемых задач в военной и юридической сферах. 
И та и другая область, как уже отмечалось, является 
продолжением политики. Обе они связаны с применением принудительных средств и способов реализации решаемых задач. 
Однако в основе всех процессов, происходящих 
в обществе, лежит экономическая сфера. Она оказывает прямое воздействие на политико-правовой 
комплекс. Ленин даже называл политику «концентрированным выражением экономики». Эта 
характеристика также применима и к праву, ибо 
право тоже тесно связано с экономикой. Оно фиксирует и в этом смысле «освящает», т.е. объявляет 
«неприкосновенной» господствующую форму собственности, стоящую в центре всех экономических 
процессов, происходящих в обществе. Сделавшись 
благодаря праву «священной коровой» всех экономических отношений, составляющих базис любого 
общества, собственность занимает центральное место в политико-правовом комплексе.
Политика и право, там, где они есть, ставят своей 
«сверхзадачей» победу и утверждение такой формы 
собственности (в либеральной идеологии это частная собственность на средства производства), которая более всего соответствует победившему политическому строю. Этот строй с помощью политики и 
права защищает и сохраняет свою экономическую 
основу, свой базис, причем, защищает решительно 
и бескомпромиссно, как предпосылку своего собственного существования.
Нелишне поэтому разобраться в том, что же собой представляет этот базис, тем более что право 
имеет прямое отношение к его существованию. Его 
называют еще «совокупностью всех материальных 

(производственных) отношений» в обществе. Мы 
уже видели, что его стержнем служит господствующая, узаконенная и, стало быть, охраняемая правом, собственность на средства производства.

Как это ни странно, полной ясности в понимании 
того, что такое собственность, прежде всего в ее 
правовом аспекте, до сих пор нет. На интуитивном 
уровне под собственностью подразумевается отношение людей к предмету владения, что не совсем 
верно, а скорее и вовсе неверно. Примерно так же 
(а именно, как «присвоение») трактуется собственность и в большинстве формально-научных определений. На самом деле это отношения людей друг к 
другу по поводу предмета владения. Эти отношения 
могут совершенно не затрагивать предмет владения, 
как, например, участки поверхности Луны, продаваемые и покупаемые американцами.
Даже если это вполне земные средства производства, находящиеся в частной собственности, охраняемой к тому же правом, то эта собственность и 
защищающее ее право сводятся к специфическим 
общественным отношениям. В них сам предмет собственности — только повод для таких отношений, 
где одни люди становятся зависимыми от других. 
Причем, право не устраняет, а закрепляет эту зависимость, т.е. несвободу значительной части общества, 
лишенной собственности на средства производства. 
Отсюда — слабость формулы свободы «как осознанной необходимости», а вместе с тем — и недостатки 
правовой системы, которая делит людей на свободных и несвободных. К сожалению, это неустранимый недостаток всякой правовой системы.
Право, как и политика, обладает неким первенством перед экономикой, но это первенство носит 
ограниченный характер. Ограниченность состоит в 
том, что право, в отличие от политики, не определяет господствующую форму собственности, а определяется ею. Но на своем уровне право руководит 
и управляет всеми экономическими процессами. 
И от того, как оно это делает, во многом зависит их 
результат.

Итак, философское осмысление права почти тотчас выводит на политику. Хотя этот выход далеко 
не всегда очевиден и потому фиксируется теорией 
не так часто и не так четко, как это необходимо. На 
самом деле с философской точки зрения комплекс 

