Advances in Law Studies, 2014, № 2

A. Kapustin (Moscow)

O. Sokolnikova (Moscow)

Publishing office: RIOR. 127282, Russia, Moscow, Polyarnaya str., 31B.
info@rior.ru;  www.rior.ru
The opinion of the editorial board may not coincide with the opinion of the 
authors of publications.
Reprinting of materials is allowed with the written permission of the publisher.
While quoting the reference to the journal “Advances in Law Studies” is required.

Publication information: Advances in Law Studies (previous title The Research 
and Development: LAW). For 2014, volume 2 (6 issues) is scheduled for publication.
Subscription information: Please contact +7(495)280-15-96.
Subscriptions are accepted on a prepaid basis only and are entered on a сalendar 
year basis. Issues are sent by standart mail. Claims for missing issues are accepted within 6 months of the day of dispatch.

N. Balashov (Moscow)
S. Bratanovsky (Saratov)
V. Duyunov (Samara)
A. Dyomin (Krasnoyarsk)
V. Khokhlov (Samara)
D. Lipinski (Togliatti)
A. Malko (Saratov)
A. Petrov (Krasnoyarsk)
L. Rasskazov (Krasnodar)
E. Safronova (Belgorod)
A. Salomatin (Penza)
O. Serova (Kaliningrad)
G. Skachkova (Moscow)
G. Starodubtsev (Moscow)
T. Tereschenko (Saint Petersburg)
V. Zakharov (Kursk)

* The full list of members of the editorial board can be found at  www.naukaru.ru.

Advertising information: If you are interested in advertising or other commercial 
opportunities please e-mail:  book@rior.ru.
Information for the authors: The detailed instructions on the preparation and 
submission of the manuscript can be found at  www.naukaru.ru. Submitted 
manuscripts will not be returned. The editors reserve the right to supply materials with illustrations, to change titles, cut texts and make the necessary restyling 
in manuscripts without the consent of the authors. Submission 
of materials indicates that the author accepts the demands of 
the publisher.
“Advances in Law Studies” has no page charges.
Electronic edition: Electronic versions of separate articles can 
be found at  www.znanium.com and  www.naukaru.ru.
Orders, claims, and journal enquiries: Please contact
book@rior.ru or +7(495)280-15-96.

© RIOR, 2014.

A D V A N C E S
IN LAW STUDIES

SCIENCE

RIOR

ISSN 2308-3107
DOI 10.12737/issn.2308-3107

Volume 2
Issue 2
April 2014

EDITOR-IN-CHEIF
EDITORIAL BOARD *

MANAGING EDITOR

SCIENTIFIC  AND  THEORETIC  JOURNAL

Капустин Анатолий Яковлевич

д-р юрид. наук, профессор,

президент Российской ассоциации международного 
права,

председатель Научно-методического совета
по правоведению Минобрнауки России,

заведующий Центром образовательных программ
Института законодательства
и сравнительного правоведения

при Правительстве Российской Федерации

(Москва)

Сокольникова Ольга Александровна

(Москва)

Издатель: ООО «Издательский Центр РИОР»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В.
info@rior.ru;  www.rior.ru
Точка зрения редакции может не совпадать с мнением авторов публикуемых материалов.

Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения редакции.
При цитировании ссылка на журнал «Advances in Law Studies» обязательна.
При публикации в журнале «Advances in Law Studies» плата за страницы не 
взимается.
Информация о публикации: На 2014 год запланирован выход тома 2 (6 выпусков).
Информация о подписке: +7(495)280-15-96.
Подписные индексы: в каталоге агентства «Роспечать» — 70204,
в объединенном каталоге «Пресса России» — 11244.
Подписка осуществляется только на условиях предоплаты, не менее чем 
на год. Выпуски высылаются обычной почтой. Жалобы на недоставленные 
номера принимаются в течение 6 месяцев с момента отправки.
Размещение рекламы: Если вы заинтересованы в размещении рекламы в 
нашем журнале, пишите на  book@rior.ru.

