И.Бродский и античная буколическая традиция

Н.Г.Медведева 
2006. № 5 (1)                                                                             ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 
56

УДК 821(471)«19»-133(045) 
 
 
Н.Г.Медведева 
 
И.БРОДСКИЙ И АНТИЧНАЯ БУКОЛИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ 
 
 
Рассматривается соотношение «памяти жанра» и творческих поисков И.Бродского; 
определяется новое содержание, воплощенное в традиционной форме буколической 
поэзии. 
 
Ключевые слова: античность, идиллия, эклога, пространство и время. 
 
 
В определенном смысле, сами того 
не сознавая, мы пишем не по-русски 
или там по-английски, как мы думаем, 
но по-гречески и на латыни. 
И.Бродский 
 
 
Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы? 
В веке железном, скажи, кто золотой угадал? 
 
В 1830 году А.С.Пушкин этой «загадкой» охарактеризовал автора нескольких 
замечательных идиллий А.А.Дельвига. Не ставя своей целью проследить рецепцию античных буколических образцов русской литературой в целом, мы 
обратимся к поэзии И.Бродского, в обширном жанровом репертуаре которого 
имеется несколько текстов подобного рода: «Лесная идиллия» (60-е гг.), «Полевая эклога» (1963), «Эклога 4-я (зимняя)» (1980), «Эклога 5-я (летняя)» 
(1981). Рассмотрению двух последних вкупе с остальными уже посвящена 
специальная статья Б.Шерра1. Мы же полагаем, что сделанные в ней наблюдения и выводы, интересные и справедливые, могут быть существенно дополнены. 
Б.Шерр, в частности, проводит необходимые терминологические разграничения между «эклогой», «идиллией» и «пасторалью». Анализ этого и 
других источников по теме позволяет заключить, что при кажущейся очевидности семантики ключевых слов их интерпретация достаточно широко варьируется2. Греческое «эклога», «...согласно Марку Теренцию Варрону, первоначально обозначало избранное небольшое стихотворение. Позднее, как свидетельствует Плиний Старший, оно закрепилось за поэтическим произведе
PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

 И.Бродский и античная буколическая традиция 

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ                                                                              2006. № 5 (1) 
57

нием...» малой формы, имеющим, по мнению современного исследователя, 
«...особые жанрово-содержательные признаки: 
1. Действующие лица — пастух и пастушка. 
2. Сюжет как сумма некоторых специфических мотивов-событий из 
жизни героев (главные — влюбленность и пение) и мотивов-состояний (быт и 
пейзаж). 
3. Непременные основы композиции: а) любовный конфликт; б) агонсостязание в пении; в) победа-награда»3. 
Для античности «буколика», «идиллия», «пастораль», несмотря на некоторые различия в ареале и времени бытования терминов, синонимичны 
«эклоге». «Постепенно, однако, усиливалась тенденция использовать термин 
“пастораль” для обозначения содержания, а “эклога” — для характеристики 
формы»4. М.Е.Грабарь-Пассек замечает, что «термин “идиллия” (а также “эклога”) имеет, однако, кроме своего буквального значения, очень важное побочное значение, происхождение которого интересно установить. В обиходной речи под словом “идиллия” понимают образ жизни, настроение или 
ландшафт приятный, безмятежный, мирный, но немного скучный; словами 
же “пастораль”, “пастушок и пастушка” пользуются обычно с некоторой иронией, подразумевая под ними, кроме тишины и безмятежности, еще какой-то 
элемент фальши, манерности и маскарада»5. 
Если приложить эти критерии к «буколическим» текстам Бродского, 
то прямые соответствия обнаруживаются только в откровенно пародийной 
«Лесной идиллии». Объектом пародирования здесь служит отнюдь не идиллия как таковая (мы позволим себе не согласиться с Б.Шерром, который считает, что Бродский «...не проявил большого интереса к типичным формальным элементам, которые должны характеризовать эклогу...» и «...диалогическая структура типичной эклоги...»6 в данном случае пародируется), а советская действительность и идеологические клише советского менталитета 
вплоть до феномена «шестидесятничества» («Хорошо лобзать моншера / без 
Булата и торшера»). «Формальные» же элементы жанра Бродский, по нашим 
наблюдениям, сохраняет с максимальной точностью. Прежде всего это касается основного структурного принципа — так называемого амебейного («обменного») пения. «Суть этого исполнительского приема состоит в том, что 
певцы обмениваются либо одной, либо двумя-четырьмя и более песенными 
строками; в каждом последующем одно-, двух- или четырехстишии должна 
быть новая тема; задает ее первый певец, а второй должен отвечать ему новым содержанием, но развивая ту же тему либо контрастно, либо в том же 
ключе»7. Ср. у Бродского: 
 
 
 
 
 
 
 
 
Она: Ох, любезный мой красавчик, 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
у меня с собой мерзавчик. 
 
 
 
 
 
 
 
 
Он: 
Ах, любезная пастушка, 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com