Фон-Визин. Его жизнь и литературная деятельность

Фонъ-Вивинъ.

ЖИЗНЬ ЗАМЬЧАТЕЛЬПЫХЪ ЛЮДЕЙ
      ЕЮ ГРАФИ ЧЕСКА Я ЕЙВЛЮТЕКА Ф- ПАВЛЕНКОВА L П /



ФОНЪ-ВИЗИНЪ

ЕГО ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ



БЮГРАФНЧКСН1Й оадркъ
С. М. Бри/панта



Съ портретом Ф. Вивиаа, гравированныиъ ио рисунку И. Понови




ц-ьнл 25 коп




С.-ПЕТЕРБУРГЪ
°°гц*]1 височлАшв гтвкгвдвннато товарищества «овществепвая полна >
Бов. noxvii., М 30
1892

                ОГ Л АВЛЕНГЕ.





Г Л А В Л I.
Детство к юность.—Служба и начало литературной деятель
ности.— „Бригадиръ“.......................... 7
Г Л А В А II. Письма нзъ-ва-границы.......................... 30
ГЛАВА Ш.
Л1е дорос ль “.—„Вопросы* Ф.-Визина Екатерине II .... . 53 ГЛАВА IV-Письма нзъ Италик— Заключеше................... 81

        Н!снольно вступительныхъ словъ.



   Фонъ-Визинъ на досут написалъ дв! комедш и нисколько журиальншъ статей. Его сочинетя, кром! «Недоросля», вполн! Почти преданы забвен)ю, по крайней м!р! до той поры, пока проснется у насъ интересъ къ памятникамъ исторш и литературы. Его характеръ подвергался сильнымъ колебан!ямъ, образована* было далеко не полно, общественная илн служебная деятельность не оставила никакихъ сл!довъ... что-же даетъ право на особый ин-Тересъ бюграфш автора? Ответь заключается въ общемъ характер! его произведен^, какъ крупныхъ, такъ и мелкихъ. Холодный, Разсудочный, но острый и наблюдательный умъ, живой темперамента и воображение позволили ему занять первенствующее *!сто въ сатир!, которая играла господствующую роль въ литератур! того времени. Положете это не было случайными оно явилось яркимъ отражешемъ просветительной поры в!ка, подъ Вйяшемъ идей Запада. Первые источники этого вл1ян!я отыскать ¹¹ указать такъ же трудно, какъ начало многихъ явлений йъ природ!, но оно росло и крепло съ конца XVII до конца XVIII в!ка, образовавъ въ общемъ пертодъ законченного, ц!льна го характера.
   Достоинства и недостатки этого перюда одинаково рельефно отразились на Фонъ-Визин!, его сочинешяхъ и личномъ характер!. — Каждое слово въ творешяхъ Фонъ-Визнна, каждое дви-^еше въ его общественной и даже чисто личной жизни находится в<ь полной и явной связи съ истор1ей в!ка.—Въ неиъ самокъ прошлое и—съ точки зр!н!я, разум!ется, ему современной—настоящее и будущее русскаго челов!ка.
   «Недоросль» останется в!чнымъ памятником^ прошлаго въ литературномъ и художественномъ смысл! этого слова; ⁸⁰ этотъ памятникъ даетъ богатый матер1алъ для всесторонняго

ЖИЗНЬ ЗАМЪЧЛТЕЛЬНЫХЪ ЛЮДЕЙ.

нонимашя прошлаго только въ связи съ характеристикой самаго Фонъ-Визина, его отношешй къ императриц^ и графу Панину а мЪста, занимаема™ авторомъ въ литературном! течет в4ка. Подобно тому, какъ подлинники, съ которыхъ онъ иисалъ пертре-ты, служили автору натурой, тавъ точно одни историчесюе факты общественной и государственной жизни могутъ дать его портрету тотъ жизненный колоритъ, безъ котораго краски были бы мертвы, при всей верности изображен^. Вн"6 живой, деятельной среды его окружающей—существовало Фонъ-Визина безлично.
   МатерЁаломъ для настоящаго очерка, кром4 «Полваго собрания еочинешй» автора, послужили источники по исторш и литература прошлаго в^ка. Они почерпнуты изъ нзданЁй Академии Наукъ, и некоторых! сочинен!й, монограф]й и статей академика Л. Н. Майкова, А. Пьшина, профессора Веселовскаго, Корсакова и др. Матер!алы чисто бюграфическаго характера—перечислены обстоятельно въ библюграфической aaniTKi почтенна™ П. А-Ефремова, въ редактированном! имъ изданш Глазунова «пол наго собрав!я сочинешй Фонъ-Визина».

ГЛАВА I.