Балашов Николай Михайлович (Москва)

Братановский Сергей Николаевич (Саратов)

Демин Александр Васильевич (Красноярск)

Дуюнов Владимир Кузьмич (Самара)

Захаров Владимир Викторович (Курск)

Липинский Дмитрий Анатольевич (Тольятти)

Малько Александр Васильевич (Саратов)

Петров Александр Александрович (Красноярск)

Рассказов Леонид Павлович (Краснодар)

Саломатин Алексей Юрьевич (Пенза)

Сафронова Елена Викторовна (Белгород)

Серова Ольга Александровна (Калининград)

Скачкова Галина Семеновна (Москва)

Стародубцев Григорий Серафимович (Москва)

Терещенко Татьяна Алексеевна (Санкт-Петербург)

Хохлов Вадим Аркадьевич (Самара)

Информация для авторов: Подробные инструкции по подготовке и отсылке рукописей можно найти на  www.naukaru.ru. Присланные рукописи не возвращаются. Редакция оставляет за собой право самостоятельно 
снабжать авторские материалы иллюстрациями, менять заголовки, сокращать тексты и вносить в рукописи необходимую стилистическую 
правку без согласования с авторами. Отсылка материалов на адрес редакции означает согласие авторов принять ее требования.
Электронная версия: Электронные версии отдельных статей можно найти 
на  www.znanium.com и  www.naukaru.ru.
Заказы, жалобы и запросы: Пишите на  book@rior.ru или звоните 
+7(495)280-15-96.
Письма и материалы для публикации высылать по адресу: 127282, Россия, 
Москва, ул. Полярная, д. 31В (ИЦ РИОР) или на e-mail  
book@rior.ru.
Приобретение прошлых выпусков: Прошлые, ранее опубликованные выпуски доступны по запросу:  book@rior.ru, 
+7(495)280-15-96. Можно приобрести полные тома и 
отдельные выпуски за 2013 г.
© ООО «Издательский Центр РИОР», 2014.

Формат 60x88/8.  Бумага офсетная. Тираж 999 экз. Заказ №

ISSN 2308-3107
DOI 10.12737/issn.2308-3107

Том 2
Выпуск 2
Апрель 2014

НАУКА

РИОР

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР

ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ *

* Полный список членов редакционного совета можно найти
на  www.naukaru.ru.

A D V A N C E S
IN LAW STUDIES

НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ  ЖУРНАЛ

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8)

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8)

СТАТЬИ

40 
О предмете гражданского права 
Хохлов В.А.

53 
«Пространство» гражданского 
законодательства как проблема
развития частного права 
Серова О.А.

58 
Проблема имущественного характера 
отношений, включаемых в состав
предмета гражданского права 
Рузанова В.Д.

69 
Абсолютные отношения в составе 
гражданского права 
Арсланов К.М.

77 
Организационные отношения в составе 
предмета гражданско-правового 
регулирования 
Маилян Г.Э.

87 
Проблемы правового регулирования 
«заемного труда» 
Кроз М.К.

93 
Гражданское право и основные проблемы 
правового регулирования чужого 
(заемного) труда (на примере
спортивного права) 
Васькевич В.П.

100 Отношения, возникающие
и рассматриваемые при проведении 
процедуры медиации 
Владимирова М.О.

ARTICLES

40 
Subject matter of civil law 
Vadim Hohlov 

53 
«Space» of civil legislation
as a problem of de velopment
of private law 
Olga Serova

58 
The problem of pecuniary nature
of relation ships, included in the subject
matter of civil law 
Valentina Ruzanova

69 
Absolute relations in the subject
of civil law 
Kamil Arslanov

77 
The organizational relations
as a part of a sub ject
of civil regulation 
Gaiane Mailian 

87 
Legal regulation challenges
of «labour leasing»
Marina Кroz

93 
Сivil law and the basic problems
of legal regula tion of agency (contracted)
work (leased labour) in terms
of sports law
Vladimir Vaskevich

100 Legal relations, developing and solving
in me diation
Margarita Vladimirova 

СОДЕРЖАНИЕ
CONTENTS

III

Advances in Law Studies  (2014) Vol. 2. Issue 2 (8)

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8)

На последних страницах журнала 
можно найти:

• информацию для авторов;

• информацию о всех журналах
ИЦ РИОР;

• условия подписки

On the last pages of the journal
you can fi nd:

• information for the journals:

• information about all the journals
of RIOR;

• terms of subscription

IV

RIOR

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

39
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

Предлагаемая далее подборка статей посвящена общей теме — «Предмет гражданского 
права» — и является итогом круглого стола 
«Проблемы экспансии и монополии гражданского законодательства», прошедшего в ноябре 2013 г. в Самарском государственном экономическом университете. Здесь размещена 
часть статей авторов, участвовавших в обсуждении этой темы, являющейся, с одной стороны, классической и даже «вечной» и, с другой — отражающей актуальные и злободневные вопросы современного правоведения. 
Предмет гражданского права (круг регулируемых гражданским законодательством общественных отношений) в целом определен, 
зафиксирован прежде всего в п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации 
(далее — ГК РФ), давно и интенсивно исследуется в доктрине. Но жизнь, конкретные условия развития общества непрерывно изменяются, порождая и новые задачи перед гражданским законодательством. Одни из них 

