Российский политический процесс XX-XXI веков: актуальные проблемы методологии и историографии

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
ǾЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТǿ
Исторический факультет
С. М. Смагина 
РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС 
ХХ–XXI ВЕКОВ: 
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ 
И ИСТОРИОГРАФИИ
Курс лекций для магистров
Ростов-на-Дону
Издательство Южного федерального университета
2008
1

УДК 94:323(470+571)
ББК 63.3(2)6+66.3(2Рос)12
 
С 50
Печатается по решению редакционно-издательского совета 
Южного федерального университета
Рецензенты: 
доктор исторических наук, профессор кафедры философии 
и истории Отечества Ростовского государственного 
университета путей сообщения Поташев А. Ф.; 
доктор философских наук, доцент кафедры
исторической политологии 
Южного федерального университета Попов Э. А.
Учебное пособие подготовлено и издано в рамках национального 
проекта «Образование» по «Программе развития федерального 
государственного образовательного учреждения 
высшего профессионального образования 
“Южный федеральный университет” на 2007–2010 гг.»
С 50
Смагина С. М.
Российский политический процесс XX–XXI веков: актуальные проблемы методологии и историографии: курс лекций / 
С. М. Смагина. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. – 128 с. 
ISBN 978-5-9275-0412-1
Курс лекций посвящен проблемам методологии и историографии российского политического процесса XX – начала XXI вв. и включает девять тем 
с выделением основных направлений и этапов их рассмотрения. Автор исходит из признания того обстоятельства, что приращение научного знания по 
предмету не было однозначно прямолинейным процессом и имело свои особенности, которые и определили характер и структуру реконструированного 
материала, а также основные сюжетные линии. 
Адресована студентам, магистрам и аспирантам, а также тем, для кого события, связанные с российским политическим процессом XX – начала 
XXI вв., представляют интерес. 
УДК 94:323(470+571)
ББК 63.3(2)6+66.3(2Рос)12 
ISBN 978-5-9275-0412-1
© Смагина С. М., 2008
© Южный федеральный университет, 2008
© Оформление. Макет. Издательство Южного 
федерального университета, 2008
2

Содержание
Предисловие ......................................................................4
Тема 1. Предмет методологии и историографии истории 
российского политического процесса 
ХХ – начала ХХI вв. 
...............................................6
 
Лекции 1–4 
............................................................6
Тема 2. Историография российского либерализма ................ 30
 
Лекции 5–7 
.......................................................... 30
Тема 3. Историография народничества и неонародничества 
в России .............................................................. 44
 
Лекции 8–9 
.......................................................... 44
Тема 4. Историография российской социал-демократии 
........ 56
 
Лекции 10–12....................................................... 56
Тема 5. Историография русского консерватизма .................. 71
 
Лекции 13–14....................................................... 71
Тема 6. Российский политический процесс 
на глобальном изломе (1917–1920 гг.): 
проблемы методологии и историографии ................. 79
 
Лекции 15–18....................................................... 79
Тема 7. Советский политический режим в условиях нэпа. 
Формирование тоталитарной системы: 
вопросы историографии и методологии ................... 92
 
Лекции 18–19....................................................... 92
Тема 8. Попытки реформирования советской 
политической системы «сверху»: 
вопросы методологии и историографии ..................104
 
Лекции 20–21......................................................104
Тема 9. Современный российский политический процесс: 
методологические ориентиры 
и историографические наработки 
...........................115
 