        Детство и юность,—Служба и начало литературной деятельности,—«Бригадир-ь».

I,

    «Сатиры спелый властелннъ», какъ сказалъ о Фонъ-Внзине Лушкинъ, былъ потомкочъ одного изъ рыцарей-меченосцевъ, следовательно не русскаго происхождения. Въ царствовало Ивана Грознаго, во время войны съ Ливовгей, былъ взятъ въ пленъ ба-Ронъ Петръ Фонъ-Визинъ, потомки котораго скоро обрусели. Отецъ ЭДамевитато нашего автора, Иванъ Андреевичъ Фонъ-Визинъ слу-аилъ въ ревиз1овъ-коллепи и имелъ домъ въ Москве, недалеко
    основаняаго при немъ-же университета. По словамъ сына, отецъ сУлъчелов4къ большаго здраваго разсудка, «ноне имелъ случая, “о тогдашнему образу воспиташя, просветить себя ученьемъ». Однако онъ чяталъ все русская книги, особенно любилъ исторш древнюю и римскую, «Мнеюя. Цицероновы» и переводы нравоучи-т*льйЫ1ъ книгъ, еловомъ, старался исчерпать литературу Петра I ⁸ былъ одннмъ изъ т*гь, которые ревностно' шли и вели своихъ №тей по пути, указанному великимъ преобразователем!,. Служба . й¹Ча, его характеръ и семейная жизнь—все свидетельствуешь о томъ, ⁴¹⁽¹ и прошлый вЪкъ, который привыкли считать въ конецъ ис-п°Рченнымъ, сохранялъ свои здоровые элементы.
  Отецъ Фонъ-Визина красаелъ, когда при немъ говорилъ кто-ни-й?Дь ложь. Въ те времена, когда лихоимство не преследовалось судомъ, ни даже обгцественаымъ мнешемъ, когда отецъ учнлъ ^Иа подбирать къ одному д4лу два указа, смотря по количеству ^⁽’Кументовъ»,положенныхъ подъ сукно, когда виноватый платилъ Г^ину, а правый—за правду, и «все довольны были», когда решить 4«ло за одно жалованье—по mhIhi» «Советника»—было «про-

ЖИЗНЬ ЗАМЪЧАТЕЛЬНЫХЪ ЛЮДЕЙ.

тивъ натуры человеческой», въ те времена, повторяем!, отецъ Фонъ-Визина никогда не принимал! подарковъ: «Государь мой», говарнвалъ инъ просителю: «сахарная голова не есть резонъ для обвинения вашего соперника, извольте отнести ее назадъ, а при* нести законное доказательство вашего права».
    Отецъ былъ жевать два раза и жизнь въ семье была всегда сырная. Первую женитьбу отца Фонъ-Визинъ описиваетъ какъ под* вигъ великодуппя, несколько страннаго рода по совремеавымъ по-няпямъ, но быть можетъ не вы ходивший изърамокъ добродетельных» нравовъ патр(ар1альной старины. Родной брать отпа вошел» въ неоплатные долги, и последуй женился на одной вдове-старух'Ь 70 лФть (!), которая обязалась уплатить долги брата. Фонъ-Вй-зинъ говорить, что отцу было тогда 18 летъ и старуха въ него влюбилась. Она прожила еще 12 летъсъ молодымъ мужемъ, который «старался объ успокоении ея старости, какъ должно христианину»    Нашь авторъ, который конечно зналъ эту историю изъ уст» отца, замечаетъ впрочемъ въ своемъ признаши: «въ нашъ век» не встречаются уже такге примеры братолюбия, чтобъ молодой че-ловекъ пожертвовать собою, какъ отецъ мой, благосостоянию сво* его брата».—Доброе старое время'.—Мать Фонъ-Визина была жен* щиаа съ тонким» умомъ и чутким» сердцем». Хорошая хозяйка, она была въ тоже время добра и снисходительна къ слугам». Та* кинь образомъ семья Фонъ-Впзина нисколько нс наломинаетъ нравы, которые онъ изобразить въ своей сатире. Онъ должев» былъ всегда отдыхать душою въ семье отъ всякихъ волненгй, особенно благодаря нежной дружбе сестры, умной и хорошей, переписка съ которой—неизменно во всю жизнь—даетъ наилучшВ* матер>алъ для его собственной бгографш.
    По словам» Фонъ-Визина, онъ не помнил» себя неграмотным¹, Въ четыре года отецъ уже училъ его. Это обстоятельство был⁰ конечно большою редкостью въ прошломъ веке. Рядом» съ учевь-емъ шло воспитан!е. Последнее было такого рода, какимъ и т⁰' перь далеко не Bet могутъ похвастать. Достоинство заключало⁰⁶ конечно не въ особыхъ педагогическихъ приемах», но ребенку Д®" валось все, что можетъ дать хорошаго здравый смысль и желав¹⁰ видеть въ сыне современемъ честнаго человека. Мальчику уДа' валось всегда легче добиться желаемаго прямым» путем», чей⁶ хитростью. Такимъ образомъ приучался онъ къ чистосердеч!» и не им4лъ надобности скрывать что-либо отъ родныхъ.