связаны с появлением новых видов правовых 
категорий и понятий, другие вызваны потребностью более четкого разграничения отношений, находящихся под воздействием норм
ГК РФ, и отношений, лишь связанных с ними, 
нуждающимися или в специальном, или межотраслевом регулировании. Это касается, в 
частности, выяснения подходов к определению круга гражданско-правовых отношений, 
установления его границ, возможности выделить организационные отношения и признать 
гражданско-правовыми отношения, основанных на «заемном труде», отношений с участием спортсменов и т.д. Наконец, требуется 
учесть перемены в самом нормативном массиве в связи с проводимой модернизацией
ГК РФ, реализацией Концепции развития 
гражданского законодательства. 

Член редакционного совета журнала «Право», 
приглашенный главный редактор номера, 
д-р юрид. наук, профессор В.А. Хохлов

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 39

Advances in Law Studies (2014) Том 2. Выпуск 2 (8). С. 39

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52
DOI 10.12737/5575

40

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

При цитировании этой статьи ссылка на DOI обязательна

SUBJECT MATTER OF CIVIL LAW
Vadim Hohlov
Doctor of Law, Professor, Professor of the Civil and Business Law 
Department, Samara State University of Economics (Samara); e-mail: 
vahohlov@mail.ru
Manuscript received: 21.02.2014. Revised: 09.03.2014. Accepted: 
12.03.2014. Published online: 01.04.2014. © RIOR

Abstract. Given overall evaluation of subject matter of civil law, correlation with «civil regulation», proposed to continue the establishment of definition, which coming from the combining interpretation 
of private autonomy; referred to fact that civil standards can function 
when there are no express reference. Author defends precedence of 
law relations as the leading form of legal regulation.
Keywords: subject matter of civil law, civil matters, private autonomy, 
force of law, domain of law, de facto relations, defense of subjective 
civil right (distinguished from law).

О предмете гражданского права

УДК 34.0, 347

Хохлов Вадим Аркадьевич
д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права, Самарский государственный 
экономический университет (Самара); e-mail: vahohlov@mail.ru 

Статья получена: 21.02.2014. Рассмотрена: 09.03.2014. Одобрена: 12.03.2014. Опубликована онлайн: 01.04.2014. © РИОР

Аннотация. Дается общая оценка предмета гражданского права, его соотношение с «гражданско-правовым регулированием», предлагается 
продолжить выработку его единого определения, связанного с объединяющим значением 
автономной личности. Отмечается, что нормы 
гражданского права действуют и в условиях, 
когда нет прямого указания об этом в законе. 
Отстаивается приоритет правоотношений как 
ведущей формы правового регулирования. 
Ключевые слова: предмет гражданского права, 
гражданско-правовые отношения, автономная 
личность, действие права, фактические отношения, защита субъективного гражданского 
права. 

В числе постулатов права, первичных и привычных утверждений — положение о том, что 
право именно «регулирует» общественные отношения, а группа (совокупность) соответствующих отношений составляет предмет той 
или иной отрасли права. Соответственно, 
предмет гражданского права составляют гражданские правоотношения, и за тысячелетия 
обсуждений, публикаций и дискуссий вопрос 

о его содержании не превратился в общее место правоведения. Причины кроются не столько в особенностях нормативно-правового воздействия, хотя и оно непросто и меняется со 
временем, сколько в самих отношениях, обстоятельствах их вызывающих, восприятии 
данных правоотношений на том или ином этапе общественного развития. 
Поэтому любой, даже обзорный взгляд на 
данную проблематику нуждается в установлении если не твердых границ, то в выделении 
структурирующих вопросов. 