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6

4

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

«политика-право» неразделим. И рассматривать их 
отдельно можно только в одностороннем порядке: 
политика без права существовать может, хотя и не 
без ущерба для себя, но право без политики — никогда. Право — инструмент политики, прежде всего 
в публичной сфере. И здесь, выражаясь образно и в 
каламбурном стиле, право можно было бы назвать 
«правой рукой политики».
Странно, что общепризнанный правовой синдром российского общества, именуемый «правовым 
нигилизмом», практически никак не связывают с 
нигилизмом политическим. Между тем эта связь не 
просто существует, но и показывает ту же зависимость права от политики, что и во всех других случаях: правовой нигилизм — продолжение нигилизма 
политического (назовем его, чтобы отличать от правового синдрома, «политический скептицизм»). Как 
бы там ни было, но рядового россиянина «гомо политикус» никак не назовешь. В этом истоки его правового нигилизма. Если не отождествлять понятия 
«государство» с «Родиной» и «Отечеством», то тот же 
россиянин с его правовым нигилизмом и политическим скептицизмом, не является страстным приверженцем своего государства. А основанием для такого 
вывода служит как историческая ретроспектива российской государственности [1], так и действительность нескольких последних десятилетий, прожитая 
еще ныне здравствующими поколениями.
Как политический, так и правовой синдром российскому обществу еще только предстоит преодолеть. Истоки того и другого — в политических особенностях общинного жизнеустройства России. Это 
преодоление — не простая задача, если учитывать 
менталитетный характер обоих. И преодолеваются 
они только вместе, хотя, быть может, и не одновременно, поскольку представляют собой, все-таки, не 
одно и то же. Точно так же не являются одним и тем 
же, при всей внутренней взаимосвязи друг с другом, 
политика и право. Но российский политико-правовой нигилизм есть следствие негосударственной 
(не будем говорить «антигосударственной») направленности русской крестьянской трудовой (добавим 
к тому же самоуправляемой) общины и общинной 
психологии.
Отметим, что в отношениях с русской общиной, существовавшей в колхозно-совхозной форме, отнюдь не в полной гармонии была и советская 
власть. Добавим к этому, что за советский период 
диссонанс между ними нисколько не уменьшился, 
но, пожалуй, даже увеличился. Тоталитарные по
пытки управлять «всем и вся» в сельской жизни и 
в сельском хозяйстве не могли не затормозить прогресс в этой сфере.

Тоталитарно-авторитарные черты российской государственности — обратная сторона российского 
политико-правового нигилизма. Трудно однозначно разделить здесь причину и следствие. Но за многие годы их взаимного полагания на этой основе 
сформировались привычки, выросла общественная 
психология, сложились стереотипы общественного 
поведения. И все это отложилось даже в фольклоре, 
зафиксировалось в пословицах и поговорках.
О необходимости преодоления этого синдрома 
уже говорилось. Но является ли образцом при этом 
усиленно навязываемый нам либеральный западноевропейский вариант, который правильно было 
бы назвать «юридическим фетишизмом» или «правовым фатализмом»? Вряд ли. Культивируемый там 
предрассудок состоит в том, что, во-первых, право 
охватывает и исчерпывает весь спектр общественных отношений. Во-вторых, право обеспечивает 
равенство и справедливость для всех участников 
правовых процедур. И то и другое — явное заблуждение, если не лукавая фальсификация действительной роли и предназначения права.
Широко распространенная среди юридического сообщества установка: «все разрешено, что не запрещено законом» по столь же распространенному 
мнению почти неотразима. Между тем она уязвима 
прежде всего с моральной точки зрения и вряд ли 
является безусловно верной. Ее часто берут как исходную в трактовке правового государства. Но право, как отмечалось, не формирует, а формируется 
государством. А претензии на то, чтобы исчерпывать правом все аспекты общественных отношений, 
а также отношений между обществом и государством, несостоятельны. С этих позиций выглядит 
вполне тоталитарно другая, еще более радикальная установка: «все запрещено, что не разрешено 
законом». Если бы она могла быть реализована, то 
вполне заслуживала бы наименование: «правовой 
тоталитаризм». Однако термин этот, равно как и 
установка, которую он обозначает, вряд ли могут 
быть приняты и осуществлены, точно так же, как и 
родственная ему «диктатура закона». Всякая диктатура и всякий тоталитаризм являются такой формой 
политической власти, которая ставит себя выше закона и потому игнорирует его.