__                    фонъ-визинъ.                        9

    Впечатляя изъ воспоминав^ д!тства впосл!дств!и авторъ подшпиль наблюденгемъ. Идеи Руссо и другихъ философовъ в! на о воспитан™ восприняты были имъ не только теоретически, когда въ своемъ «Призван™» онъ учить современниковъ не оставлять безъ внимашя налФйшихъ поступковъ д!тей, въ которыхъ не-ирем!нно выражаются ихъ душевный свойства и, указывая д!-тямъ вовсехъ прямой путь,—«вкоренять въ нить привязанность къ истин! и пр1учать къ чистосердечию».
    Умный и впечатлительный ребенокъ быстро развивался. Игры его не отличались отъ игръ другихъ его сверстниковъ. Полученная однажды въ подарокъ карты «съ красными задками* составили эпизодъ, который остался ваиятенъ ему во всю жизнь. Дядьки и няньки разскаэывали ему сказки и однажды мужикъ изъ родовой деревни такъ напугалъ его разсказомъ о кертве-Цахъ, что онъ никогда съ т!хъ поръ не оставался охотно въ темнот!. Къ иертвецамъ-же, по словамъ Фонъ-Визина, оиъ въ течей™ жизни привыкъ, «теряя людей, любезныхъ сердцу».
    Однако сказками кр!постныхъ не ограничилось его развипе, какъ у многихъ сверстниковъ. Отецъ заставлялъ его читать •у крестовъ», познакомивъ такимъ образомъ съ славянскимъ изыкомъ. Прптомъ чтеше не было безсмысленнымъ, механическимъ процессокъ. «Перестань колоть», крнчалъ отецъ, когда маль-чикъ начиналъ торопиться, «или ты думаешь, что Вогу пр!ятно 'твое бормотанье». Набожность отца послужила такимъ образомъ на пользу сыну. Отецъ останавливалъ его и объяснялъ тщательно м!ста, которыхъ, по его мн!шю, мальчнкъ'не иогъ самъ понимать.
    Въ 1755 г- осиованъ быль въ Москв! университетъ и отецъ немедленно отдалъ сына въ университетскую гимназ1ю. Такимъ образомъ Фонъ-Визинъ былъ изъ первыхъ учившихся въ гимназии и университет! вм!ст! съ Потемкиныиъ и другими изв!ст-ными, прославившимися впосл!дствш «орлами* ЕкатерЙаы. Главною ц!лью гимназ™ было научить читать, писать и говорить сколько-нибудь по грамматик!. Такъ говорить Держа-винъ. Уроки продолжались отъ 7 до 11 и отъ часу до пяти. Программа была гораздо обширн!е означенной ц!ли. Въ иее входили законъ Вож1й, истор1я, географ>я, ариеметика, геометрия и Фрртификащя; языки латинский, французстй и н!мецк1й; рисование, музыка и фехтованье. Такимъ образомъ гимназ1я должна ®Ыла подготовлять вполн! образованныхъ людей, въ дух! Пет-

ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. ЛЮДЕЙ.