1. Само по себе «гражданско-правовое регулирование», так же как и «правовое регулирование» вообще, традиционно связывается с действием абстрактных предписаний (норм права) 
уполномоченных лиц (обычно — государства) 
на сознание адресатов этих правил (субъектов 
права) в целях обеспечения надлежащего их поведения. Этот классический («нормативный») 
подход, сколько бы ни подвергался сомнениям, 
на деле проявляется практически всегда; например, независимо от той или иной авторской 

RIOR

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

41
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

интерпретации так называемого инструментального подхода здесь также невольно приходится опираться на существование особой 
«клеточки» правовой системы, которая предопределяет действие, выбор правового средства 
и т.д. В результате всякий используемый инструментарий (и «правовые режимы», и «правовые средства» и т.п.) требует ясных, определенных ориентиров, указывающих, как минимум, 
на цель, ради которой они применяются. 
Поэтому в настоящее время просто нет альтернативы оценке правового регулирования 
как процесса воздействия на сознание, волю 
субъектов норм права (независимо от того, что 
именно под ними понимать) — если мы хотим 
добиться надежного и единообразного понимания действия механизма права. 
Нормы гражданского права регулируют общественные отношения, опираясь на различные методы (с явным приоритетом диспозитивно-разрешительных), но прежде всего путем определения правового положения их 
участников — в результате как установления 
общего статуса (например, при установлении 
положений, относящихся к той или иной организационно-правовой форме юридических 
лиц), так и определения прав, обязанностей в 
конкретных отношениях (например, в результате распределения возможностей сторон в 
том или ином договорном институте). 
Наконец, то, что мы обычно именуем «регулированием», довольно часто проявляется 
не в подробном описании конкретного поведения, а в следовании общей логике модели 
поведения. Известно, что правовое регулирование договорных отношений основано не на 
персональном правонаделении непосредственно в нормах закона, а на общей схеме взаимодействия. Тот факт, что договорное регулирование основано на формировании определенных моделей, «типизации договоров», 
отмечался в цивилистике всегда (см., например, [1]). Такие модели не только сконцентрированы во второй части ГК РФ, но и представлены во всем Кодексе [2]. 
Более того, договорные отношения возникают, а правовое регулирование осуществляется и 

при отсутствии соответствующего правового договорного института. Здесь регулирующая сила 
проявляется в действии норм-принципов гражданского законодательства (включая свободу 
договора — ст. 1, 420–422 ГК РФ), общедозволительных начал гражданско-правового регулирования. В результате под воздействием норм
гражданского права оказываются и отношения 
из contractus irregularis (см., например, [3, 4]), а 
равно все те обязательства, которые удовлетворяют формальным критериям гражданско-правового договора (см., например, [5]). 

2. Вопрос о предмете гражданского права, конечно же, ýже вопроса о гражданско-правовом 
регулировании. Это понятно ужé из того, что 
нормы гражданского права определенным 
образом влияют и на другие правоотношения, 
а в ряде случаев подлежат непосредственному 
применению. Так, в соответствии со ст. 11 Налогового кодекса РФ [6] понятие «юридическое лицо» следует толковать и применять так, 
как это определяется «гражданским законодательством», если иное не установлено самим 
Налоговым кодексом. Но это означает, что налицо регулирующий эффект норм гражданского права применительно и к налоговым отношениям. 
К системе гражданского правового регулирования относятся и те довольно многочисленные положения о формировании гражданских 
прав, которые связаны с действием публичноправовых институтов, прежде всего государственной регистрации прав на имущество (ст. 8.1  
и др. ГК РФ). Такие нормы направлены на регулирование не гражданско-правовых отношений, а отношений административно-правового 
характера, но имеют целью появление или 
укрепление именно гражданских прав (что и 
потребовало включения их в ГК РФ). 

3. Учитывая, что приобретение и прекращение 
гражданских прав и обязанностей, а равно и 
их осуществление происходит в результате 
вступления в правоотношения, именно их сле

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

42

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

дует признать и основной формой правового 
регулирования. После работ немецких цивилистов ХIХ в. (см., например, [7]) это положение справедливо рассматривается как постулат 
правоведения, без которого нельзя ни понять, 
ни объяснить действие права. В отечественной 
науке оно было вполне воспринято: «Вне и без 
правоотношений не существует субъективного 
права» [8]. 
Наиболее ценное качество этой категории 
(«правоотношение») проявляется в том, что 
она служит связующим звеном между нормами закона («объективным правом») и конкретными полномочиями участников гражданских 
правоотношений («субъективным правом»). 
Взаимодействие в сфере гражданско-правового регулирования, где права и обязанности 
приобретаются и осуществляются «своей волей и в своем интересе» (п. 2 ст. 1 ГК РФ), невозможно без личного и активного участия 
субъектов права в формировании и реализации правоотношений. 

