Гражданские войны в Риме. Побежденные

Ю. Б. Циркин 

ГРАЖДАНСКИЕ 
ВОЙНЫ В РИМЕ 

ПОБЕЖДЕННЫЕ 

Издательство 
Санкт-Петербургского 
университета 

Филологический факультет 
Санкт-Петербургского 
государственного университета 
2006 

Б Б К 
63.3(0)32 

Ц69 

Р е ц е н з е н т д-р истор, наук, проф. Е. И. Кычанов 

Циркин Ю. Б. 

Ц69 
Гражданские вой н ы в Риме. П обеж ден н ы е. — С П б . : Ф и ло логический факультет С П б Г У ; И здательство С П б Г У , 2006.— 

314 с. — (И стория и культура). 

I S B N 5-8465-0136-2 (Ф и ло ло ги ч еск и й факультет С П б Г У ) 

I S B N 5-288-03867-8 (И здательство С П б Г У ) 

К н и г а представляет собой с б о р н и к б и о г р а ф и й воен н ы х и политических деятелей последних десятилетий истории Римской республики. 
Почти все они были либо убиты, либо, видя свой крах, покончили ж и зн ь 
самоубийством, но их жизни оставили яркий след в истории. Параллельно 
кратко описываются судьбы тех людей, которые находились рядом с главными персонами. 

Книга рассчитана на студентов-историков и на широкий кругчитателей, 
интересующихся историей и биографиями ее активных деятелей. 

Б Б К 63.3(0) 32 

© Ю. Б. Циркин, 2006 
© Филологический факультет СПбГУ, 2006 
© Издательство СПбГУ, 2006 

© С. В. Лебединский, оформление, 2006 

ПРЕДИСЛОВИЕ 

Последний век существования Римской республики стал временем 

страшной и в то же время героической трагедии. Об этом времени интересно писать и читать, но в нем было трудно и порой невозможно 

жить. Это время рождало героев и подлецов, замечательных ораторов и 

искусных полководцев, политиков и поэтов. Это было время жестоких 

столкновений, горячих споров, разрушительных гражданских войн и 

кровавых репрессий. Неотъемлемым элементом политической карьеры становился риск для собственной жизни. Немногие в это время добивались победы, большинство терпело поражения. Впрочем, «чье пораженье, чья победа, кто победил, кто поражен?» 

Явным победителем выглядел Сулла. Он разгромил всех своих врагов и стал первым диктатором нового типа в Риме. Но незадолго до смерти он сам отказался от неограниченной власти, а установленный им 

режим был в значительной степени демонтирован через восемь лет после 

его смерти его же бывш ими сторонниками. 

В следующем туре гражданских войн победил Цезарь. Сама фигура 

Цезаря, несомненно, чрезвычайно притягательна. Он был великолепным писателем, превосходным мастером «золотой латыни» и прекрасным оратором, умевшим увлечь за собой своих слушателей, замечательным полководцем, который проигрывал отдельные сражения, но не 

проиграл ни одной войны, и прежде всего искусным политиком, превосходным стратегом политической игры. Он был талантлив во всех 

своих проявлениях. Недаром за прошедшие две тысячи лет его по-прежнему одни боготворят, а другие ненавидят, и все попытки историков 

дать объективную картину его жизни и личности пасуют перед яркой 

литературностью его образа. Цезарь добился всех своих целей, но когда 

он достиг вершины власти и пика славы, был убит заговорщиками. 

Так можно ли считать Суллу и Цезаря безусловными победителями? 

Без всяких оговорок это определение, пожалуй, подходит только к приемному сыну Цезаря Октавиану. Октавиан не только победил всех своих 

врагов, но и более или менее спокойно правил государством еще 44 года, 

Г Р А Ж Д А Н С К И Е В О Й Н Ы В Р И М Е . П О Б Е Ж Д Е Н Н Ы Е 

и, что важнее, создал тот режим, ту форму государства, которая при всех 
последующих изменениях будет существовать почти два столетия. 