RIOR

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6

5
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

Но дело не только в этом. В рассмотренном случае просматривается другое, более принципиальное с 
социально-философской точки зрения заблуждение. 
Оно состоит в стремлении с помощью права узаконить приоритет государства над обществом. Но само 
государство так или иначе учреждается обществом. 
Поэтому право, как важнейшее средство проведения 
политики государства в отношении общества и регулятор общественных отношений, обусловлено не 
только политикой, исходящей от государства, но и 
моралью, идущей от общества. К тому же право — не 
единственный регулятор общественных отношений 
в самом гражданском обществе. Приоритет в этой 
сфере, пожалуй, за моралью. При этом под моралью 
понимаются общепринятые нормы поведения людей 
и отношений между ними, не подлежащие юридическому оформлению и порой далекие от юридической 
регламентации. Это, например, обычная вежливость, 
порядочность, стыд, совесть, сочувствие и т.п.
Предрассудок насчет того, что все аспекты человеческих отношений можно и нужно регулировать 
юридически, широко распространен особенно на 
Западе, в либеральной идеологии. К нам он пришел именно оттуда. Западная либеральная публика 
воспитана на этом предрассудке. Он — антипод нашему правовому нигилизму. И еще неизвестно, что 
лучше, а может быть и хуже, поскольку это связано 
с молчаливым допущением, что моральных норм 
как бы и вовсе не существует.
По признанию самого Гегеля, обожествлявшего, 
кстати, государство и право, моральные нормы «несравненно выше» юридических законов. Кант не 
случайно говорил о морали как о «категорическом 
императиве». Поэтому «легитимность», т.е. законность, может быть не только юридической, но и 
моральной. Более того, сами юридические законы 
и практика подлежат моральной оценке. В современных условиях, особенно в России, право, чтобы стать действенным и работающим, само должно 
стать справедливым в глазах общества, т.е. оправданным с моральной точки зрения и в этом смысле 
легитимным.
Нужно со всей определенностью подчеркнуть: 
гражданское общество суверенно по отношению к государству. Поэтому суверенной является и мораль 
по отношению к праву, хотя моральные нормы и не 
обязательны для исполнения. Говорят еще, что их 
нарушение ненаказуемо, что вряд ли верно в конечном итоге. Наказания бывают разными, в том числе 
такими, каким подверг себя Гитлер, назвавший со
весть «химерой», благословляя своих солдат перед 
нападением на СССР. Есть и более поздние, но не 
менее актуальные примеры из нашей, современной 
российской действительности.

Правовое равенство женщины и мужчины, по крайней мере в демократических государствах, давно 
существует, но социального равенства нет нигде. 
Историческое движение рано или поздно решит эту 
задачу на благо всего общества. И это, в свою очередь, будет крупным шагом в дальнейшем укреплении и гармоническом развитии общества и человеческой личности. 
Характерно, что феминистские движения, распространенные на Западе, интуитивно тоже как будто стремятся к этому идеалу, но неспособны его достичь как раз потому, что идеологически ограничены 
правовыми рамками своего понимания равенства. 
Для того чтобы лучше понять существо дела, нужно 
иметь в виду принадлежность женщины и мужчины 
разным социальным формам общности, каждая из 
которых со своими весьма специфическими отличиями в области психологии, морали, стереотипов поведения, восприятия окружающей действительности, со своими нормами взаимоотношений с другими 
людьми, личностными параметрами и т.п.
Социальное равенство женщины и мужчины 
столь богато по содержанию, что нам трудно сейчас 
даже представить его последствия для всей общественной жизни (особенно в его эмоционально-духовной сфере), когда это равенство будет все-таки 
достигнуто. Но для достижения этой цели совершенно недостаточно провозгласить равенство прав 
мужчины и женщины и даже установить его юридически. В советские времена культивировалось даже 
преимущественное право женщины, закрепленное в 
неявной форме Конституцией СССР 1977 г. Результат был неожиданным: катастрофическая статистика 
разводов и распад основной ячейки общества — семьи (до 75% от заключенных браков). А это, в свою 
очередь, послужило одной из причин ослабления и 
болезни всего общественного организма с последующей стагнацией и разрушением. «Росчерком пера» 
серьезные социальные проблемы не решаются.
Диагноз западному (и российскому, если он есть) 
феминизму таков: нет и не может быть равенства 
женщины и мужчины в обществе, где сохраняется социальное неравенство. Обе задачи решаются только 
одновременно как стороны единого процесса глу

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 1–6

6

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 1–6

бокого преобразования всего общества в экономической и социальной сферах.

Верховенство права над политикой, нередко провозглашаемое и исповедуемое в обществе, претендующем на демократизм, — широко распространенная иллюзия, поддерживаемая отдельными 
частными (но не частыми) примерами. Примеры 
эти свидетельствуют скорее о том, что публичный 
характер права, когда оно принято и провозглашено, требует соблюдения его норм всеми, в том числе 
и властями, что и делается, если это «не слишком 
дорого стоит». В остальных же случаях «политическая целесообразность» безусловно превалирует 
над правом, особенно в международной политике, 
и более всего — западных стран, претендующих на 
демократический статус. Отсюда так называемые 
«двойные стандарты», когда правоприменение совершается избирательно и в прямой зависимости от 
государственных и даже частных интересов.