Лекции 22–24......................................................115
3

Предисловие
История российского политического процесса все больше завоевывает свой статус как важнейшая составляющая политической истории России. Одновременно возрастает необходимость 
изучения ее теоретико-методологических и историографических 
основ, что позволяет углубить уровень знаний и представлений 
о содержании и динамике российского политического процесса 
на протяжении ХХ – начала XXI вв. Как известно, исследование любой отрасли исторической науки как феномена предполагает ее постижение в двух измерениях. Первое – место, роль и 
основные функции науки в обществе, что по отношению к историографии является внешним фактором. Второе измерение – 
это состояние самой отрасли науки, ее структура, предпочтения, 
тематика, методики. 
Сегодня очевидно, что на протяжении более чем ста лет 
трансформировались и первое, и второе измерения, ибо историография основывается на обширной интеллектуальной традиции. Это обусловило необходимость, во-первых, изучения трех 
основных этапов в ее развитии: досоветского, советского и постсоветского; во-вторых, понимание того обстоятельства, что приращение знаний по предмету не было однозначно прямолинейным процессом. 
Главная цель курса состоит в том, чтобы сформировать целостное представление о характере изменений оценочных срезов 
в исторической науке, выявить содержание историко-политологического знания на разных этапах, как определить критерии 
научности выдвинутых концепций, и возможную перспективу 
превращения их в инструмент осмысления происходящего. 
Новые подходы в области методологии требуют отказа от 
признания наличия абсолютно истинного метода реконструкции 
прошлого и конструирования настоящего; предполагается сравнение характера их рассмотрения сквозь призму не одной, как 
было ранее, а нескольких идеологических систем (либерализма, 
консерватизма, социализма), абстрагируясь от показа судорожного поиска некоторыми авторами своего идеологического «окна» при интеграции прошлого с забегами с чисто «социалистического» старта до «либерально-консервативного» финиша. 
4

Задачи курса предполагают:
а)  формирование у студентов и магистрантов представления о 
методологии и историографии истории российского политического процесса ХХ–XXI вв.;
б)  знакомство их с методологическими основаниями наиболее 
важных подходов, используемых в историко-политологическом анализе; в частности, в курсе рассматривается различная трактовка формационного и цивилизационного подходов, теории рационального выбора, постмодернизма;
в)  демонстрацию применимости теоретических представлений 
о методологических стратегиях историко-политологических 
исследований для анализа современных ситуаций;
г)  выработку навыков самостоятельного методологического и 
историографического 
анализа 
исторических 
концепций 
прошлого и настоящего. 
Данный курс является составной частью магистерской программы. Его изучение базируется на усвоении всего комплекса 
общетеоретических и прикладных дисциплин специализации по 
«Исторической политологии». 
Основные формы контроля:
–  текущий контроль – проверка знаний в ходе лекций, заслушивание и оценка устных докладов;
–  промежуточный контроль – реферат (эссе);
–  итоговый контроль – экзамен (зачет). 
Структура учебно-методического комплекса включает девять 
тем, каждая из которых включает планы и тезисы лекций; контрольные вопросы и задания. 
5

Тема 1. Предмет методологии и историографии 
истории российского 
политического процесса ХХ – начала ХХI вв.
Лекции 1–4
Лекция 1. Российский политический процесс ХХ–XXI вв. 
и различные методологические подходы к его освещению. 
Формационный подход и его место в формировании 
отечественной историографической традиции
План
1. Марксистская методология и советская историческая наука. Ее кризис 
на рубеже 80–90-х годов ХХ в. 
2. Формационный подход и возможности его использования. 
1. В современной научной литературе сложилось четкое 
представление об истоках формирования двух основных тенденций объяснения исторического процесса: формационной (стадиальной) и цивилизационной (условно-региональной) типологии 
культурных типов. 
В результате распада традиционного универсалистского 
(христианского) мировоззрения в историческом мышлении нового времени утверждаются и постепенно становятся определяющими – отчасти последовательно сменяя друг друга, отчасти 
существуя параллельно – две фундаментальные идеи: формационного и цивилизационного рассмотрения истории. Первая 
восходит к рационалистической идее всемирно-исторического 
прогресса в историографии Просвещения, вторая – к идее органического процесса развития самобытных национальных культур романтизма. 
В историческом мышлении XIX в. первая идея трансформировалась в ставшее господствующим представление (учение) о 
социально-экономической формации (в первую очередь – марксизм); вторая идея – в форме теории так называемых локальных 
цивилизаций. При этом, по свидетельству многих ученых, история развития исторической науки подтверждает мысль о том, 
6