4. Что составляет предмет гражданского права? Сегодняшняя оценка законодателем 
предмета гражданского права выражена преимущественно в ст. 2 ГК РФ, с включением в 
него: а) отношений по обороту; б) отношений 
по приобретению и осуществлению вещных 
прав; в) приобретения и осуществления прав 
на результаты интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации); г) корпоративных отношений; д) обязательств; е) других 
имущественных отношений; ж) личных неимущественных отношений. В рамках доктринальных дискуссий, разработки и реализации 
Концепции развития гражданского законодательства [9], обсуждения законодательного 
процесса обнаружилось, что требуется, как 
минимум, уточнить состав отношений, входящих в предмет гражданско-правового регулирования. Но в нормативном плане перемены привели лишь к включению в состав предмета гражданского права корпоративных 
отношений, уточнению состава отдельных 
групп гражданских правоотношений (напри
мер, Проектом ГК РФ предполагается уточнить состав вещных правоотношений, а также обязательств — ст. 307 ГК РФ), придания 
особого смысла некоторым и ранее известным понятиям — «добросовестность», «злоупотребление правом» и т.д. 
Таким образом, всякое решение вопроса о 
том, подлежат ли применению нормы гражданского права, фактически (в качестве «первого шага») требует выяснения, может ли обсуждаемое правоотношение быть квалифицировано в качестве одного из поименованных в 
ГК РФ. По существу этот методологический 
подход может быть назван «методом перечисления». Вероятно, он в таком-то смысле неплох, помогает — при первом приближении — выяснить основную массу гражданских 
правоотношений. Но в концептуальном плане 
вряд ли удовлетворителен уже потому, что 
сами группы отношений, указанные в п. 1 ст. 2 
ГК РФ, не раскрыты и всегда существует опасность неточной их квалификации. 
Поэтому было бы верным продолжать отыскание единого метода определения предмета гражданского права, основанно на том, что условно 
можно было назвать «метод вычитания». При 
этом представляется, что фигура гражданина 
(«личности», «индивидуума») при выяснении 
круга гражданских отношений может быть не 
просто образной объединяющей, но и «точкой 
проверки» истинности и логичности включения 
или невключения тех или иных отношений в 
предмет гражданско-правового регулирования. 
Строго говоря, само право генетически и на самую дальнюю перспективу есть именно право 
гражданское, вплоть до массы явлений, сегодня 
условно относимых к так называемой сфере «публично-правового регулирования». Даже уголовное право появилось и обслуживает интересы 
гражданина, если не смешивать право с осуществлением государством той или иной политики и собственным обустройством. Поэтому, 
например, надо согласиться с позицией К.Д. Кавелина, включавшего в предмет гражданского 
права также налоговые отношения: «…на логи и 
повинности, при отправлении их, добровольном 
или принудительном, в применении к частным 

RIOR

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

43
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

лицам по одиночке, обращаются в частные, 
приватные обязательства; следовательно, этой 
стороной они принадлежат к гражданскому 
праву, ибо обязанность частного лица уплатить, 
сработать что-нибудь или сделать в пользу частного же лица или государства, по существу своему, есть гражданская» [10]. Не важно, что сегодня у нас сложилось имеющееся отраслевое 
регулирование, когда налоговое право оценивается и как особая отрасль законодательства, и 
как особая отрасль права. Это не единственное 
решение и не навсегда… 
В этом смысле утверждение о том, что 
«гражданское право регулирует гражданские 
отношения» не столь уж примитивно и неточно. 

5. Само по себе существование различных отношений в предмете несколько «подрывает» 
его единство, поскольку требует дифференциации правового регулирования и создания 
специальных норм. В результате появляется 
элемент зарождения, формирования если не 
новых отраслей, то, как минимум, комплексных правовых институтов (что, видимо, мы 
наблюдаем в случае с корпоративным правом, 
правом интеллектуальной собственности, совокупностью правил о личных неимущественных правах). 
При этом наличие в предмете гражданского 
права различных групп правоотношений не означает невозможности совпадения отдельных 
их черт (качеств). Например, имущественными 
могут быть и личные отношения, а свойствами 
организационных отношений могут обладать 
не только корпоративные, но и иные связи.
И еще более важно, что все отношения, указанные в п. 1 ст. 2 ГК РФ — а это принципиально — 
одинаково являются гражданско-правовыми и 
обладают внутренней объединяющей компонентой. Она выражена в нормативном указании на юридическое равенство, автономию 
воли и имущественную самостоятельность как 
объединяющий признак любых гражданских 
правоотношений и возможность применять закрепленные законодательно принципы гра
жданско-правового регулирования (по сути, к 
ним следует отнести не только предписания
ст. 1 ГК РФ, но и все его 16 первых статей). 