Скажем еще раз: право, вопреки либеральным 
предрассудкам, не обеспечивает равенства граждан, 
хотя и провозглашает его, и потому не является «верхом счастья и справедливости», как это часто пытаются представить в либерализме. Поэтому юридическое (правовое) равенство, при всем том, что оно 
исполняет важнейшие общественные функции, не 
есть равенство социальное, обеспечивающее равное 
положение людей в социальной структуре общества 
с равными возможностями для развития и совершенствования личности. Такого равенства пока нет 
нигде и быть не может при нынешнем уровне развития общества. Но оно, так или иначе, осознанно 
или нет, служит идеальной целью движения и развития всего демократического общества и его политико-правовой системы.

Литература

[1] 
См., напр.: Толстой А.К. История государства Российского от Гостомысла до Тимашева // Поэтическая Россия. М., 1977.

RIOR

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 7–10
DOI 10.12737/4986

7
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 7–10

При цитировании этой статьи ссылка на DOI обязательна

НАЧАЛО ТЕЧЕНИЯ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ  ПРИ НЕОСНОВАТЕЛЬНОМ ОБОГАЩЕНИИ: ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
УДК 347.2/.3, 347.551, 347.131.2
Сергеев Александр Петрович
д-р юрид. наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского 
государственного экономического университета (бывший 
ФИНЭК); «ДЛА Пайпер Рус Лимитед», Санкт-Петербург, советник; e-mail: apsergeev2004@mail.ru; 
Терещенко Татьяна Алексеевна
канд. юрид. наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственно
го экономического университета (бывший ФИНЭК); адвокатское бюро «Прайм Эдвайс Санкт-Петербург», адвокат;
e-mail: t_t.06@mail.ru 
Статья получена: 22.12.2013. Рассмотрена: 02.02.2014. Одобрена: 
10.02.2014. Опубликована онлайн: 20.04.2014 © РИОР
Аннотация. В настоящей статье авторы анализируют концепцию 
неосновательного обогащения и соответствующие вопросы исковой 
давности в подобной ситуации. С учетом этого демонстрируется 
практическое применение сделанных выводов.
Ключевые слова: исковая давность, начало течения исковой 
давности, неосновательное обогащение.

Abstarct. In this article the authors analyze the concept 
of unjust enrichment and certain limitation period issues 
about commencement of the limitation period in such a 
case. Based on it, the practical application of the conclusions is demonstrated. 
Keywords: limitation period, commencement of the 
limitation period, unjust enrichment.

Formulating the issue

Russian civil law does not contain specific rules about the 
beginning of the limitation period for the unjust enrichment claims. Therefore, the conclusion is that the general 
rule should be applied. According to it the limitation period starts from the day when the injured person knew or 
should have known about its rights violation and about the 
figure of violator (hereinafter — «violation») (para. 1 of 
Art. 200 of the Civil Code of Russian Federation) (hereinafter — CC RF). It is assumed that the injured person 
knew or should have known about the certain violation at 

the time of the violation. Exceptions to this procedure for 
determining the starting point of the limitation period 
should only be prescribed by legislative acts.
However, analysis of the unjust enrichment obligation’ 
features allows us to conclude that the specific relationship 
of unjust enrichment still has an impact on the procedure 
for calculating the commencement of limitation period, 
which is not always taken into account by applicants. 
That’s generates disputable situations.

Making the unjust enrichment claim:
general features

For analysis of these features one should specify the conditions necessary and sufficient within the meaning of 
Art. 1102 of CC RF for the unjust enrichment claim.
Firstly, it is required that the debtor has been unjustly 
enriched. This means the acquisition (or savings) should 
occur in his property sphere. In this case the term «property» includes any thing, property rights, cash and any 
other material benefit.

The commencement of the limitation period for the unjust 
enrichment claim: selected issues

Alexander Sergeev
Ph.D. in Law, Professor, Head of the Civil Law Department of Law Faculty of State St. Petersburg Economical University
(former FINEC), DLA Piper, St. Petersburg, counsel; e-mail: apsergeev2004@mail.ru;

Tatiana Tereshchenko
Ph.D. in Law, Associate Professor of Civil Law Department of Law Faculty of State St. Petersburg Economical University
(former FINEC), Law office Prime Advice St. Petersburg, Advocate; e-mail: t_t.06@mail.ru

Manuscript received: 22.12.2013. Revised: 02.02.2014. Accepted: 10.02.2014. Published online: 20.04.2014. © RIOR