ронской реформы, но.. человФкъ лишь предполагаете ГдФ был* взять учителей? Благихъ предначертаний было много—исполнителей мало. Итакъ цФль далеко не достигалась, но прюбрфтеииое на пути къ ней уже составляло громадное богатство для начала-Классы делились паралельнс, особо для шляхтичей, т. е. дво-рянъ и «протчихъ»—разночинцевъ. И здФсь, какъ въ семьФ, по мысли Шувалова и другихъ, обучегпе «моральное» должно было занимать не последнее мФсто.
    На хорошихъ учебниковъ, ни книгъ для чтешя не было. Только сочинен!я Ломоносова, напечатанный въ Академической типографии, присылались въ университетъ. Изъ другихъ авторовъ русскихъ отдельно печатались въ это время трагедш Сумарокова: «Хоревъ», «СинавъиТруворъ»,«Гамлетъ», «Аристонъ». Моральное воснитате черпало много нзъ этихъ произведений. Journal Etranger «валить «Синана* (Sinav et Trouvor переводъ кн. А. Долгорукова, въ 1755 г.) за тФ нравственный повяпя, которыя Сумаро-ковъ влагаетъ героямъ въ уста. Такимъ образомъ чтеше и те-атръ начинали заменять «буйныя забавы» Митрофанов!.. Рядомъ съ этими произведениями въ руки гимназической и университетской молодежи попадали не только «Телемакъ», но я «Похож-ден!я маркиза Глаголя», «Клевеландъ» и др. переводные романы. Многое въ этихъ романахъ льстило тщеславию, мечтательной лФни и невФжеству. Въ «Похождешяхъ маркиза Г.» .все дФйств1е вертится на свФтскихъ обязанностяхъ, соединенныхъ съ «благо-родствоиъ» титула, и беззастенчиво, во имя будто-бы нравственности, выставляются самыя извращенный понятгя; но впечатлительная юность даже и въ этой литератур^—не говоря уже о знаменитомъ «ТелемакФ», образцовомъ чтев!и вФка—находила много хорошаго. Современник! Фонъ-Визина, известный поэтъ И. И. Дмитр!евъ говорить, что въ романахъ этихъ онъ «ъ первый %азъ услышалъ имена Буало, Мольера, Кальдерона и поже-лалъ съ ними познакомиться. «Похождения» Клевеланда и маркиза Г, возвышали, по словамъ его, душу и возбуждали желаше следовать благородным! примФрамъ.
    «Какъ-бы то ни было, я долженъ съ благодарностью вспоминать университетъ», говорить самъ Фонъ-Визинъ.
    Мы не отдФляемъ здфсь гимназии отъ университета, такъ какъ и въ действительности не было тогда той грани, которая образовалась впослФдствш. Изъ его-же воспомивашй узнаемъ какъ

_        ФОВЪ-ВИЗИНЪ.                                    11

шло тогда преподаваше. По латинскому языку проходили Юлгя Цезаря, Корнелия Непота, Цицерона и Вирги Л1я. Учитель латин-скаго языка нриходнлъ на экзамевъ въ кафтан!:, на которомъ было пять пуговвцъ, а на камзолф— четыре. «Удивленный сею странностью» Фонъ-Визинъ спросилъ о причин!.
     «Пуговнцы мои вамъ кажутся смФшны»,говорилъ онъ, но он! суть стражи вашей и моей чести: ибо на кафтанФ значатъ пять склонений, а на камзол! четыре спряжешя; и такъ, продожалъ °въ, удара по столу рукой,—извольте слушать всФ, что говорить стану. Когда ставутъ спрашивать о какомъ-нибудь имени, какого склонения, тогда примФчайте, за которую пуговицу я возьмусь; если за вторую, то смФло отвФчайте: второго склонешя. Со спряжениями поступайте, смотря на мои камзольныя пуговицы и никогда ошибки не сдФлаете».
    Имена лучшихъ учениковъ печатались въ газетахъ.
    Въ 1759 г. въ Иосковскихъ ВФдомостяхъ (> 64) напечатано йзвфщеше отъ директора казанской гимназии; «наинрилежнФй-Шими себя оказали и отмФнную похвалу заслужили: гвардии ка-пралъ Николай Левашевъ, гвардш же солдатъ СергФй Полянский в солдатъ ГаврилаДержавинъ».Само собою разумФется, что чины ®ТИ были за ними только записаны въ приказахъ. Насколько Похвалы означали прюбрФтонныя знания, свидФтельствуетъ опять ®йизодъ полученной фонъ-Визиномъ медали. Учитель географш ®Ылъ тупФе латинскаго и не съумФлъ даже фокусомъ подготовить Унециковъ къ экзамену. Поэтому на вопросъ: «куда течетъ Волга?» °Динъ отвФчалъ: въ Черное море, другой—въ Ь’ллое.Фовъ-Визинъ. *съ такимъ видомъ простодуш1я» отвФчалъ «е знаю, что экзаменаторы «единогласно» присудили ему медаль. Однако Фонъ-Ви-Зиаъ, благодаря свовмъ природнымъ даровашямъ и любознатель-воети, вынесъ некоторый познаа!я, особенно въ языкахъ, а «пач» Всего получилъ вкусъ къ словеснымъ наукамъ».
    Склонность къ писанию явилась у него еще въ дФтствФ, и. Упражняясь въ переводахъ въ гимназии и университет! достигъ °аъ до юношескаго возраста.
ᵤ Около 1758 г. директоръ московская университета Ив. Ив. Мелиссино вздумалъ Фхать въ Петербурга и взять съ собою нФ-^лькихъ учениковъ, для показания основателю университета Ив. «в. Шувалову, плодовъ сего училища.
   Каковы, казалось, могли быть плоды безпорядочнаго ученья!