6. В принципе, известная классификация
гражданских правоотношений (с выделением 
вещных и обязательственных, имущественных 
и личных неимущественных, относительных и 
абсолютных и т.д.) может служить надежной 
площадкой для начального обсуждения самых 
различных аспектов гражданско-правового регулирования. Но такие вопросы должны составлять предмет самостоятельного специального анализа, и в данном случае уместно затронуть иные проблемы связи гражданского права 
и отдельных его компонентов. В том числе обоснованность включения в предмет гражданского права элементов семейного права, возможность регулирования отношений с участием 
иностранного элемента, а также извечный вопрос о «публичных и частных» отношениях. 
Полагаем, в связи с темой лишены какоголибо конструктивного значения рассуждения 
о гражданском праве в рамках дихотомии 
«частное — публичное». И потому, что в известном высказывании Ульпиана речь идет об 
исключительно конкретно-историческом видении ситуации, не совпадающей с сегодняшними задачами и системой права, и потому, 
что не удалась ни одна из известных попыток 
применить такую дифференциацию к нынешнему праву; строго говоря, в Дигестах (D.I.I.I.) 
речь идет о таком критерии разграничения, 
как «польза» (соответственно государства или 
отдельных лиц). 
Сегодня вопрос о «публичном — частном» 
имеет смысл лишь в плане того, как, на основе 
каких методов осуществляется правовое регулирование, связан преимущественно с приемами правового регулирования, а не с тем, 
какие именно отношения регулируются. Потому и не найден вразумительный критерий, с 
помощью которого можно было бы провести 
разграничение между «публичными» и «частными» отношениями, и этот прием не может 
помочь в формировании отраслевых границ 

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

44

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

правовой системы (иначе говоря, «публичные» 
или «частные» отношения вообще не предмет 
регулирования). 
Но высказывания Ульпиана (и римского права в целом) к внутренней структуре права любопытны в другом отношении — в связи с выделением: а) естественного права (того, «которому 
природа научила все живое»); б) права цивильного (jus civil Romanorum); в) «права народов» (jus 
gentium). Такое структурирование и скрывающаяся за ним логика на долгое время предопределили органичное единство граж-данского права 
и тех его частей, которые мы сегодня определяем 
как семейное право и международное частное 
право. 
Отношения по поводу семьи и брака считались вытекающими из природных свойств человека и рассматривались в тот период как неотъемлемая часть частного права, и хотя в 
ХIХ–ХХ вв. семейное право организационно 
(структурно) отпочковалось от гражданского, 
оно сохраняет свою связь с цивилистикой как 
базой и почвой развития и сегодня; это объясняется не столько единством имущественных правоотношений в семейном и гражданском праве (что на деле не совсем так), сколько проявлением других начал (автономии 
воли, юридической независимости участников 
и др.). Поэтому там и тогда, где и когда имущественные семейные отношения складываются с признаками, указанными в п. 1 ст. 1 и
п. 1 ст. 2 ГК РФ, они представляют собою самые обычные гражданские правоотношения, 
хотя и требующие учета специальных норм 
Семейного кодекса.
Что же касается выделения «права народов», 
то оно надолго послужило образчиком создания в рамках гражданского права таких компонентов, которые при единой природе отношений позволяют учитывать особое положение 
отдельных субъектов, не являющихся резидентами. Именно поэтому и в римском праве раздельное регулирование гражданских правоотношений собственно римлян и иностранцев 
(лиц, не относимых к понятию «римский народ») постепенно почти исчезло [11]. Например, приобретение дома перегрином могло 

подчиняться особым правилам (связанным с 
его происхождением, местом сделки и пр.), но в 
целом акт лежал в сфере частного права, сохраняя гражданско-правовую природу. 
Таким образом, отношения, регулируемые 
нормами международного частного права, 
суть обычные гражданско-правовые отношения, тем более что «регулирование» здесь исчерпывается установлением коллизионных 
норм. 
Вообще говоря, специфика субъектного состава сама по себе неспособна предопределять 
характер гражданских правоотношений, что не 
исключает изменения деталей правового режима. Это касается и участия в них публичных 
образований; хотя в силу вступления в такие 
отношения публичные образования не меняют 
своей природы, а правила о юридических лицах 
к таким отношениям лишь «применяются», см. 
ст. 124–125 ГК РФ. 