что в условиях одной и той же культурно-исторической и историографической ситуации возможно существование нескольких 
исследовательских парадигм, причем новая парадигма возникает и существует, как правило, в виде определенных теоретических обоснований, а исследовательская работа достаточно долгое 
время ведется в рамках сложившейся ранее традиции. 
Следует иметь в виду, что до событий 1917 г. российская 
историческая мысль развивалась в едином европейском историографическом пространстве. Более того, российские исторические школы в ряде случаев заметно влияли на развитие мировой 
исторической мысли. 
В условиях же советского политического режима утвердилась новая историографическая традиция, согласно которой в 
стране свершилась социалистическая революция в соответствии 
с законами общественно-исторического развития, открытыми 
Марксом–Энгельсом и развитыми Лениным. Из этих общих 
установок проистекала соответствующая историографическая 
проблематика. Формация, класс, партия, революция, пролетариат – эти понятия стали основой нового исторического словаря. Также формировались магистральные темы исторических 
исследований: история российских революций, история коммунистической партии и ее борьбы со всеми иными партиями, рассматриваемыми лишь как объект борьбы с ними большевиков, 
история борьбы классов и т. д. 
На рубеже 80–90-х годов ХХ в. с изменением политической 
ситуации в стране историческая наука претерпела серьезный 
кризис: во-первых, стала очевидной несостоятельность признания 
марксизма-ленинизма в качестве единственной теоретико-методологической основы исторических исследований; во-вторых, 
историческая наука оказалась не в состоянии спрогнозировать 
будущее, хотя это официально предусматривалось ее целеполаганием на предыдущем этапе; таким образом, многие ее прежние 
социальные функции (в значительной степени – идеологические, 
популистские) были отвергнуты обществом и признаны во многом несостоятельными; в-третьих, исторический факт в какойто мере разошелся с имевшими место на тот момент теоретическими концепциями, претендовавшими на поиск универсального 
исторического смысла и почти совсем не постигшими познава7

тельный потенциал таких идеологических систем как либерализм, консерватизм, демократический социализм и т. д. 
Постепенно историки и политологи стали ощущать необходимость отказа от установки на систематизацию исторического 
прошлого как обязательного «предуготовления настоящего или 
будущего»; настоящее уже не представлялось как закономерный итог поступательного движения, реконструируемого аналитическим способом; также концептуально и этически малопродуктивной стала казаться тематизация какого-либо окончательного исторического состояния, которое неизбежно должно было 
наступить и способно поэтому объяснить прошлое и настоящее 
через их движение к этому состоянию. 
И хотя дискуссии по вышеобозначенным вопросам продолжались (А. А. Искендеров; И. Д. Ковальченко, Л. Б. Алаев, В. И. Кузищин, Ю. И. Семенов, В. И. Овсянников и др.)1, но большинство 
историков согласилось с тем, что происходящие в науке перемены связаны именно с кризисом марксистской теории исторического процесса. Понимание его содержания разное, также как 
неоднозначен ответ на вопрос о том, удалось ли кризис преодолеть. Постепенно затихают сентенции по поводу «непредсказуемого прошлого», «дезориентированного общественного сознания», «вакуума объединяющих идей», «ценностного тупика» 
и т. д. Единодушны в одном: произошел отказ от советской ортодоксальной версии марксизма2. При этом значительная группа историков исходит из того, что причины кризиса коренились 
в самом марксизме, в его жестком схематизме и тяге к упрощению всеобщности (Ю. Н. Афанасьев, А. А. Искендеров и др.). 
Некоторые (В. И. Кузищин, Ю. И. Семенов и др.) выступают за 
необходимость более дифференцированного отношения к марксизму, различая принципиально важные понятия «исторический материализм» и «материалистическое понимание истории», 
выводя последнее из-под критики. Третьи (например, И. Д. Ковальченко, Л. Б. Алаев) полагают, что подлинный марксизм остался за пределами нашего знания. 
1 См.: Вопросы истории. 1996. ¹ 4; Новая и новейшая история. 1995. ¹ 1; 
1996. ¹ 4, 5. 
2 См.: «Круглый стол». Советское прошлое: поиски понимания // Отечественная история. 2000. ¹ 4. С. 94.
8