Law (2014) Vol. 2. Issue 1 (7): 7–10

8

RIOR
Право (2014). Том 2. Выпуск 1 (7). С. 7–10

Secondly, it is necessary to make it happen by another person who is deprived of his property, or has not received what he was owed. 
Thirdly, the enrichment should be flimsy, i.e. not 
based on the law, other legal act or transaction. The 
grounds for enrichment may be absent from the very beginning, and then fall away after.
To meet this claim is sufficient to have the fact of unjust 
enrichment. Therefore it is not required to prove guilt, and 
even the knowledge of the debtor that he was unjustly enriched. Whether there has been unjust enrichment as a result of direct interaction between the victim and unjustly 
enriched person or the result of actions of third parties who 
acted as intermediary links, its also has no value. Unjust 
enrichment can be the result of actions of the debtor, the 
victim, third parties and/or events. Utmost importance to 
the establishment of a fact that the enrichment occurred as 
a result of the unjust expense of the injured person.
If the unjust enrichment of the debtor was due to the 
actions of other persons who are not enriched themselves, 
but helped to enrich the debtor, unjust enrichment claim 
should be presented by the victims directly to the person 
who has been enriched by the actions of others. Persons 
who contributed to the enrichment of the defendant, typically are involved in the court proceedings not as defendants, but as a third parties on the side of the defendant, 
having no independent claims on the dispute’s subject.
This is done in order to establish whether there were legitimate reasons for the acquisition (or savings) of the 
property by the defendant (and it is usually impossible to 
do without a legal assessment of the individuals’ actions 
that contributed to the enrichment of the defendant).

Particularities of limitation period’ calculation 
for unjust enrichment claims

Based on the above, it can be stated as follows. Question 
about the limitation period’ commencement is reduced to 
clarification of two related with each other points, namely: 
a) when the victim’s right is to be considered violated, and 
b) when the victim knew or should have known about his 
rights’ violation.
Obviously, in the case of unjust enrichment the infringement of the victim’s rights can be found only when 
all three conditions, named above, are present and thus 
together form the unjust enrichment. Lets illustrate this 
by two examples.
If the victim has suffered harm, but the tortfeasor did not 
enriched as a result of it, the victim may use against him only 
the tort claim. Victim rights’ violations in this case is the start 

time of injury, which will begin with the calculation of limitation for the tort claim. But if it turns out that by the actions of 
the tortfeasor another person was unjustly enriched, the victim may bring a lawsuit against this person from unjust enrichment. However, his right to be considered a violated by 
that person if the corresponding benefit was received in property sphere of the later, i.e. has become his unjust enrichment. 
From this moment begins the limitation period for the claim 
of unjust enrichment, of course, if the victim does not prove 
that he had learned about this fact later.
Another example. The property of the claimant came into 
the ownership of the defendant on any basis, which, however, 
subsequently ceased to exist (in particular, by declaring the 
transaction void, or canceling the lower court’s decision to 
award the property by superior court in the judicial review 
procedure, etc.). Enrichment will be considered only flimsy 
since falling for its legal grounds, but not the receipt of the 
property by the debtor. If the claimant would defend its rights 
violated through the unjust enrichment’ claim, the limitation 
period on it would not be calculated from the moment when 
the victim was deprived of his property, or when the property 
was received by the debtor. The limitation period in that regard should be calculated only since the legal grounds for the 
property’ transition to the defendant are transgressed*.
This allows us to conclude that the violation of the 
rights in such a case as unjust enrichment, often is made 
up as a result of a series of consecutive operations, the 
final result of which is the unjust enrichment of the defendant. The right of the victim in this case would be considered impaired only when the full structure of unjust enrichment is formed.
One should recall that when determining the commencement of the limitation period, Russian law as a general rule 
attaches decisive importance not to the objective (i.e. the fact 
of right’s violation), but to the subjective factors (i.e. knowledge of the victim about its rights’ violation). At the same time 
there is a presumption that the victim knows or should have 
known about the violation of its rights at the time of the violation. If the victim can prove that he did not know and could 
not know about the violation of his rights at the time of the 
certain breach, the limitation period should be calculated 
from the moment when he learned about this fact.
This fact is of particular relevance to the question of 
the commencement of the limitation period for the unjust enrichment claim. It often happens that the victim 
finds out that someone is unjustly enriched at his expense considerably later than the time when it becomes 
aware of his own losses in the property sector.

* This conclusion is confirmed by the judicial practice (see, for example, [1]).