7. Нас более интересует третий компонент, номинированный Ульпианом как «естественное 
право»; это выражение надолго получило 
«прописку» в истории цивилистики и современной цивилизации, хотя толковалось и толкуется неодинаково. Не пытаясь дать полного 
анализа, отметим, что традиционно оно связывается с понятиями «разумности», «справедливости», «гуманности». Отечественный выдающий правовед, профессор Оксфордского 
университета Павел Виноградов отмечал, что 
«содержание естественного права меняется с 
эпохами, но цель его остается постоянной, и 
эта цель — справедливость» [12]. Весьма емко 
выразился по этому поводу И.А. Ильин:
«...если люди различны по своим реальным 
свойствам, то они равны по своему человеческому достоинству. Поэтому справедливое 
право не поддерживает естественного неравенства, если от этого может пострадать их духовное равенство» [13]. 
Выражения, основанные на использовании 
этих слов, порою воспринимаются как «примитивные» и «неясные», да и в целом наблюдается склонность жестко противопоставлять 

RIOR

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

45
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

«естественное право» «позитивному праву» 
(т.е. праву, основанному на нормах права). На 
каком-то ученическом уровне, видимо, подобная оценка допустима, но принципиально 
важно, что синтагма «естественное право» вовсе не указание на отрасль права или правовой 
институт. Это прежде всего общая идея, определяющая содержание норм гражданского 
права, его системообразующее начало, позволяющее объединить отдельные виды правоотношений в единый предмет регулирования.
И следовательно, проявляющееся во всех гражданских правоотношениях. Даже формальное отделение этико-моральных требований 
от правовой системы произошло относительно 
недавно; так, В.А. Тархов отмечает, что первоначальное право — «fas» — утратило приставку 
«sacrum» лишь в период республики, только 
тогда «jus» приобрело значение именно светского права [14]. Но и современное право не 
может считаться лишенным этических и нравственных критериев, иначе невозможно объяснить усиление роли в ГК РФ таких категорий, 
как «добросовестность», «разумность», справедливость».
Российские цивилисты изначально понимали это и верно толковали смысл естественного 
права в контексте соотношения роли личности 
с правовой системой. Д.И. Мейер, учебник которого справедливо может считаться первым 
системным изложением отечественного гражданского права, отмечал, что недостаточно 
рассматривать гражданское право как науку о 
правах и обязанностях, определяющих отношения граждан между собою в качестве частных 
лиц: «права существуют для человека, и его 
природа лежит в основании права [15, 31]. Освобождая естественное (обычное) право от религиозных (канонических) постановлений, он 
рассматривал его уже не как самостоятельную 
ветвь права, отводя скорее роль источника права, а не особой формы; «с развитием гражданственности законодательная власть становится 
деятельнее и сфера обычного права стесняется: 
юридические воззрения народа находят себе 
орган в форме, преимущественной перед обычаем…» [15, с. 47]. 

Сходно оценивал роль личности и Кронид 
Иванович Малышев; обращая внимание на 
пробел, который образовался после учебника 
Мейера (К.П. Победоносцев и К.Д. Кавелин 
еще не закончили свои учебники), он отмечал: 
«…основные отношения общественной жизни 
должны быть предопределены общими гражданскими законами» [16, с. V]; при этом первыми в перечне гражданских прав К.И. Малышев называл личные права по той причине, 
что «каждый человек существует прежде всего 
для самого себя…» [16, с. 2–3]. Не каждый из 
сегодняшних авторов рискнул бы вставить такие слова в создаваемый текст … 
Иными словами, в центре правового мирозданья должна находиться сама автономно 
действующая личность, вокруг которой и 
строится правовая действительность, ее потребности и задачи формируют содержание 
правовых норм, естественное право как «право 
разума и справедливости» есть «точка проверки» всех правовых норм и служит (должно служить) ориентиром (и для законодателя, и правоприменителя, а равно и лиц, реализующих 
собственные права). 