То время, о котором идет речь, выдвинуло много видных политических и военных деятелей (часто это были одни и те же люди), так что 
отбор биографий было довольно труден. Я постарался отобрать тех, кто 
на определенных этапах и истории Рима, и личной жизни играл виднейшую роль, но в конце концов не добился своих целей, будь то благо 
государства, как он его понимал, или собственные эгоистические стремления. Почти все они, кроме Лепида, либо были убиты, либо, видя свой 
крах, покончили самоубийством. Этим критериям отвечает и Цицерон, 
видный деятель той эпохи. Но в отечественной литературе уже существует очень хорошая биография Цицерона, написанная С. Л. Утченко, 
и поэтому включать его жизнеописание в данную книгу не имело смысла. Все те люди, о которых пойдет речь, были в свое время очень знамениты, но с течением времени их имена и судьбы все более забывались и 
во многом оставались известными только специалистам. Некоторым 
исключением являются Антоний и Клеопатра, но и их знают скорее как 
героев романов и пьес, фильмов и балетов, чем как исторических персонажей. 

Данная книга носит популярный характер. Поэтому анализ источников и их обобщение, выводы, сделанные на этой основе, обзор существовавших и существующих работ по этому периоду, научная полемика — одним словом, все, что составляет исследовательскую часть 
работы, оставлено за рамками текста. Нет в тексте и научного аппарата. 
И все же предлагаемые биографии основаны на многочисленных источниках. Прежде всего, конечно, это сочинения современников событий — Цицерона, Цезаря, Саллюстия и более поздних авторов — 
Веллея Патеркула, Плутарха, Аппиана, Ф лора, Диона Кассия, автора 
произведения «О знаменитых мужах» (может быть, это был Аврелий 
Виктор) и др. Учтены и в значительной степени использованы и работы ученых XX в.: Р. Сайма, Г. Бенгтсона, Ф. М юнцера, М. Гельцера, 
Э .Л епоре, К. Николе и др., а из отечественных исследователей — 
Н. А. М аш к и н а, М . И. Ростовцева, С. Л. Утченко, И. Ш . Ш и ф м а н а , 
B . C . Дурова, А. Б. Егорова, В. Н. Парфенова. 

История любит победителей и не очень хорош о относится к побежденным. Но и они оставили свой след в этой истории. Поэт писал: «Пускай олимпийцы завистливым оком/ глядят на борьбу непреклонных 
сердец. / Кто, ратуя, пал, побежденный лиш ь роком,/тот вырвал из рук 
их победный венец». О павших — кто действительно по вине рока, а 
кто по причинам, связанным с их характером, — и повествует книга, 
предлагаемая самой широкой читательской публике. 

I. ПУТЬ К ГИБЕЛИ 

В результате многочисленных войн к середине II в. до н. э. Рим установил свое господство во всем Средиземноморье. Значительная часть 
средиземноморских стран была превращена в римские провинции, другие формально сохраняли свою независимость, но в них вовсю хозяйничали римляне, а их правители фактически подчинялись римскому 
диктату. Однако счастья это большинству римлян не принесло. Скорее 
наоборот — неимоверно обогатилась небольшая группа людей, стоявшая у власти, и все более беднело большинство граждан. Это привело к 
резкому обострению противоречий, и вот уже внешние войны по своей 
значимости отступили на второй план по сравнению с внутренними, 
гражданскими. Рим потрясали распри, убийства, резко усилилась коррупция, пришла в упадок нравственность. В середине следующего столетия историк Гай Саллюстий Крисп писал: «Когда государство благодаря труду и справедливости увеличилось, когда могущественные цари 
были побеждены в войнах, дикие племена и многочисленные народы 
покорены силой, Карфаген, соперник Римской державы, разрушен до 
основания и все моря открылись для победителей, то Ф ортуна начала 
свирепствовать и все ниспровергать... И вот сначала усилилась жажда 
денег, затем — власти... Алчность уничтожила верность слову, порядочность и другие добрые качества; вместо них она научила людей быть 
гордыми, жестокими, продажными во всем и пренебрегать богами. Честолюбие побудило многих быть лживыми, держать одно затаенным в 
сердце, другое — на языке, готовыми к услугам, оценивать дружбу и 
вражду не по их сути, а по их выгоде и быть добрыми не столько в мыслях, сколько притворно». Упадок нравов, о которых пишет Саллюстий, 
был, конечно, лиш ь одной, хотя, наверное, и самой заметной стороной 
наступившего кризиса. 