2. Очевидно, что известная жизнестойкость формационного 
подхода, обоснованная марксизмом, связана не только с определенной идеологической обстановкой в нашей стране в недалеком 
прошлом, но и с наличием в его арсенале достаточно четких критериев при определении содержания этапов исторического развития, а также конкретности его цели и условий достижения. 
Конечно, попытка К. Маркса в середине XIX в. поставить 
изучение истории на научную основу заслуживает внимания, 
также как и определение четырех основных принципов ее материалистического объяснения: единства исторического процесса 
или неизбежности повторения его этапов всеми человеческими 
социумами; исторической закономерности – наличия общих, устойчивых, повторяющихся связей и отношений между людьми 
и результатами их деятельности; экономического детерминизма с выделением из всего многообразия причинно-следственных 
связей способа производства материальных благ как самодовлеющей основы общественного развития; и, наконец, принципа 
его поступательного характера, т. е. исторического прогресса. 
В свете накопленного историками и политологами опыта сегодня стали ощутимее как плюсы, так и уязвимые места этой социологической схемы: в первую очередь, однолинейный характер исторического процесса, который в данной интерпретации 
воспринимается многими как «шествие человечества гуськом» 
в затылок друг другу, хотя и с возможным забеганием (отставанием) отдельных единиц; жесткая привязка любых исторических явлений к способу производства, системе производственных 
отношений (формации), в связи с чем принижались личностное 
содержание исторического процесса и духовные факторы его 
развития; наличие элементов провиденциализма и социальной 
утопии (теория коммунизма); абсолютизация роли конфликтных отношений, в том числе – насилия в историческом процессе, представляемом только через призму классовой борьбы. 
Последствия использования данного подхода в советском 
варианте для отечественной истории очевидны: во-первых, 
весь российский политический процесс XIX–ХХ вв. был вписан в классическую схему истории освободительного движения; 
во-вторых, значительное число исследовательских сюжетов было соподчинено одной макропроблеме – формированию предпо9

сылок будущих социалистических преобразований; в-третьих, 
в качестве главного механизма преобразований рассматривались партия «нового типа» и диктатура пролетариата, которые 
и должны были исправить «недостаточность» российской истории, выправить ее специфику, минимизировав трудности воспроизведения «естественного пути» Европы. 
Соответствующим образом строилась и исследовательская 
практика историков, которая отражала характерный для советской историографии монологизм и концептуальную упрощенность, когда сложные политические (исторические) явления 
объяснялись схематично, значение одних факторов, в данном 
случае материальных, было преувеличено, а других – проигнорировано, а под «принципы исторического исследования» подводили самые разные идеи, наиболее значимыми из которых 
признавались три: историзм, партийность и объективность1. 
Марксизм как идеология принадлежит историческому прошлому. Но сегодня, когда, как заметил в свое время историк 
М. Я. Гефтер, «мировая вертикаль» в профессиональном сознании перевернулась в горизонталь и «эпохи» из смотрящих в 
затылок друг другу стали «единовременными», логично предположить возможность сочетания «деидеологизированного» марксизма с некоторыми современными политическими и социологическими теориями. 
Контрольные вопросы и задания
1. В чем выразился кризис советской исторической науки на 
рубеже 80–90-х годов ХХ в.?
2. Какие три уровня оценок марксизма имеют место в новейшей историографической литературе?
3. В чем суть формационного подхода и возможностей его использования при анализе российского политического процесса XIX–ХХ вв.?
1 См.: Афанасьев Ю. Н. Феномен советской историографии // Отечественная 
история. 1996. ¹ 5. С. 163.
10