8. Отдельно следует выделить проблему определения имущественных гражданских правоотношений. Но в разные периоды развития 
гражданского права признак «имущественности» связывался с различными обстоятельствами и неодинаково интерпретировался. 
Если затронуть советский период, то всякие 
рассуждения будут неполными без указания 
имени О.С. Иоффе и работы «Развитие цивилистической мысли в СССР» [17]. В ней в концентрированной форме изложены все основные точки зрения относительно данной темы, в 
том числе и итоги проводившихся дискуссий. 
Сам же О.С. Иоффе исходил из совершено очевидных для того времени соображений о том, 
что новый — социалистический — хозяйственный уклад фактически сложился, а нормы социалистического гражданского права имеют 
существенную специфику, в том числе преследуют определенные цели. Поскольку идеологи

Advances in Law Studies (2014) Vol. 2. Issue 2 (8): 40–52

46

RIOR
Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 2 (8). С. 40–52

ческие соображения преобладали, во время дискуссий о предмете гражданско-правового регулирования, сопровождавших как первую, так и 
вторую кодификацию гражданского законодательства СССР [17, с. 157–506], одним из центральных был вопрос о том, каким образом имущественные отношения, регулируемые нормами 
гражданского права, связаны с производством. 
Ссылок на «производство», на «производственный характер» имущественных гражданских 
правоотношений не мог избежать ни один автор, хотя, разумеется, отдельные формулировки 
отличались (наверное, наиболее емкой была дефиниция С.И. Вильнянского, определявшего их 
как отношения, «складывающиеся в процессе 
производства, обмена и распределения»). 
Действующий ГК РФ, в отличие от прежних 
гражданских кодексов, не указывает на «производственные» отношения и даже не выделяет в 
предмете гражданского права имущественные 
отношения как таковые (лишь ссылается на их 
наличие), отыскание их существа представляет 
самостоятельную проблему, которая вряд ли 
разрешена. Представляется, «имущественная 
составляющая» имеется у различных отношений, названных в ст. 2 ГК РФ, но она проявляет 
себя неодинаково, что не позволяет выявить 
общий (единый) критерий «имущественности». 
Да это не всегда и требуется, в том числе потому, что не все гражданские правоотношения — 
имущественные; не все имущественные — стоимостные, а также не все имущественные — 
гражданско-правовые. 
Обычно вопрос об «имущественной составляющей» возникает в правоприменительной 
практике для правовой квалификации, когда 
требуется связать имущественный характер отношений и последствия такого признания. 
Но, как свидетельствует практика, в таких случаях чаще всего можно обойтись использованием некоторых сходных сравнительных характеристик («товарный характер», «действие 
закона стоимости», «гражданский оборот», 
«возмездность предоставления благ» и пр.).
И на деле практически всегда используется дополнительный критерий — «актуальной ценности» (чаще всего связанной с личностью 

субъектов правоотношений, формой и обстоятельствами ее участия в отношениях). 
Наконец, имущественный характер основной 
массы гражданских правоотношений (собственности, исключительных прав, обязательств) совершенно обоснованно презюмируется. 

9. Возвращаясь к вопросу о форме регулирования, нельзя утверждать, что жизнь права проявляется лишь в форме правоотношений, но 
можно и нужно отстаивать тезис о том, что 
основная масса проявлений права должна 
быть воспринимаема именно так. 
Известно, что само понятие «правоотношение» есть результат значительных усилий немецкой цивилистики ХIХ в., прежде всего — 
Георга Пухты, внятно объяснившего, что использование такого понятия как, например, 
«субъективное право», требует особого «обрамления», «среды». В результате классическое цивилистическое понимание права, правовой 
картины мира стало опираться на понятие 
«правоотношение» как краеугольное, базовое. 
Вероятно, для некоторых отраслей права уместно нет то чтобы «не видеть» правоотношения, 
сколько не считать эту категорию центральной, 
но нет уверенности в обоснованности такого 
взгляда. Например, правоприменительный 
процесс, построенный на использовании норм 
уголовного права, обычно обходится без анализа конкретных правоотношений в связи с преступлением, и это хорошо видно из разбора 
конкретных дел. В этой сфере предполагается, 
что норма права, соответствующее предписание просто «действует» (запрещая, обязывая и 
пр.), а в силу нарушения возникает обязанность 
претерпеть уголовно-правовую санкцию. Думается, здесь прежде всего проявляется желание 
лишь упростить ситуацию (ее понимание), что 
часто приводит и к ошибкам. 
Преимущество понимания действия права в 
форме правоотношений обусловлено тем, что 
возникает определенность в составе прав и обязанностей, а также в их правовом основании, в 
субъектном составе, да и в целом «укладка» наблюдаемых в жизни обстоятельств в форму пра