Многочисленные войны доставили римлянам огромное количество 
рабов. В древности теоретически вообще всякий враг считался потенциальным рабом, и если не все побежденные порабощались, то это была 
только милость победителя. И часто эту милость не оказывали. Так, в 

5 

Г Р А Ж Д А Н С К И Е В О Й Н Ы В Р И М Е . П О Б Е Ж Д Е Н Н Ы Е 

167 г. до н. э. римляне обратили в рабов 150 тысяч жителей Эпира. Это, 
пожалуй, самая большая известная нам цифра. Но и в других случаях 
цифры были впечатляющими. В 146 г. до н. э. после взятия Карфагена 
55 тысяч уцелевших карфагенян стали рабами. В том же году были превращены в рабов жители Коринфа, не успевшие разбежаться. 20 тысяч 
сардов было продано в рабство после покорения Сардинии и 10 тысяч 
лузитан — после разгрома их вождя Вириата. Известны и другие случаи 
порабощения побежденных. А о многих подобных случаях мы просто 
ничего не знаем. 

Война была не единственным источником рабства. Людей похищали разбойники на суше и пираты на море. Пиратство было непобедимым злом древности. В Риме закабаление граждан было прекращено, 
но в провинциях долговое рабство и другие формы порабощения свободных людей практиковались довольно широко. Рабы продавались на 
специальных рынках. Цены на них колебались в зависимости от количества продаваемых и качества товара. В среднем раб стоил около 500 
денариев или 5 тысяч медных ассов. Но были и такие, кто ценился очень 
дорого, как, например, образованные греки, становившиеся учителями. Наоборот, деш ево продавались строптивые и плохо обучаемые сарды. Особенно ценились рабы, рожденные в доме. С раннего детства 
привыкшие к своему положению, они были самыми покорными и верными хозяину. Хотя официально рабы не могли иметь семью, рабовладельцы часто поощряли сожительство рабов ради получения потомства. 

В это время в Риме окончательно формируется рабовладельческая 
система. Слово «фамилия», которое раньше обозначало римскую семью, особенно большую семью, находившуюся под властью «отца фамилии», в которую включали в качестве младших членов клиентов и 
даже рабов, теперь все чаще стало обозначать совокупность рабов, принадлежавших одному хозяину. Такая фамилия обычно делилась на сельскую и городскую. В сельском хозяйстве старые отрасли земледелия, 
такие как зерновое хозяйство, в большинстве оставались в руках свободных крестьян, но роль этих отраслей в Италии неуклонно сокращалась, так как привоз более дешевого хлеба из Египта или Сицилии делал выращивание зерновых невыгодным. Зато в новых отраслях, бурно 
развивавшихся в Италии, таких как оливководство и виноградарство, 
рабы были основной рабочей силой. Они выращивали урожай, перерабатывали его на вино или масло, а управляющий, обычно раб или специально нанятый человек, вез продукт на рынок. Во многих имениях 
владельцы создавали различные мастерские, чтобы обеспечить необходимыми изделиями имение и занять рабов, но мастерские большой 
роли в хозяйственной жизни имения не играли, и даже одеждой рабов 

6 

I . П У Т Ь К Г И Б Е Л И 

обычно снабжали с рынка. Рабский труд активно применялся в скотоводстве. Провалились все попытки римских властей ограничить число 
рабов-пастухов, которые, пользуясь относительной свободой, легче могли вступить в какой-либо заговор, казались особенно опасными. И пастухами были в основном рабы. 

Городская часть фамилии обслуживала непосредственно хозяина и 
его семью. Раньше личных слуг даже у богатых римлян было немного, 
но во II в. до н. э. их число увеличивалось взрывообразно. У обычного 
«светского» человека число таких рабов доходило до 200, а у особо знатных их было и больше: повара и кондитеры, птичники и массажисты, 
садовники и привратники, носильщики и рыбаки и всякая другая челядь. Среди них часто встречались домашние учителя, а иногда и «придворные» поэты. Расходы на городскую фамилию постоянно росли, в 
то время как эти рабы ничего не производили. 

Сельское хозяйство и личное услужение были не единственными 
сферами применения рабского труда. Значительное число рабов занималось ремеслом. Хорош о обученные рабы-ремесленники стоили очень 
дорого. Были рабы, которые получали от хозяина мастерскую и работали, порой имея под своим началом других рабов. Такие самостоятельные рабы, занятые, например, в гончарном деле, ставили даже собственные клейма на произведенные изделия. Но надо заметить, что о крупных 
рабовладельческих мануфактурах говорить не приходится; мастерские 
были небольшие. 

Рабский труд активно применялся в строительстве, особенно на 
самых тяжелых работах. Ш ироко использовались рабы в горном деле. 
Условия труда там были чрезвычайно тяжелые, может быть, самые тяжелые в древности, и часто в рудники отправляли наиболее строптивых рабов или мятежников в наказание. В этом отношении с горным 
делом мог поспорить только труд на ручной мельнице. Наконец, была 
еще одна, специфически римская сфера использования рабов: гладиаторские игры. Рабы-гладиаторы (от слова gladis — меч) сражались друг 
с другом на арене цирка на потеху публике. Римляне любили, чтобы на 
арене или сцене действие разыгрывалось всерьез, и героев трагедий или 
побежденных участников поединка убивали по-настоящему. Только 
если толпа, подняв палец, разрешала не убивать побежденного, ему сохраняли жизнь. Гладиаторов учили в специальных школах, и они очень 
ценились. 

По мере развития политической борьбы рабов стали использовать 
и в этой области. Соперничающие между собой политики зачастую создавали из своих рабов отряды, защ и щ авш и е их от соперников или на 
них нападавшие. Вооруженные рабы не раз устраивали настоящие свал
7 

Г Р А Ж Д А Н С К И Е В О Й Н Ы В Р И М Е . П О Б Е Ж Д Е Н Н Ы Е 

8 

ки и даже сражения на улицах городов, в том числе в Риме или в его 
окрестностях. Так появилась еще одна сфера применения рабов: их использовали как ударную силу в открытом политическом соперничестве. 

Рабство проникло не только во все области римской жизни, но и в 
мышление римлян. Деление людей на рабов и свободных воспринималось как само собой разумеющееся. Большинство римлян (если не все) 
вообще не считали рабов людьми. Писатель и ученый I в. до н. э. Марк 
Теренций Варрон называл их «говорящими орудиями» и включал в инвентарь имения. Никакого «рабского вопроса» в римской общественной мысли того времени не существовало. 

Грабежи во время войн и контрибуции после них, тяжелые подати, 
налагаемые на провинции, и активная деятельность римских купцов и 
ростовщиков и в провинциях, и даже за их пределами доставляли в Рим 
не только рабов, но и другие виды богатства. Большое значение имело 
все более тесное знакомство с эллинистическим миром, включая Грецию, с его культурой и нравами, с его любовью к роскоши. Эту любовь 
восприняли и многие римляне. Проникновение излишней, с их точки 
зрения, роскош и и греческих нравов, портящих «обычаи предков», 
встревожило многих представителей римской знати. Выразителем и 
главой этой «староримской» группировки стал Марк Порций Катон, 
занявший в 184 г. до н. э. пост цензора. На этом посту он упорно боролся с нравственным разложением, как он его понимал, с ненавистными 
«гречишками» и их римскими последователями. Как-то он даже исключил из сената одного сенатора за то, что тот поцеловал свою жену в присутствии дочери. Но эти строгие моралисты при всем огромном уважении, которое питали к ним римляне, особенно из средних и низших 
слоев гражданства, все же успеха не имели. Эллинистическая мысль и 
восточные обычаи все глубже проникали в римское общество, особенно в среду знати и образованных людей. Проводниками такого «эллинизма» были, в частности, Сципионы — и победитель Ганнибала, и разрушитель Карфагена. Вокруг последнего вообще сложился кружок его 
единомышленников, среди которых большую роль играли греки — родосец Панеций и ахеец Полибий. 

В это время изменяется образ жизни знатных римлян. Если раньше 
богатством семьи, передающимся по наследству, могла быть серебряная солонка, то теперь дома украшаются драгоценной утварью Греции 
и Востока. В быту используются самые разнообразные дорогие вещи и 
ткани. Именно тогда резко растет численность городской фамилии, 
обслуживающей богатых рабовладельцев. 

Изменяется и сам Рим. Город украшается художественными произведениями, вывезенными из захваченных стран. По греческой моде в 

I . П У Т Ь К Г И Б Е Л И 

нем возводятся портики, базилики для заседаний суда и деловых встреч. 
В 144-143 гг. до н. э. строится новый водопровод, самый мощный по 
тому времени. 

В ходе борьбы патрициев и плебеев сформировалась римская civitas, 
являвшаяся специфически римской разновидностью полиса. Одним из 
принципов полисного устройства общества была поддержка государством неимущих граждан, реализация их права на часть доходов государства. И римское правительство, стремясь хоть как-то сгладить противоречия между резко возросшим богатством сравнительно небольшой 
правящей группировки и основной массой гражданства, тратило огромные средства для выдач населению, для подкормки бедняков. Но это не 
спасало положения. Пропасть между богачами и бедняками росла, а это 
ставило под вопрос существование внутри гражданской солидарности. 
Особенно бросалась в глаза непомерная роскошь, и недаром все чаще 
звучали требования эту роскошь ограничить. С такими требованиями, 
например, выступал тот же Катон. С этой целью был принят ряд законов, ограничивавших число приглашаемых и расходы на пиры и другие 
слишком уж вызывающие поступки знати. Их инициаторами были сами 
сенаторы — в основном те, кто придерживался консервативных взглядов, и это было для них еще и средством борьбы со своими политическими противниками. Много позже даже предложение отменить один 
из таких законов привело к исключению автора предложения из сената. Но остановить растущую эллинизацию жизни знати было уже невозможно. 

Конечно, не все получаемые богатства шли только на роскошь и 
удовлетворение самых низменных потребностей. Значительная часть 
их использовалась и в хозяйстве. Но сенаторам было фактически запрещено участвовать в торговых операциях. Ремесло считалось в Риме 
«рабским делом». Поэтому сенаторы стали вкладывать свои средства 
преимущественно в землю, тем более что владение землей и земледельческий труд считались в римском обществе почетными. И богатые всадники, т. е. члены следующего после сенаторов сословия, тоже часть своего капитала «зар ы вали » в зем лю . Но у них были и другие сф еры 
применения денег и обогащения, о чем речь пойдет ниже, а у сенаторов 
их не было, и земля оставалась практически единственной сферой вложения сенаторского капитала. Это и привело к возникновению крупного сенаторского и частично всаднического землевладения. 

Крупное землевладение принимало разные формы. Многие землевладельцы стремились создать огромные имения, обрабатываемые массами закованных рабов под контролем надсмотрщиков. Но такие имения оказывались очень невыгодными, ибо трудно было организовать 

9 

Г Р А Ж Д А Н С К И Е В О Й Н Ы В Р И М Е . П О Б Е Ж Д Е Н Н Ы Е 

труд массы рабов, совершенно не заинтересованных в результатах своего труда. Это вело, с одной стороны, к низкой производительности 
труда, а с другой — к созданию огромного контрольного аппарата в лице 
прежде всего надсмотрщиков, которые сами ничего не производили, 
но на которых надо было тратить огромную часть дохода. Однако без 
них в обширных имениях — латифундиях — обойтись было невозможно, по крайней мере в земледелии. И большинство таких имений довольно скоро исчезло. Более доходными были скотоводческие латифундии, которые требовали много земли под пастбища, но обслуживались 
относительно самостоятельными и поэтому более заинтересованными 
рабами. Такие латифундии и господствовали в южной части Италии, 
где природные условия были особенно пригодны для скотоводства. 

В наиболее плодородных областях, где условия гораздо больше подходили для интенсивного земледелия (Кампания, Лаций, частично Этрурия и соседние территории), дающим наибольшие доходы оказывалось среднее имение. Оно включало в себя три структурных элемента: 
виллу — центр имения, состоящий из господского дома и жилищ рабов, фундус — земля, на которой велось хозяйство, и инвентарь, при 
помощи которого велось хозяйство. В инвентарь, как уже упоминалось, 
включались и рабы, а также скот и орудия труда. Рабы считались говорящими орудиями, скот — полуговорящими, а остальные орудия — 
немыми. Название центра обычно распространяют на все имение, и такие средние имения в науке именуются виллами. Их размеры были различны — от 100 до 500 югеров (25-125 га), что зависело от местных условий, но наиболее распространенными, как установлено учеными, 
были, вероятно, имения в 200-300 югеров, т. е. 5 0 -7 5 га. Здесь под надзором управляющего, называемого вилликом, который и сам был рабом, работало 10-15 рабов. Такое сравнительно небольшое количество 
рабов было довольно легко организовать. В руках многих землевладельцев сосредоточивалось несколько, а порой и довольно много, таких 
вилл, каждая из которых, однако, являлась автономным хозяйственным 
организмом. Обычно на вилле производились одна-две сельскохозяйственные культуры, что позволяло вести целенаправленное хозяйство, 
атрудрабовделатьдостаточнопроизводительным. Обозримое количество работников сводило контрольный аппарат к минимуму. Получаемый продукт увозился в основном на рынок, где, в свою очередь, закупалось все необходимое. Иногда урожай даже продавали скупщику на 
корню. Это был высокотоварный и в высшей степени конкурентоспособный тип сельскохозяйственного производства. 

Соперничать с виллами другим хозяйствам было не под силу. Менее всего это могли делать крестьянские хозяйства. Они были относи
10